— Они были способны забыть их там, — сказал мне император, — или поручить кому-нибудь их уничтожение. Но то лицо, которому дадут такое поручение, постарается воспользоваться этим, и будет более чем неприятно, если русские обнаружат эти ассигнации.
По словам императора, он знал из частного донесения, что после его проезда через Вильно эти деньги были пущены в оборот; это сообщение и было главной причиной его беспокойства. Должен сказать, что это признание в первый момент оглушило меня до такой степени, что я не совсем понял слова императора, и он должен был повторить их мне.
Узнав об эвакуации Вильно, император тотчас же понял все последствия, к которым она могла привести. Герцогство Варшавское оказалось под угрозой; где будет конец беспорядку? Трудно было предсказать это, так как депеши короля и штаба не сообщали ничего успокоительного о принятых мерах. Тем не менее император, быстро принимавший решения, как только он видел, что делу помочь нельзя, сказал мне:
— Это — поток; надо предоставить ему свободу. Он остановится сам собой через несколько дней.
Император высказал также мысль, что в этом отступлении есть положительная сторона, так как там много болезней, и, отступая, солдаты отдаляются от источника заразы. Возможно даже, что чума произведет впечатление на русских и не позволит им двигать свою армию вперед. К тому же положение нашей армии на 31 декабря, несмотря на наши бедствия, могло внушить некоторую надежду на то, что беспорядок и дезорганизация приближаются к концу, так как у армии были опорные пункты, а морозы, которые причиняли нам столько зла, действовали, конечно, также и на неприятеля и отнюдь не могли благоприятствовать его наступательным маневрам.
Ставка и гвардия находились в Кенигсберге. Их прикрывал 10-й корпус, стоявший в Тильзите. 1-й корпус (князя Экмюльского) был в Торне, 2-й — в Мариенбурге, 3-й (герцога Эльхингенского) — в Эльбинге, 4-й (вице-короля) в Мариенвердере, 5-й — в Варшаве, 6-й — в Плоцке, 7-й — в Венгрове, 9-й — в Данциге.
Австрийцы занимали Остроленку и Броки.
Как я уже сказал, наступил час самых жестоких испытаний. Виленские потери и отступление в Пруссию были только прологом. Наши последние бедствия послужили сигналом, которого ждала измена, чтобы проникнуть в ряды храбрецов. 30 декабря прусский генерал Йорк314 заключил соглашение с русскими и предательски покинул герцога Тарентского. Эта беспримерная измена открывала наш левый фланг и подвергала риску 10-й корпус, а этому корпусу угрожали в тот момент намного превосходящие его силы, так как Витгенштейн только что соединился с дивизиями, действовавшими уже против герцога Тарентского, который 19-го вышел из Митавы и должен был 29-го перейти через Неман. При такой обстановке Неаполитанский король дал армии приказ перейти через Вислу и перенес ставку в Познань. Именно тогда он и бросил командование армией. Император передал командование вице-королю. Сообщение, напечатанное по этому поводу в "Мониторе", не оставляло сомнений насчет того, что думал император о дезертирстве своего шурина при таких критических обстоятельствах. Король, переодетый, проехал через Германию и отправился в Неаполь.
Присутствие императора в Париже успокаивало, однако, даже самые острые опасения. Его энергичные мероприятия служили как бы диверсией. Уже замечалась повсюду изумительная активность.
Все организовывалось, все создавалось как бы по волшебству. Миллионы собственной казны императора и особого фонда были извлечены из погребов Тюильри и заимообразно предоставлены государственному казначейству315.
