Все прошло успешно. Правда, ответ юной дамы был куда менее страстным, чем надеялся Флэль, но зато длинным, не то что короткие записочки, которые он хранил в шкатулке. Каждую строку каждой записки Кертор выучил наизусть, а теперь получил целое настоящее письмо, написанное прекрасным изящным почерком.
Отправляясь в третий раз в дом Гоэллона, Флэль подготовил очередную записку. К сожалению, опять пришлось воспользоваться услугами писца: сам он не мог вывести чернилами по накрахмаленной ткани ни строчки, а коварный писец отказывался выдавать тайну, вместо этого просил за каждое письмо по десять золотых. Кертор очень надеялся, что возлюбленная простит ему то, что записка написана чужой рукой.
В этот раз Флэля не стали провожать до кабинета герцога. Слуга забрал у него плащ и шляпу, а потом кивнул на лестницу:
— Вас ждут.
Кертор обрадовался: если у Керо хватит догадливости ненароком пройти по лестнице или по третьему этажу — комнаты ее находились там же, где и кабинет, — то очередное послание попадет ей в руки.
Оно и попало. Этаж был совершенно пуст, зато девушка выходила из кабинета Гоэллона. Она уже притворила за собой дверь, так что Флэль протянул ей платок и удостоился рукопожатия. Мгновение случайной встречи хотелось растянуть надолго. Маленькая прохладная ручка лежала в его ладони, девушка стояла совсем близко, и Флэль уже понадеялся, что сможет прикоснуться губами к ее щеке…
Тут дверь распахнулась, и на пороге показался хозяин дома.
Керо вспыхнула до ушей и отдернула руку, но было поздно. К тому же, в левой руке был зажат злополучный платок.
— Рад вас видеть, Кертор, — улыбнулся Гоэллон. — Керо, дайте мне ваш платок и ступайте в свою комнату.
Девушка убежала, дробно стуча каблучками. Вдалеке захлопнулась дверь. Флэль застыл, не представляя, что будет дальше. Первым к нему вернулся дар речи.
— Герцог, вы не смеете… — начал Флэль, но его весьма невежливо взяли за плечо и втолкнули в кабинет.
Что делать, он не знал. То ли хватать с полки над камином кинжал, то ли прыгать в окно — но третий же этаж! — то ли просто молча покориться своей участи. Гоэллон кивнул ему на кресло, сам уселся на подоконник. Кажется, об убийстве речь не шла. Герцог улыбался, с интересом читая послание.
— Читать чужие письма… — дрожащим от негодования голосом сказал Флэль. — Это… это…
— …ровно то, что должен делать опекун, — спокойно продолжил Гоэллон. — Разве вас не учили тому, что переписываться с девушкой, если вы не являетесь ее женихом, вы можете только через ее отца, брата или опекуна? Досадное упущение, Кертор.
— Я готов стать женихом! — заявил Флэль, поднимаясь из кресла. — Герцог, я прошу у вас руки вашей подопечной!
Он сам изумился тому, что сказал. Жениться? Час назад ему и в голову не приходило, что он собирается жениться. Но теперь все стало легко и просто: он женится на Керо. Брак по любви — то, что может позволить себе племянник барона Кертора. Пусть Филип женится на том, кого выберет ему отец, а Флэль от этого несчастья освобожден по своему положению.
— А я вам отказываю, — равнодушно ответил Гоэллон.
— Герцог, вы не можете быть столь жестоки! Разлучать влюбленных грешно! Мы любим друг друга и я готов жениться на Керо…
— Да бросьте, Кертор. В ваши чувства я верю, вы страдаете уже две девятины, но с чего вы взяли, что вам отвечают взаимностью? Юная девица просто упражняется на вас… и, кстати, не только на вас.
— Я вам не верю! — Как?! Его возлюбленная не может так поступить!
"Может-может, — ответил ехидный и злой внутренний голос, почему-то говоривший с интонациями герцога Гоэллона. — Ты и получаса не провел с ней наедине, ты ничего о ней не знаешь. Пяток записок, одно письмо, одно рукопожатие… да с чего ты решил, что она в тебя влюблена так же, как ты? Дурак…".
— Если вы мне не верите, то я позову саму Керо и вы сможете повторить свое предложение.
— Зовите, — обреченно вздохнул Флэль, уже предчувствуя неладное.
Герцог дернул за шнур, через несколько минут в кабинет сунулся слуга.
— Позовите мне девицу Къела, и побыстрее, — приказал герцог. — И еще принесите вина. Ужин подадите через полчаса.
Гоэллон так и сидел на подоконнике, заложив руки за голову. Вид у него был настолько довольный и ехидный, что Флэль уже понимал, что наступает час позора. Для него, разумеется, а не для Паука. Впрочем, отказываться было поздно, да и надежда еще не покинула керторца.
Керо вошла и остановилась на середине комнаты, сделав неглубокий реверанс.
— Слушаю вас, герцог, — негромко сказала она.
От недавнего румянца уже не осталось следа, а пряди на висках были мокрыми и плотно прилипли к щекам: должно быть, девушка умывалась, чтобы согнать с лица краску. Золотисто-коричневое домашнее платье с высоким воротом превращало ее в совсем юную девочку, и Флэль ошеломленно сообразил, что не представляет, сколько ей лет. Семнадцать? А вдруг — меньше, и она не сможет ответить согласием на его предложение? Законы строго запрещали подобные браки.
— Ну, Кертор, говорите. Керо, прошу вас внимательно выслушать господина Кертора.
Девушка перевела взгляд на Флэля, застывшего в двух шагах от нее. Он глубоко поклонился, потом сделал шаг навстречу. Северянка осталась неподвижна, только досадливо закусила губу.
— Госпожа Къела… в присутствии вашего опекуна я хотел бы… — запинаясь, начал керторец. — Хотел бы просить вашей руки. Если вы будете благосклонны к моим чувствам, я буду счастлив назвать вас своей законной супругой.
— Супругой? — удивленно повторила Керо, и Флэль вздрогнул — сказано было так, словно девица Къела произнесла название чего-то мерзкого, мокрого и скользкого: например, "лягушка". — Простите, господин Кертор, но я пока что не собираюсь становиться чьей-либо супругой, и, — заледеневший лазурный взгляд уперся в Гоэллона, — надеюсь, что законы Собраны охранят меня от этого!
— Как же, юная дама? Вы состояли с господином Кертором в отношениях, после которых единственным возможным выходом для обоих является свадьба. Господин Кертор, как благородный человек, готов спасти вашу честь…
— Вы… вы не можете принуждать меня к браку! — топнула ножкой девица.
— Вы свободны, Керо, — пожал плечами герцог.
Флэлю очень, очень хотелось провалиться сквозь землю. Куда-нибудь на первый этаж, поближе к выходу. Но ему пришлось стоять столбом, пока неверная возлюбленная покидала комнату, и пока соизволивший слезть с подоконника Гоэллон не толкнул его за плечо назад в кресло.
— Это горе нужно запить, Кертор, — усмехнулся он. — Надеюсь, вина в доме хватит.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
