тихо, — предложил Локк.
— Хотите побыть в темноте, — усмехнулся Вериадзе. — Можно попробовать…
Он вложил два пальца в рот и свистнул еще раз. Издали донесся ответный свист.
— Располагайтесь, — сказал Вериадзе.
Они устроились на полу у стены зала и выключили рефлекторы. Сразу надвинулась тьма и стала почти осязаемой. Полная тьма и тишина. Локк слышал лишь приглушенное дыхание своих спутников.
Довольно долго сидели молча. Когда Вериадзе шевельнулся, Локк сказал:
— Они светятся в темноте… Такое зеленовато-фиолето-товое свечение…
— Вы заметили что-нибудь? — поинтересовался грузин.
— Пока нет.
— Вот и я — тоже.
Механик ничего не сказал, но Локку показалось, что он тихонько засмеялся.
— Пошли, — сказал Локк, вставая.
Они включили рефлекторы и молча возвратились в Ледяную пещеру. Когда бежали на лыжах к Большой кабине, Вериадзе рассказывал механикам о каналах и пустотах, которые прокладывают в толщах лав вулканические газы. Локк всю дорогу молчал…
* * *
Самолет прилетел лишь на следующий день. Лобов протиснулся сквозь узкую дверь кабины первым. Затем появился Белов. Он вытолкнул здоровенного лохматого пса с широкой мордой и маленькими круглыми ушами. Пес довольно ловко спустился по легкой алюминиевой лестнице и, не обращая внимания на встречающих, прилег на снегу и принялся стаскивать передними лапами намордник. Вслед за Беловым появился чернобородый радист, уже знакомый зимовщикам Большой кабины. Последним из самолета вылез невысокий коренастый человек с лицом, сплошь заросшим рыжей бородой, и с густой гривой рыжих волос, закрывавших лоб. Из огненной заросли поблескивали лишь стекла очков и торчал большой нос.
— Наш геолог — Сергей Фомин, — представил рыжего незнакомца Белов. — Сгорает от нетерпения попасть в лабиринт. Сгораешь, Сережа?
— Угу, — равнодушно кивнул рыжий и, поздоровавшись с обитателями Большой кабины, отошел в сторонку и принялся раскуривать трубку.
— Ваш товарищ превосходно перенес полет и чувствует себя неплохо, — сказал Белов доктору. — Шлет вам всем привет.
— Вспомнил он что-нибудь? — спросил Локк.
— Нет, сам он пока ничего вспомнить не может…
— Ну, так за него это никто не сделает, — заметил Локк.
— Однако можно попытаться ему помочь, — возразил Белов.
Жиро внимательно глянул на профессора, но промолчал.
После завтрака устроили совет.
Белов первым попросил слова:
— Нас стало больше, — сказал он, — и я предлагаю разделиться. Одна группа будет продолжать воздушный поиск; другая займется лабиринтом. У нас теперь есть надежный помощник в подземных маршрутах — Мики. У него превосходное чутье…
— Ваш пес не боится темноты? — заинтересовался Жиро.
— Нет… Он работал со спелеологами на Дальнем Востоке и привык лазать по пещерам.
— А я предлагаю прекратить поисковые полеты, — сказал Локк. — Ни к чему… Рассел и Тойво, конечно, погибли. И шансы найти их тела совершенно ничтожны. Надо бросить все силы на исследование лабиринта. Он огромен. Мы видели лишь ничтожную его часть. Лабиринт потребует много времени. И еще одно: покойный Стонор считал, что Тойво заблудился по пути из Ледяной пещеры на базу, но не исключено и другое… Тойво мог погибнуть в лабиринте…
— Здравые мысли, — проворчал Лобов.
— И все-таки, Иван, тебе придется полетать, — сказал Вериадзе. — Надо еще раз осмотреть и сфотографировать район. Пурга быстро хоронит все живое, но она сама же выдает свои тайны… То, что было скрыто вчера, может сегодня оказаться на поверхности.
