А тогда шла война, и у нее были свои законы, суровые и беспощадные. А. Чаковский жил по этим законам, много раз бывал в блокадном Ленинграде, всматривался в его разрушенные дома, дышал дымом пожарищ. Он знал, что дома будут отстроены, пожары потушены и на их месте тоже вырастут дома, или поднимутся скверы, или раскинутся площади. А вот лица ленинградцев – солдат и моряков, женщин и детей, стариков и рабочих… Их надо было запомнить, запечатлеть в памяти навсегда, ибо именно они сливались в коллективный портрет осажденного героического города.
«Это было в Ленинграде» – так он назвал свою первую повесть о ленинградцах в блокаду. Эта повесть создавалась, когда огненное кольцо блокады еще не было разжато. А. Чаковский закончил ее в 1944-м и, оказавшись в силу ряда случайностей, которыми богата война, в Москве, отнес ее на суд к А. Фадееву.
Кстати, сохранился фотоснимок: А. Чаковский и А. Фадеев в блокадном Ленинграде, оба молодые, очень строгие, – идут тяжелые бои, – и виднеются вдали разрушенные здания. Руины видны и на том ленинградском снимке, где Александр Чаковский снят один… Он будет видеть, помнить это всю свою жизнь – боль Ленинграда.
А. Чаковский показывал свою повесть А. Фадееву в Переделкине под Москвой, и мастер благословил ее, доброе его слово стало поддержкой и опорой. И, не позволив себе передохнуть, А. Чаковский взялся за вторую повесть о ленинградцах. Он назвал ее «Лида». А еще через два года к читателям пришла третья его работа – «Мирные дни». Так сложилась трилогия – о Ленинграде п блокаду и в первые мирные дни. По сути своей это трилогия о ленинградцах – советских патриотах, о людях великого подвига.
В послевоенные годы А. Чаковский много ездит по стране и миру, и его маршруты неизменно пересекают горячие точки. Он убежден, что только жизнь, только реальные события могут дать ему материал для будущих произведений.
Повесть «У нас уже утро» А. Чаковский «привез» с Сахалина, герои романов «Год жизни» и «Дороги, которые мы выбираем» жили и работали в заполярной тундре.
Есть писатели, которые считают, что для творчества требуется тишина. А Чаковский не из них, он писал в вихре жизни, он торопился не просто поспеть за ее стремительным течением, но предвидеть и, если удастся, опередить события. И это не газетная работа наложила на его творчество свой отпечаток, это просто такой у него характер.
Люди старшего поколения хорошо помнят, как высоко ценились на войне нравственная чистота, стойкость, безупречная личная честность. Когда весь народ стремился к одной цели – победе, даже самое личное переставало быть просто личным, а словно бы освещалось и освящалось высотой всенародного подвига. «Свет далекой звезды» и «Невеста» – эти повести А. Чаковского словно бы привнесли в новое, мирное время ту безупречную мораль, которая шлифовалась огнем войны. Они – о мирных днях, но их писал человек, видевший войну в упор, лицом к лицу. В них звучат с особой, «фронтовой» силой мотивы верности долгу, неприятия любой лжи, они – о честности в любых ситуациях.
И все-таки война не отпускала А. Чаковского, он вновь и вновь мыслью и памятью возвращался в блокадный Ленинград, во времена суровые и строгие. «Блокада» – так коротко назвал он свое новое произведение, которому отдал многие годы. Он писал его страстно, но неторопливо. Мир должен знать не только по мемуарам и не только по документам, но и по широкомасштабному художественному произведению, что же это такое – блокада Ленинграда. И еще мир обязан был помнить ее уроки, ибо над планетой проносились холодные ветры и наглели любители новых военных авантюр.
Роман «Блокада» стал одним из художественных памятников героическому городу. Это было произведение о мужестве всего нашего народа, о нашей партии, великая роль которой в судьбах страны с особой силой раскрылась именно в трудные годы. «Блокада» была и предостережением – нельзя играть с огнем, ибо новый крестовый поход против советского народа неминуемо закончится для его организаторов точно так же, как предыдущий закончился для гитлеровской своры…
Между предыдущими и каждым новым произведением А. Чаковского лежат годы. Через три года после публикации последней, пятой книги «Блокады» появилась первая книга его нового романа «Победа».
«Блокада» – «Победа»… Взаимосвязь этих двух слов, поставленных рядом, угадывается ясно, однако ведь речь не только о том, чтобы проложить между ними смысловые мосты.
