Снаружи, за крохотным оконцем, кружился снег и робко проглядывал мутный рассвет. Ветер яростно сотрясал палатку, словно силясь сорвать ее с места и унести с собой. Иногда его порывы были настолько сильны, что Дима невольно хватался за петли на стальных ребрах палатки.
Под входное полотнище просунулась рука в перчатке и изнутри отстегнула его. Полотнище открылось, и, стряхивая с себя на ходу снег, низко согнувшись, в палатку вошел майор.
— Ну что, Дмитрий Александрович? — живо спросил Иван Павлович.
— Ничего не видно, — застегивая полотнище, ответил Комаров. — С трудом дополз до перевала. Снег, снег и снег… Сколько он еще будет валить? Знаете, Иван Павлович не знаю, верить себе или нет, но временами, когда ветер на минуту стихал, мне слышался с севера какой-то ровный, грохочущий гул. Не открытое ли море там?
Комаров присел на корточки перед плиткой и налил из кофейника горячего кофе.
Иван Павлович, сосредоточенно глядя на майора, спросил:
— Значит, и вы это расслышали? Меня всю ночь тревожил этот гул. Если там, на севере, действительно открытое море, то дело плохо. Это значило бы, что к нашему главному складу нам уже не пробраться, если даже он еще существует…
— Вы хотите сказать, что он затонул? — спросил майор.
— Или его унесло вместе с отделившейся частью ледяного поля… — ответил Иван Павлович. — Для нас это, в сущности, безразлично.
Уже трое суток пурга держала в плену на обломке ледяного поля небольшой отряд с потерпевшего крушение вездехода. Медленно тянулись часы, пурга не унималась, и, казалось, ярость ее все возрастала, грозя разрушить и это последнее ледяное убежище маленького отряда.
Майор и Иван Павлович долго молчали.
Наконец Комаров встряхнулся и сделал глоток из стакана.
— Что же, по-вашему, надо теперь делать, Иван Павлович?
— Думаю, что ждать, пока затихнет шторм, — это напрасная трата времени. Часы нашей льдины, очевидно, тоже сочтены. Того и гляди, она развалится под нами, и именно тогда, когда мы этого ожидать не будем. Предлагаю немедленно отчаливать отсюда.
Майор поставил возле себя недопитый стакан, минуту помолчал и тихо спросил:
— Куда, Иван Павлович?
— К Северной Земле. В пролив Шокальского, к поселку Мыс Оловянный.
— Как? Каким путем?
— Под водой.
— В скафандрах?
— Да. Надо решиться! — твердо заявил Иван Павлович. — Все равно в такую пургу никакой самолет нас не отыщет, если и начались розыски. А пурга, вероятно, не скоро прекратится. В полдень посветлеет. Я постараюсь определить наши координаты и еще раз проверить, что делается на севере. Если там действительно открытое море, то сейчас же начнем готовиться в путь. Через восемь—девять часов мы будем на земле.
— На Северной Земле?! — воскликнул вдруг Дима. — На острове Комсомолец?..
И замолчал, в замешательстве прикусив губу.
Иван Павлович и Комаров удивленно взглянули на мальчика.
— Да, на острове Комсомолец, — сказал Иван Павлович. — А что?
— Нет… я так… — не поднимая глаз, пробормотал Дима. — Их же там три больших острова.
— Да, да, — подтвердил Иван Павлович и, занятый своими мыслями, продолжал, обращаясь к майору: — Так вот мое мнение, Дмитрий Александрович. А вы что скажете?
Комаров как-то нехотя отвел пристальный взгляд от Димы и медленно проговорил:
— Тем же путем, под водой, мы могли бы добраться к шахте номер шесть?
Иван Павлович не сразу ответил. Он внимательно посмотрел на майора и сказал:
— Можно. Но это потребует втрое больше времени, учитывая и несколько остановок на льду для отдыха и необходимость астрономических наблюдений. Тяжеленько будет для мальчика.
— Та-ак… — протянул майор и провел несколько раз рукой по подбородку. — Не забывайте, дорогой Иван Павлович, что на шахте меня, если можно так выразиться, ждет не дождется Коновалов. Боюсь, долго ждать он не будет и что-нибудь натворит. И еще имейте в виду, что Диму там ждет, в беспокойстве и, может быть, в отчаянии, его отец…
Но Дима вдруг побледнел, потом вспыхнул и закричал:
— Нет, нет! Это неправда! Это я так… Мне сказали Березин и Георгий Николаевич, что если я не буду так говорить, то меня вернут в Москву… Я хотел в Арктику… Мне было очень нужно в Арктику. Здесь, где-то на острове Комсомолец, пропал мой брат Валя… Я хотел искать его на острове… А они велели мне назваться другим именем и даже удостоверение дали.
Майор и Иван Павлович изумленно переглянулись.
— Постой… Постой… — проговорил, растерявшись, Иван Павлович. — Какое удостоверение? Какой тут Валя пропал?
— Так я же вам говорю, что это мой брат Валя… Валерий.
— Ничего не понимаю… — начал было Иван Павлович, но его перебил Комаров.
— Это удостоверение сохранилось у тебя, Дима? — спросил он.
— Да. Вот. — Дима торопливо порылся в карманах своей куртки, нашел там сложенную бумажку и подал ее майору. — Вот.
Майор развернул бумагу и быстро пробежал ее глазами.
— Твоя фамилия Антонов?
— Нет, Денисов.
Иван Павлович вдруг хлопнул себя по лбу и закричал:
— Ах, чёрт побери! Так это ты о конструкторе Валерии Денисове говоришь? Это твой брат? Скажите пожалуйста! Вот так история! А почему ты думаешь, что он на острове Комсомолец? Разве его уже нашли?
— Подождите, подождите, Иван Павлович, — спокойно сказал Комаров. — Мы и в этом разберемся. А пока скажи мне, Дима, кто тебе дал эту бумажку?
— Коновалов… Георгий Николаевич.
— А ему кто дал?
— Не знаю…
Майор опять бросил взгляд на бумажку.
— Удостоверение выдано ВАРом… — медленно и задумчиво произнес он — Министерством Великих Арктических Работ.
— А! Ну конечно! — обрадованно сказал Дима. — Это, вероятно, сделал Березин, Николай Антонович… Он же там работает.
— Березин? — удивленно воскликнул майор.
— Николай Антонович? — одновременно изумился Иван Павлович. — Ведь это мое прямое начальство!
— Ну да! Он на арктических работах, — объяснял, как мог, Дима. — Он там работает вместе с Сергеем Петровичем Лавровым.
С минуту майор и Иван Павлович, пораженные, молча смотрели друг на друга. Потом Комаров так же молча сложил бумажку, спрятал ее во внутренний карман своей куртки и наконец произнес:
— Хорошо, мой мальчик! Мы отправимся все вместе к шахте номер шесть. Так, Иван Павлович?
— Есть, Дмитрий Александрович! — твердо ответил Иван Павлович, многозначительно глядя майору в глаза.
— А сейчас, Дима, — продолжал Комаров, вынимая записную книжку и искоса бросая взгляд на моряка, — мне нужно с тобой о многом поговорить.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
