вскрикнул он. — Моя особенная душа. Ты как?
— Варго, раздавишь, — запротестовала она. — Пусти.
— Ни за что, Ртиа. Я думал, что Беатрис тебя бросила…
— Не бросила, как видишь, — холодно заметила Беатрис. — У меня временные сложности, но я с ними справляюсь. Ртиа, посмотри линии судьбы Эритара.
— Но я…
Беатрис увидела, что девушка отрицательно качает головой и встала.
— Варго, прочь, — приказала она, сопровождая слова легким движением руки.
Здоровенный мужик отлетел как кукла.
— Работает, — усмехнулась Беатрис.
Другим движением она подтащила девчонку к себе.
— Я не…
— Не мямли, Ртиа, — немигая велела Беатрис. — Мне нужна Селена. Я должна знать, что с моим мужем!
— Кто такая Селена? — спросил Варго, подбегая к ним.
— Вторая душа в теле, — хмыкнула ведьма. — Ты не знал, Варгомилис, что у тебя тут две девочки по цене одной? И они сплетничают о тебе, будь уверен. Представляешь, какая милота? Я могу дать Селене возможность время от времени вставать к рулю этого тела. Почувствуешь разницу.
Парень ошарашенно молчал. Ртиа виновато смотрела на него.
— Варго, я тоже не сразу узнала, — промямлила она.
Он лишь мотнул своими волосами, не понимая, как реагировать.
— Ртиа! Ты так и не ответила, — рявкнула Беатрис. — Я не пошутила. Если из тебя плохой посредник, то в моих силах вышвырнуть тебя из домика прочь! Буду общаться с нужной душой напрямую!
— Она говорит… — Ртиа распахнула глаза и с ужасом уставилась на ведьму перед собой.
Беатрис молчала. Ее магия струилась по земле, готовая взметнуться от любой эмоции.
— Селена сказала, — Ртиа схватила ледяные руки подруги по несчасью и сжала их до боли, — сказала, что не видит линии его судьбы. Или что-то невероятно мощное перекрывает их, или…
— Или Тар умер, — прошептала Беатрис.
Ее глаза заволокло зеленью. Магия взметнулась до небес. Варго успел подползти к своей женщине и дернуть ее за ногу, утаскивая в обрыв под берег.
Беатрис разносила в клочья деревья, сорвала как скальп мох и траву из-под ног. Бешеная сила стремилась к ней со всех сторон. Больше всего это напоминало ураган.
— Муни Хризами умрет страшной смертью. Если вместе с ним надо убить Даримору, умрет и она. А потом… А потом… Надеюсь, что это потом никогда не наступит!
Беатрис упала в эпицентре своей магии. Она рыдала как малое дитя и зеленые вихри выли вместе с ней.
Ртиа и Варго решились вылезти только, когда ведьма провалилась в полубессознательное состояние. Они развели костер прямо на обнажившемся песке и ждали, пробуждения девушки. Вряд ли в зеленую мглу кто-то решился бы сунуться. По крайней мере, Селена говорила, что сейчас этого места для мира не существует.
Пробуждение
Беатрис пришла в себя на рассвете. Она разлепила глаза, растянулась на холодной земле и почувствовала всю тяжесть горя. Глупо было оплакивать Эритара, пока она не убедилась в его гибели. Но она уже это делала.
Девушка вспоминала каждую минуту их новых отношений. То утро, безумную жажду его тела. Осознание того, что он присвоил ее. Забрал себе и разрушил жизнь. Вспоминала свой страх и гнев почти с недоумением.
Если бы только она знала, каким он будет с ней… Если бы только могла предположить, как им будет хорошо, сколько заботы и нежности будет вылито на нее. Если бы сразу честно приняла свои чувства.
Ей пришлось проделать этот путь без ориентиров. Довериться ему, подчиниться, измениться с ним. Беатрис представила себе, как он подходит к ней и поднимает на руки.
Эритар ни за что не позволил бы лежать на голой земле несколько часов. Посмотрел бы своими прекрасными лучистыми глазами, унес бы туда, где ей будет хорошо.
Сейчас было очевидно: хорошо ей было только рядом с ним. Только в его руках она чувствовала себя настоящей. Только его жестокие ласки делали ее счастливой.
Она вдруг вспомнила его лицо, когда он застал ее в библиотеке с едой. Он был зол и смеялся одновременно. А потом она пошутила про то, как он будет сам ласкать себя и ждала ярости, но в ответ он лишь целовал ее. У него был миллион возможностей сделать ей больно, сделать ее покорной и несчастной. Но вместо этого он делал все, чтобы она улыбалась.
— Эритар, — прошептала она, будто бы он мог ее услышать. — Прошу тебя, вернись ко мне.
Слезы потекли из глаз, сердце разрывалось. Сила взвилась вокруг вновь.
— Прошу тебя, — Беатрис бессильно ударила по голому песку рукой. Ей было жаль истерзанной земли. Жаль содранной травы и искалеченных деревьев.
Но еще сильнее в сердце расплескивалась боль утраты.
Она вспомнила тот поцелуй утром, когда жаждала его, как сумасшедшая, но он успел перехватить инициативу и коснулся ее губ первым. Вспомнила, насколько точно он выдерживал ее границы, никогда не переходил, и был с ней таким, как никто другой.
Отдал жизнь за нее. Поругался с чертовым Антари!
Да кому этот Антари был нужен!
Из-за нее!
— Тар. Нет. Нет. Это не с нами, прошу, нет!
Селена предупреждала перед боем, что будут жертвы. Знать бы тогда, какие…
Она подняла глаза к небу и почувствовала дикую боль в сердце. Терпеть больше было нельзя. Рыдания рвались наружу. Глаза ничего не видели из-за поволоки слез.
Она представила, как его руки касаются ее плеч, как он утешает ее. И разрыдалась. Слезы снова хлынули ручьем. Соленые потоки жгли щеки. Хотелось причинить себе боль. Беатрис кусала губы, впивалась ногтями в руки. Всего этого было недостаточно.
Вырвалась магия. Теперь такая покорная. Беатрис мгновенно оценила обстановку над пепелищем. Ничего. Полная неизвестность.
Она села. Нос заложило, глаза щипало, все расплывалось. Ртиа и Варго сидели на бревнах и что-то ели.
— Ты встала? — Ртиа подбежала к ней. — Беатрис, ты как?
Девушка лишь покачала головой.
— Надо уходить отсюда, — заметил Варго.
— Ртиа, — голос Беатрис был треснувшим, — Селена видит его линию судьбы? Она видит его?
Иномирянка отрицательно покачала головой.
— Нет, это не может быть правдой, — прошептала Беатрис, закрывая лицо ладонями.
— Конечно, — подхватила Ртиа. — Я уверена, что Селена не видит всего.
Ведьма слушала ее утешения и все яснее понимала, что отрицает очевидное. Если бы только магия подчинилась ей сразу, если бы только она могла защитить того, кого так любила. Селена сказала, что линию судьбы Эритара могли скрыть. Но кто? У кого была такая сила?
У Совета Драконов? Но они ни во что не вмешивались. У Темной? И для чего бы она так поступила бы?
Беатрис снова почувствовала слезы на щеках. Уничтожить эту тварь. Не допустить ее освобождения.
— Мы идем
