Рейтинговые книги
Читем онлайн Гóра - Рабиндранат Тагор

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать

На следующее утро Шучорита явилась, настроенная очень решительно. Она не сомневалась, что тетка обязательно заведет разговор о замужестве, и приготовилась сопротивляться. Она решила раз и навсегда покончить с этой историей, твердо сказав «нет».

Когда обед был съеден, Хоримохини сообщила ей:

— А я вчера вечером ходила к твоему гуру.

Шучорита испугалась: неужели тетка опять вела о ней разговоры и осыпала Гору упреками.

— Не бойся, Радхарани, — успокоила ее Хоримохини, — я ходила к нему вовсе не для того, чтобы ссориться. Сидела я одна, сидела и надумала, дай, думаю, зайду к нему, по крайней мере, хоть хорошие речи послушаю. Поговорили мы о том, о сем. Потом речь о тебе зашла, и сразу я заметила, что тут наши с ним мнения сходятся. Он тоже считает, что нехорошо, когда девушки долго замуж не выходят. Он даже говорит, что в шастрах прямо сказано, что это грех. Такое, может быть, и допускается в европейских семьях, но не в индуистских. Поговорила я с ним откровенно и о Койлаше. Оказывается, Гора и на это дело смотрит разумно.

Шучорита была готова умереть со стыда, а Хоримохини продолжала свое:

— Ты ведь почитаешь его своим гуру, значит, должна слушаться его советов.

Шучорита молчала, Хоримохини же не унималась:

— Я ему сказала: пожалуйста, приди, убеди ее сам! Меня-то она не слушает. Но он говорит: нет, мне больше не следует встречаться с ней, наша индуистская община не позволяет этого. Тогда я спрашиваю, что же теперь делать? А он тогда взял и написал что-то собственной рукой и велел тебе передать. Вот, посмотри. — И она, неторопливо развязав уголок сари, вынула листок бумаги, развернула его, разгладила и положила перед Шучоритой.

Читая, Шучорита чуть не задохнулась; потом долго сидела, не шевелясь, неподвижно, как деревянная кукла.

В содержании записки не было ничего нового для нее, ничего противоречащего здравому смыслу; Шучорита и сама была согласна с высказанным в ней мнением. Но почему, почему эта записка была прислана специально ей через Хоримохини? В этом она видела какой-то мучительный смысл, мучительный во многих отношениях. Почему Гора прислал ей этот наказ именно сегодня? Конечно, настанет время, когда и Шучорите придется выйти замуж. Но почему Гора так с этим спешит? Разве его долг по отношению к ней выполнен до конца? Может быть, она помешала его планам? Встала на пути к тому, что он считал целью своей жизни? Разве Горе больше нечего дать ей, и неужели он больше ничего не ждет от нее? Нет, она, по крайней мере, не хочет так думать, она, во всяком случае, все еще чего-то ждет. Шучорита изо всех сил старалась побороть мучительную боль в сердце, но боль не проходила.

Хоримохини дала Шучорите достаточно времени на раздумье. Она даже, как обычно, поспала немного, а когда проснулась и пришла к племяннице, то застала ее все в той же позе.

— Скажи мне, о чем ты все думаешь, Радха? О чем здесь раздумывать? Или Гоурмохон-бабу написал что-нибудь не так?

— Нет, он все написал правильно, — кротко ответила Шучорита.

— Так зачем же тогда откладывать? — воскликнула Хоримохини, приободрившись.

— Я не собираюсь ничего откладывать, — сказала Шучорита. — Сейчас я схожу ненадолго к отцу.

— Послушай, Радха, — заволновалась Хоримохини, — твой отец никогда не захочет, чтобы ты вышла замуж за индуиста. Но твой гуру, он…

— Тетя, — воскликнула в раздражении Шучорита. — Почему ты без конца говоришь об одном и том же? Я иду к отцу не для того, чтобы разговаривать с ним о своей свадьбе. Я иду к нему просто так.

Только в обществе Пореша-бабу могла теперь Шучорита найти утешение. Она застала отца за укладкой чемодана.

— В чем дело? — спросила Шучорита.

— Да вот собираюсь для разнообразия в Симлу, побродить по горам, — усмехнулся Пореш. — Завтра отправлюсь утренним поездом.

За его смешком крылась целая драма, и это не могла не заметить Шучорита. Дома жена и дочери, вне дома все его знакомые не давали ему ни минуты покоя. Ему нужно было уехать на некоторое время куда-нибудь подальше, чтобы дать утихнуть буре, бушевавшей вокруг него. Шучорите было больно смотреть, как он сам укладывает вещи к предстоящему путешествию. Ей было трудно представить себе, что никто из членов его семьи, никто из живущих с ним под одной крышей не удосужился прийти помочь ему. Поэтому, отстранив Пореша-бабу, она прежде всего выкинула все из чемодана, а затем, уже тщательно сложив каждый предмет одежды в отдельности, старательно уложила все обратно. Его любимые книги она упаковала так, что им не была страшна никакая тряска. Не отрываясь от работы, Шучорита тихо спросила Пореша-бабу:

— Ты один едешь, отец?

