— Знаю. — Я разочарованно выдохнул. — Это не… На самом деле я не сержусь на тебя. Я злюсь на себя. Если бы я просто сделал что-то другое, так много всего…
Голубые глаза Калеба потемнели, как будто он действительно мог почувствовать мою боль, и протянул руку, хватая меня за щеку и заставляя выдержать его взгляд.
— Мы, блядь, исправим это, Дариус, — поклялся он. — Орион найдет способ, и к тому времени, когда он это сделает, она больше не сможет отрицать свое сердце. Ты докажешь ей, какой ты мужчина и каким ты можешь быть для нее, и тогда…
Я отстранился от него, качая головой, когда мое сердце снова разбилось и рассыпалось, а я был вынужден стиснуть зубы от агонии вечного одиночества без нее.
— Этого не случится, Кэл. Я не верю, что у нас будет еще шанс, — мрачно сказал я. — Я собираюсь сделать все, что в моих силах, исправляя отношения между мной и ней, потому что она этого заслуживает. Она заслуживает того, чтобы знать, как сильно я забочусь о ней, даже если никогда не сможет быть моей. Я не хочу, чтобы она думала, якобы мужчина, которого выбрали для нее звезды, всего лишь монстр. Но все же я чудовище. И сколько бы ни искупал свою вину, это не изменится. Во мне есть тьма, которая никогда не найдет света. Так что ей в любом случае лучше держаться от меня подальше.
Я протиснуллся мимо него, прежде чем он успел ответить, и проложил себе путь сквозь толпу к нашему дивану.
Люди хлопали меня по спине, выкрикивали мое имя и предлагали мне напитки, когда я уходил, я пыталась улыбаться им в ответ, но был уверен, что ближе к тому, чтобы оскалиться.
Когда я, наконец, добрался до нашего красного дивана, я замер. Рокси не танцевала на столе, как я думал, она стояла на спинке дивана. Прямо над моим обычным местом в конце его.
Гнев пробежал по моим конечностям, когда я взглянул на нее в этой мини-юбке и ее длинных носках, она повернулась, посмотрев на меня сверху вниз с самой большой гребаной улыбкой, которую только можно вообразить на ее лице. Это была не добрая улыбка. Она была подстрекающей, знающей, дразнящей, опасной. Такая улыбка, которая мне не должна нравиться, но действительно нравилась.
— Что ты задумала? — потребовал я.
Возможно, я поклялся не давать ей отпор на наших занятиях по боевому искусству, но она серьезно переступала тонкую грань, делая это. Все знали, что этот диван принадлежит нам. Как бы глупо это ни было, но то, что она вот так прыгнула на моей части, было практически объявлением войны. И если я пропущу это при всех этих свидетелях, то будет политическим самоубийством. Я должен был доказать всем, что она все еще ниже меня, но я отказался поднимать на нее руку, и она знает это. Я просто не понимал, почему она так на меня давит.
— Вот он! — воскликнула она. — Игрок матча!
Толпа зааплодировала, а я нахмурился. Она была здесь не для того, чтобы говорить мне комплименты, она что-то замышляла. Но я еще не знал, что именно.
— Спускайся, — потребовал я, и несколько студентов, окружавших нас, попятились, как будто почувствовали приближение драки. Но этому не суждено было случиться. Я отказывался позволить ей втянуть меня в это, как бы быстро ни бился мой пульс.
Рокси театрально постучала пальцем по губам. Пальцем, на котором было кольцо с Драконом, принадлежавшее моей семье на протяжении восьми поколений. Моя кровь загорелась драконьим огнем, и вкус дыма на мгновение покрыл мой язык.
— И верни мне мое сокровище, — добавил я мрачным тоном.
— Ой! Это напомнило мне… — Рокси спрыгнула со спинки дивана на мое место и потянулась за своей сумкой, которая лежала на полу рядом с ним. Она что-то там искала, пока я, сложив руки, ждала ее.