— Добро, — сказал Лобов, — будем летать. Хлопцы, готовить машину!
Четыре дня продолжались полеты, и четверо суток группа в составе Вериадзе, Белова, Локка, Жиро, Фомина и Мики шаг за шагом обследовала лабиринт. Ледяная пещера стала базой подземных маршрутов. В ней бессменно дежурил радист, а «спелеологи» возвращались сюда лишь затем, чтобы передохнуть немного. Лазали по лабиринту двумя группами. С первой всегда шел Мики. Группы не отдалялись друг от друга более чем на сто пятьдесят — двести метров. Связь с Ледяной пещерой поддерживали по радио. В Большой кабине обосновался Лобов с механиками. Днем они летали, а ночью несли вахту на базе.
В конце четвертого дня поисков в лабиринте Вериадзе вызвал по радио Большую кабину.
— Ничего нового, — лаконично доложил Лобов. — Я только что вернулся. Ребята заняты самолетом. Погода отличная. Ночью ждем до минус тридцати. Из Солнечной сообщили, что все в порядке. Ковальский поправляется, но с памятью по-старому. Что у вас?
— Тоже — в порядке, и тоже — ничего нового.
— Кончаете? — поинтересовался Белов.
— Похоже, что да… Лабиринт очень сложный. Нижние этажи недоступны — каналы становятся слишком узкими. Даже Мики не проберется. А широкие проходы забиты льдом. Сергей набросал план обследованных частей. Получается, что осталось посмотреть самый дальний — южный участок. Он находится где-то под ледником. Там тоже большинство ходов занято льдом, но местами можно пробраться…
— И никаких следов?
— Конечно, никаких… Убежден, что лабиринт никем не посещался, кроме верхней части, где до нас побывали Сто-нор и его товарищи.
— А что говорит Юрий?
— Преимущественно молчит… Позвать его к микрофону?
— Не надо… У меня все…
— У меня тоже…
— Значит, до утра. Привет ребятам!
— Спокойной ночи, Иван.
Вериадзе выключил передатчик. Оглянулся. Локк и радист спали на раскладных койках поверх спальных мешков. Жиро готовил ужин. Фомин что-то рисовал в полевом дневнике. Белов, подперев руками голову, сидел в дальнем углу за грудой ящиков.
Вериадзе прошелся по Ледяной пещере, осторожно обходя раскладные койки, рюкзаки, сложенное на полу снаряжение. Потом подошел к Белову, сел рядом.
Белов вопросительно взглянул на товарища и снова опустил голову.
— Не получается, Юрий, — тихо сказал Вериадзе. — Не получается по-твоему… Выходит, все-таки я прав… Пора кончать и возвращаться к нашим собственным делам. Тут нет ничего, кроме лабиринта. И не было того, о чем они рассказывали, — Вериадзе кивнул в сторону доктора и Локка. — А все эти загадочные исчезновения и убийство — пусть их власти разбираются. В конце концов это не наше дело.
— Но наше дело помочь им.
— В чем?
— Разгадать эти загадки.
— А если загадок нет? Если существует лишь то, что они сами хотят скрыть?
— Однако они обратились к нам за помощью.
— Обратились с большим опозданием. Помнишь, что было вначале? Мы предлагали помощь, а они отмалчивались. Отмалчивались до тех пор, пока не исчез геофизик и не был убит Стонор.
— Смерть Стонора не может быть делом человеческих рук. Утверждаю это с полной ответственностью как биолог и как врач.
— Генацвале, даже их власти в Управлении Фолклендских островов подозревают неладное. Ведь запретили хоронить Стонора…
— Сказать тебе, о чем ты сейчас думаешь, Шота?
— Ну, скажи…
— Ты уверен, что тут произошло преступление, что Локк и Жиро сообщники и один из них — убийца.
— Н-не совсем, — смутился Вериадзе. — У меня могут быть подозрения, но уверенность — откуда же?..
— Нет, — твердо сказал