— Мне это совсем не трудно, Радха, — заверил ее Порешбабу, заметив печаль, сквозившую в ее вопросе.

— Нет, отец, я поеду с тобой, — сказала Шучорита.

Пореш-бабу заглянул Шучорите в лицо, и она поспешно добавила:

— Обещаю, что я тебе не буду мешать.

— Зачем ты так говоришь? — спросил Пореш-бабу. — Разве ты когда-нибудь мне мешала, дитя мое?

— Я без тебя просто не могу, — торопливо продолжала Шучорита. — Я многого не понимаю и буду блуждать впотьмах, если ты не объяснишь мне. Ты учил меня полагаться на собственный разум, но у меня нет этого разума, нет сил постичь все это. Возьми меня с собой, отец!

С этими словами она повернулась к Порешу-бабу спиной и, низко склонившись над чемоданом, стала перекладывать вещи. По ее лицу текли слезы.

Глава семьдесят пятая

Гора вручил Хоримохини исписанный листок с таким чувством, словно с этим письмом обрывалась последняя связь между ним и Шучоритой. Но подписать документ еще не значит выкинуть из головы всякую мысль о деле. Сердце его восставало против этой сделки, и, хотя сам Гора силой воли заставил себя подписать документ, вышедшее из повиновения сердце отказывалось скрепить его своей подписью. А вышло сердце из повиновения настолько, что Гора чуть было тут же не побежал к Шучорите. Но как раз в этот момент часы на соседней церкви пробили десять, и он вдруг сообразил, что в такой поздний час с визитами никто не ходит. После этого он лег, но так и не уснул и все слушал, как часы отбивают час за часом. В этот вечер он так и не пошел в Бали, где находился сад, сообщив, что придет туда утром.

Наутро Гора отправился в сад, но куда девались крепость духа и ясность мыслей, с которыми он собирался приступить к обряду покаяния?

Многие пандиты уже собрались, других еще ожидали. Гора почтительно приветствовал гостей, а те, в свою очередь, восхваляли его наперебой, называя светочем древнего благочестия.

Постепенно сад наполнился шумной толпой. Гора не присел ни на минуту, присматривая за всем. Но даже в этом шуме и суете одна мысль неотступно преследовала его. Ему казалось, что какой-то голос, поднимаясь из самой глубины сердца, все время нашептывает: «Ты виноват, ты виноват, ты виноват». Сейчас было не время разбираться, в чем же, собственно, заключается его вина, но заставить замолчать сердце он не мог.

В самый разгар приготовлений к церемонии покаяния какой-то недоброжелатель, проникший в тайники его сердца, злорадствовал: «А вина-то налицо». И вина эта заключалась не в погрешностях против законов и обычаев, не в нарушении шастр, не в каком-нибудь преступлении против веры — это было зло, свершившееся в нем самом. Вот почему душа Горы восставала против всех этих приготовлений к предстоящей церемонии.

Приближалось время начинать. Место богослужения было устроено под навесом, укрепленным на бамбуковых шестах. Но когда Гора, успевший совершить омовение в Ганге, уже начал переодеваться, в толпе вдруг произошло какое-то движение. Замешательство быстро распространялось. Наконец к Горе подошел с опечаленным лицом Обинаш и сказал:

— Из дому только что сообщили, что Кришнодоял-бабу серьезно заболел. Он прислал за тобой экипаж и просит, чтобы ты немедленно возвращался домой.

Гора поспешно направился к выходу. Обинаш собрался ехать с ним, но Гора сказал:

— Нет, нет. Оставайся тут за распорядителя. Неудобно и тебе уходить.

Когда Гора вошел в комнату Кришнодояла, тот лежал на постели, а Анондомойи осторожно растирала ему ноги. Гора переводил встревоженный взгляд с одного на другого, пока Кришнодоял не сделал ему знак сесть на стул, очевидно заранее для него приготовленный.

Гора сел.

— Не лучше ему? — спросил он мать.

— Сейчас немного лучше, — ответила Анондомойи, — мы послали за английским доктором.

Здесь были еще Шошимукхи и слуга. Кришнодоял знаком отослал их из комнаты.

Убедившись, что в комнате больше нет посторонних, он молча посмотрел в глаза Анондомойи и затем, повернувшись к Горе, сказал слабым голосом:

— Мой час пробил. И то, что я так долго от тебя скрывал, я открою тебе сейчас. Иначе мне не будет покоя.

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Гóра - Рабиндранат Тагор бесплатно.

Оставить комментарий