Хоури последовала его примеру.
Там, где до сих пор не было ничего интересного, возникло жаркое красное пятнышко – мерзкий крысиный глаз, выглядывающий из-под ледяной шапки. Пятно быстро темнело, как темнеет игла, извлеченная из пламени. И все же его накал оставался до рези ярким, – не потому меркла рана в теле планеты, что остывала естественным образом, а потому, что ее заволакивала гигантская туча поднятых в воздух обломков и пыли.
В разрывах, то и дело появлявшихся в этой черной буре, Хоури видела танцующие щупальца молний, невыносимым светом озарявших ландшафт на сотни километров вокруг. Почти круглая ударная волна разбегалась от эпицентра взрыва. Наблюдать за ее продвижением позволяли слабые изменения индекса рефракции воздуха – так рябь на мелководье превращает подводные камни в дрожащее желе.
– Поступает предварительный отчет, – сказал Хегази голосом усталого пономаря, читающего самый скучный отрывок писания. – Функциональные параметры оружия в пределах номинала. Девяносто девять целых четыре десятых процента вероятности полной нейтрализации цели. Семьдесят девять процентов вероятности, что в радиусе двухсот километров нет выживших, разве что под километровой броней.
– По-моему, отличный результат, – откликнулась Вольева.
Она еще несколько минут рассматривала язву на теле Ресургема, видимо наслаждаясь мыслью о разрушениях планетарного масштаба.
Глава пятнадцатая
Мантель, Северная часть горного массива Нехбет, год 2566-й
– Блефуют, – сказала Слука, и в тот же миг ложный рассвет возник на северо-восточном горизонте, превратив гребни и обрывы в черный иззубренный контур.
Вспышка была магниево-белой, с пурпурной каймой. На какое-то время она ослепила Силвеста – перед глазами теперь стояла сплошная пустота.
– Других предположений не будет? – спросил он.
Слука лишилась дара речи. Она смотрела на северо-восток, загипнотизированная грозным заревом.
– Он же сказал, что это будет сделано! – выкрикнула Паскаль. – Надо было послушать Дэна! Он знает этих людей. Он понимал, что это не пустая угроза.
– Я не верила, что они пойдут на это, – ответила Слука так тихо, будто говорила сама с собой. Несмотря на взрыв, вечер оставался тишайшим, в нем не звучала музыка ветров Ресургема. – Думала, это слишком чудовищная угроза, чтобы ее можно было реализовать.
– Для них нет ничего слишком чудовищного, – сообщил Силвест, чье зрение уже отчасти восстановилось – он мог видеть лица женщин, стоявших рядом с ним на вершине горы Мантель. – Надеюсь, теперь вы будете понимать Вольеву буквально. Она всегда выполняет свои обещания. Через двадцать четыре часа будет новый выстрел, если не отдадите меня.
Слука будто не слышала.
– Может, нам пора спуститься? – вот и все, что она сказала.
Силвест согласился, но, прежде чем уйти в глубь горы, они определили азимут на вспышку.
– Мы знаем, когда это произошло, – сказал Силвест, – и знаем направление. Как только придет ударная волна, мы вычислим еще и расстояние до эпицентра. Населенные пункты на Ресургеме расположены далеко друг от друга. Так что понять, какой поселок подвергся удару, будет нетрудно.
– Она же назвала его, – сказала Паскаль.
Силвест кивнул.
– Она не шутит с угрозами, но это не значит, что ей можно доверять во всем.
– Я не помню никакого Феникса, – сказала Паскаль, когда они спускались на грузовом лифте. – А ведь считала, что знаю почти все здешние населенные пункты. Впрочем, в последние годы я почти не имела отношения к делам правительства.
– Она должна была начать с чего-то очень маленького, – задумчиво проговорил Силвест. – Иначе не оставила бы себе рычагов давления на нас. Мы можем предположить также, что Феникс – легкая мишень. Поселок геологов или других ученых, от которого колония не зависит материально. То есть там были только люди.
Слука покачала головой:
– Мы говорим о них в прошедшем времени и никогда не говорили в настоящем. Как будто единственная цель их существования заключалась в том, чтобы погибнуть.
Силвесту было тошно, – казалось, вот-вот вырвет. «Единственный случай в моей жизни, – подумал он, – когда такое недомогание вызвано внешними обстоятельствами, не зависящими от меня». Так плохо ему не было даже в момент гибели Карины Лефевр. Ошибку или преступление совершал сейчас не он.
И когда Силвест спорил со Слукой о том, блефует ли экипаж корабля, в глубине души тлела надежда, что он заблуждается, а Слука и ее единомышленники правы. Может, на месте этой женщины он бы тоже проигнорировал предостережение. Карты всегда выглядят иначе, когда приходит твоя очередь играть ими. Они как бы заряжены несколько иными возможностями.
Ударная волна пришла тремя часами позже. К этому времени она выглядела как слабый порыв ветра – но этот порыв казался совершенно неуместным в такую тихую ночь. Когда волна миновала, образовалась турбулентность, возникли местные шквалы вроде тех, что предшествуют страшным бритвенным бурям. Время прихода волны говорило о том (и сейсмические данные подтвердили это), что цель атаки находилась примерно в трех с половиной тысячах миль к северо-востоку. Слука, Силвест и Паскаль вернулись в кабинет, прогнали усталость крепким кофе и затребовали в архивах Мантеля карты колонии.
Взволнованный до крайности Силвест, попивая кофе, сказал:
– Начнем с того, что это должен быть новый поселок. Карты не устарели?
– Нисколько, – ответила Слука. – Они получены из центрального картографического управления около года назад, еще до восстания.
Силвест взглянул на карту: спроецированная на столе у Слуки, она походила на сказочную скатерть. Охваченная ею территория составляла порядка двух тысяч квадратных километров – достаточно, чтобы на ней находилось разрушенное поселение. Другое дело, что его координаты могли быть определены с погрешностью.
Никаких признаков существования Феникса они не обнаружили.
– Нужно добыть более свежие карты, – проворчал Силвест. – Может, поселок появился год назад.
– Это очень трудно.
– И все же постарайся. В течение двадцати четырех часов необходимо принять решение – возможно, самое важное в твоей жизни.
– Не заносись, доктор. Я уже почти решила выдать тебя.
Силвест пожал плечами, будто собственная судьба его нисколько не заботила.