Когда она снова села, на шее у нее под лентой, которую я ей подарил, висел кулон. В нем лежал потрясающий огненный рубин размером с яйцо, ограненный в форме сердца. Он стоил более миллиона аур. Она также надела себе на голову корону, которая на самом деле была подарком королевы Вега моей прапрабабушке. Она надела на запястья золотые браслеты и манжеты, а также надела еще больше моих колец.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Глубокий рык раздался в моей груди, когда она уселась на мое место с дразнящей ухмылкой, а мои пальцы скрючились от желания наказать ее за то, что она посмела прикоснуться к моему золоту. Драконье сокровище было дороже всех звезд на этом чертовом небе, и только чертов дурак осмелится прикоснуться к нему, не говоря уже о том, чтобы нарядиться в него, как она сейчас. Если бы на ее месте был кто-то другой, то уже обуглился до хрустящей корочки. Как бы то ни было, тонкая хватка, которой я сдерживал свою ярость, ускользала из-под моего контроля.
Я бросился на нее, и она вскрикнула от неожиданности, когда мои руки опустились по обе стороны от ее головы на толстые красные подушки, и я оскалил зубы прямо ей в лицо.
— Отдай их обратно! — Зарычал я и краем глаза увидел убегающих людей.
Моя кожа так пылала от магии огня, что они все, наверное, обгорели от жара, исходящего от меня. Но не Рокси. Огонь не мог причинить ей вреда. Может быть, это была судьба для нее — быть Фениксом, единственным существом, невосприимчивым к худшему из моей силы. Может быть, звезды всегда хотели, чтобы я не мог причинить ей боль.
Она долго смотрела на меня своими большими зелеными глазами, прежде чем мрачно рассмеяться.
— Заставь меня.
Внезапно жар между нами не перестал иметь что-то общее с магией огня, а имел отношение только ко мне и к ней. Этот гребаный шар, который ворвался в мою жизнь, разрушая все, что, как я думал, знал, и при этом не желая ни на йоту отклоняться от своего курса.
Я снова зарычал, протягивая руку и хватая ее, поднимая со своего места, прежде чем крутануться и сесть на него самому, посадив ее себе на колени.
— Я сказал тебе, что не причиню тебе вреда, Рокси, — промурлыкал я, просто чтобы она услышала, когда успокоилась, прижав ладони к моим плечам, вынужденная оседлать меня, в то время как мои пальцы обвились вокруг обнаженной кожи ее талии. — Так как насчет того, чтобы вместо этого сыграть в игру?
Мы привлекли аудиторию, но в тот момент мне было насрать. Я собирался либо выйти из себя и наброситься на всех присутствующих, либо бросить вызов звездам и этой девушке в моих объятиях, прижав ее к себе, несмотря на то, что мой инстинкт требовал крови. Возможно, я и держал тьму в своей плоти, но я отказывался подчиняться ей когда-либо снова. Я был сам по себе и собирался делать свой собственный выбор. Что означает, что я никогда больше не причиню ей боль.
— Во что? — выдохнула Рокси, ее зрачки расширились так, что в ее глазах было больше черного, чем зеленого.
— Давай поиграем в салочки со звездами. Мы сидим здесь и позволяем им делать все возможное, разрывая нас на части. Выигрывает тот, кто первым встанет с этого места.
В небе за окном громыхнул гром, как бы подтверждая мою мысль, и Рокси в тревоге посмотрела на крышу, где зловеще задрожали огненные бра, свисавшие с нее. Украденный кулон покачался у ее горла, а затем упал между грудей, заставив меня смотреть на него долгое мгновение.
— Хорошо, — согласилась она, снова глядя на меня сверху вниз, ее глаза светились вызовом. — Но если выиграю, я и Ослы получим ваш диван.
Я пренебрежительно фыркнул.
— Что ж, если я выиграю, я получу все свои сокровища обратно.
— Договорились. Она ухмыльнулась мне, когда земля начала дрожать, и решимость в ее глазах заставила меня задуматься, не погубим ли мы себя этой игрой. Я не был уверен, что у кого-то из нас есть желание проиграть добровольно.
— Что происходит? — Голос Сета раздался позади меня, но я не потрудился посмотреть на него, мой взгляд был прикован к девушке у меня на коленях.
Земля затряслась сильнее, что фактически заставило ее тело вибрировать на моем члене, оседлав меня в этой крошечной юбке, и я хмыкнул, когда она бросила на меня понимающий взгляд. Я не мог отрицать, что у меня было больше, чем несколько фантазий о том, как усаживаю ее в такую позу, пока она в этом наряде чирлидерши, а на мне питбольная форма. Это довольно банальная фантазия, но, тем не менее, горячая. Особенно с учетом того, как она выглядит в своей форме.