Конечно, «Победа» логически продолжает эпопею о подвиге советского народа в Великой Отечественной войне. Вспомните, в заключительной главе «Блокады» дивизионный комиссар Васнецов после прорыва говорит Звягинцеву:
«– Что ж, Звягинцев, поздравляю тебя. Поздравляю с великой нашей победой. Как ленинградец – ленинградца. Как коммунист – коммуниста!»
И в самых последних строках романа Звягинцев думает о том, что победа – это полный разгром фашизма: «победа и всесоюзный отбой». А пока он вынужден еще идти к своим батальонам.
Так завершается роман «Блокада» – предощущением того славного времени, когда установится на земле тишина и десятилетиями над нашей страной будут греметь только одни залпы – салютов и только одни взрывы – на мирных стройках.
И вот, размышляя о творческом пути Александра Чаковского, неизбежно приходишь к выводу, что вслед за «Блокадой» должно было появиться, не могло не появиться новое произведение, в центре которого были бы главные события послевоенного мира. Если в «Блокаде» речь идет о великой цене победы, то в новом романе должна будет идти речь о памяти Победы и тягчайшем труде по сбережению ее, сохранению от посягательств недругов и, в конечном итоге, упрочению ее заветов – о мире.
Такой роман был А. Чаковским написан и сразу же получил, высокое признание. Для подтверждения этого нет необходимости ссылаться на то, что роман выдержал уже несколько изданий – помимо журнального варианта, сразу обеспечившего многомиллионную читательскую аудиторию, – что он пользуется постоянным и стабильным спросом в библиотеках. Это, конечно, важно, но ведь известно, что порою та или иная книга вдруг завоевывает популярность, но так же «вдруг» и теряет ее, обретает пристанище в глубине книжных шкафов.
У этого романа – иная судьба.
Уже первое издание его, точнее, публикация в журнале «Знамя» вызвала обширнейший читательский интерес и энергичные дискуссии. И редакция журнала, и автор получили сотни писем, в которых читатели благодарили, недоумевали, задавали, как им казалось, «каверзные» вопросы. И все-таки главным мотивом посланий был вот этот: «Спасибо!»
Хронологические рамки романа «Победа», как уже говорилось, обозначены очень точно: 1945—1975.
В 1945 году в Потсдаме шестнадцать дней продолжалась Конференция трех великих держав-победительниц.
В 1975 году в Хельсинки прибыли представители тридцати пяти государств на международное Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе.
В историю эти два международных форума вошли как крупнейшие события современности. И каждое из них вызвало не просто жгучий интерес сотен миллионов людей – оно было истоком для многих и многих последующих международных событий.
Но, пожалуй, главное, самое важное, что роднило, сближало эти две такие разные международные встречи, заключалось в том, что они вселяли и укрепляли у всего человечества надежды на мирную жизнь.
Содержание эпопеи А. Чаковского определили тревоги и заботы человеческие. Жанр своего произведения писатель определил как политический роман. Когда его спросили, что он вкладывает в это понятие, Александр Борисович ответил, что «политический роман – это в первую очередь роман, то есть жанр художественной литературы вообще»…
Однако в центре политического романа, подчеркивал А. Б. Чаковский, должно обязательно находиться какое-либо важное общественно-политическое событие. Вот дословно что он говорил в ответах на вопросы корреспондента газеты «Правда»:
– Более того, в романе политическом – давайте употреблять это слово без кавычек? – это событие, социально-политический конфликт выдвигаются на первый план, и судьбы героев рассматриваются через их призму.
Писатель напомнил и еще одно немаловажное обстоятельство. Когда критики хотят подчеркнуть нарочитую аполитичность произведения, они говорят о его безыдейности. Но, как хорошо известно, безыдейной литературы не существует, ибо дегероизация – это тоже своеобразная «идейная позиция». А в политическом романе идейная позиция автора проявляется отчетливо и неприкрыто. Традиционно-романные формы – любовные коллизии, детальная психологизация поступков героев – находятся здесь на втором плане, а на первый выдвигаются борьба идей, социальные коллизии, судьбы мира, движение Истории…
А. Б. Чаковский подчеркнул, что не он является изобретателем этого жанра. Однако факт остается фактом: именно ему принадлежит заслуга в современной разработке этого принципиального жанра. И сделал А. Чаковский это именно тогда, когда такую работу «на завтра» откладывать было бы уже поздно.