Император делал вид, что он руководствуется мирными намерениями. Многие склонялись к мнению, что для достижения мира надо усвоить те взгляды, которых, по-видимому, держится сейчас Австрия. Мир считали настолько необходимым для всех, что не сомневались в возможности заключить его, если только император будет проявлять умеренность, а настоящий момент считали самым благоприятным для того, чтобы уговорить императора согласиться на некоторые жертвы. При этом надо отметить одно обстоятельство, которое не ускользнет, конечно, от истории, ибо ничто не может дать более правильное понятие о всем известной твердости характера и упорстве императора: несмотря на наши неудачи и наши бедствия, несмотря на успехи русских и предательство пруссаков, представление о закаленном характере императора, о его железной воле и о его планах расширения Франции было таково, что, по общему мнению, препятствия к умеренному миру могли возникнуть скорее с его стороны, чем со стороны России, а между тем, после того как русская армия переступила границы своей страны и не была больше ей в тягость, требования России и ее планы мщения должны были расти и побуждать ее не так спешить с переговорами.
1
Сын Наполеона и Марии-Луизы — Франсуа Шарль Жозеф (1811-1832); Наполеон дал ему при рождении титул "Римский король"; после падения Наполеона он должен был жить при австрийском дворе под австрийским титулом герцога Рейхштадтского. Коленкур собирался посвятить ему свои мемуары.
2
Тильзитские переговоры происходили в конце июня и начале июля 1807 г.
3
Савари, герцог Ровиго (1774-1834) — генерал. В 1802г. глава тайной полиции. После Тильзитского мира уполномоченный при российском дворе. В 1810-1814 гг. министр полиции. Неутомимый исполнитель приказаний Наполеона, которому был всецело предан.
4
Наполеон объявил Савари о его назначении письмом от 13 июля. Савари тотчас же отправился в Петербург, куда прибыл 23 июля.
5
Коленкур хотел жениться на г-же де Канизи, разошедшейся с мужем: в тексте он ее все время называет г-жа де К… Наполеон был против браков с разведенными.
6
Дюрок, герцог Фриульский (1772-1813) — гоф маршал Франции. С 1804 г. обер-гофмаршал. Был необычайно предан Наполеону, которого сопровождал во всех походах. Один из немногих к кому был искренно привязан и Наполеон. С 1807 г. — герцог Фриульский. Убит под Бауценом в 1813 г.
7
Ла Форе был назначен послом в Петербург в августе 1807 г., но не выехал к месту назначения; с 1808 по 1813 г. был французским послом с Мадриде; в 1814 г. в течение месяца был министром иностранных дел.
8
Толстой Петр Александрович (1761-1844) — граф, сподвижник Суворова в польской кампании. В 1807-1808 гг. посол в Париже. Разгадал замысел Наполеона и предостерегал русское правительство. Отозван после эрфуртского свидания.
9
Монтескье доставил Наполеону доклад Савари от 9 октября.
10
См. примечание 5.
11
2 ноября 1807 г.
12
3 ноября 1807г.
13
Наполеон выехал только 16 ноября.
14
Коленкур состоял обер-шталмейстером двора Наполеона.
15
Толстой вручил свои верительные грамоты Наполеону 6 ноября в Фонтенбло и был принят 7 ноября в частной аудиенции, при которой вручил Наполеону личное письмо Александра I.
16
Морков Аркадий Иванович (1747-1827) — граф, известный дипломат екатерининского царствования; при Александре I с 1802 по 1803 г. был российским послом в Париже, "непочтительно" относился к Наполеону и был отозван по его настояниям.
17
Коленкур прибыл в Петербург 17 декабря 1807 г.
18
Румянцев Николай Петрович (1754-1826) — граф, старший сын известного екатерининского фельдмаршала П. А. Румянцева-Задунайского. Министр иностранных дел в 1807 г., канцлер в 1809 г., известный библиофил. Его книжное собрание вошло в состав нынешней Российской государственной библиотеки в Москве.
19
См. примечание 270 об испанских делах.
20
Раздел был произведен Гаагским договором от 11 октября 1698 г.
21
Наполеон имеет в виду сражение при Денене 24 июля 1712г. в войне за испанское наследство.
22
Один из титулов маршала Иоахима Мюрата (1771-1815), который 2 мая 1808 г. был назначен французским наместником в Испании. Мюрат, король Неаполитанский, непременный начальник кавалерийского авангарда в наполеоновских походах.
23
Барон Винцент прибыл в Эрфурт 28 сентября с письмом от австрийского императора к Наполеону и Александру.
