Помыкавшись на заработках, так многие и вновь возьмутся за оружие – то, что выкупят сами, или то, что они получат от Маркграфа.
… Евик осталась последней на развалинах замка. Она так и сказала своему новому окружению – ей необходимо было проститься. Армия Майсфельда отправилась домой по двум почти параллельным дорогам. Ехать долго не придется, потому как весь скот, взятый для пропитания, был забит. Ускоряло армию и то, что многие торгаши, шуты, зубодеры, проститутки и всякие шарлатаны пошли своей дорогой. Целых возов с награбленным, понятное дело, не наблюдалось.
Рядом с ней послушно паслась кобылка, что еще три дня назад была запряжена в карету. Ее родичи, вернее, их прах, был захоронен отдельно, во дворе павшей крепости, под плитой, о чем гласила наспех выбитая надпись. Девушка стояла над ней в задумчивости. Наконец, оглядевшись по сторонам, она подошла к какому-то незаметному пню, который, сколько она себя помнила, так никто и не пытался выкорчевать – столь глубоки были корни. Она достала записку, сунула ее в узкое дупло, после чего, подобрав юбки, довольно ловко взобралась на лошадь и отправилась следом за уходящей армией.
В городе было довольно шумно, с того самого момента, как их войско вернулось домой. Сначала оплакивали, потом в храме Верховного отца отпевали, потом праздновали, потом награждали, потом снова праздновали. Потом еще ощенилась Грусса, в дружине тоже дело встало – всем было интересно посмотреть на странных крупных черных щеночков…
Хелдору общее настроение радости не передалось, а посему он, пока больше никаких дел не было – так что он предпочитал при каждом удобном случае уходить из города. И вот третий день, переплывая на чьей-то лодке реку, он сидел на небольшом взгорье, смотря в мир. Сегодня его глаз все чаще цеплялся за растущие на старом пепелище березы. От деревни остались лишь угольно-черные проплешины, зарастающие травой, и теперь там, открытые простору, поднимались длинные, стройные бело-черные красавицы.
Сон дал огромное множество вопросов и не дал ни одного ответа. Никогда сновидения еще не были такими ярким и страшным. «Смотри на противоположный берег» - вот что он услышал в хлопанье крыльев ворона, когда проснулся, и эта подсказка мало чего давала. Он так был погружен в свои думы, что…
…Нападающие заплатили дорогую цену. Остатки отрядов Свена и Теодорика были готовы войти в город, но страх заставлял их оставаться на своих местах - из уже, казалось бы, взятого города, не доносилось ни звука. Предыдущий отряд, которому прочили взятие Цитадели Ворона, словно исчез - никто не вернулся. А крики, стоны и лязг железа просто становились все тише, тише...пока не смолкли...
Хелдор сорвал с головы искореженный шлем, длинные волосы взметнулись и мягко легли на плечи. Молодой воин чувствовал себя прескверно. Голова гудела от ударов гномьих топоров и палашей их союзников-людей. От нечеловеческого напряжения поврежденный летом глаз почти ничего не видел. Юноша устало помотал головой. Он был готов сражаться - но уже ни на что не надеялся.
Именно поэтому он, как один из командиров, настоял на том, чтобы вчера ночью ушли из города женщины и дети. Ивви и Фиону, тяжелораненых, он отправил с ними. Он сам врачевал их раны, по мере сил, и теперь, по крайней мере, смерть им не угрожала. Самые его близкие люди были в безопасности, и он был спокоен.
- Хелдор! - то был Лекс, его стародавний друг и - сержант одного из отрядов Воронов. -командир Карви убит, все сотники, кроме тебя, тоже. Ты ведешь нас.
Юноша кивнул:
- кто остался?
- две сотни дружинников...
- А ополчение, милиция, рыцари?
- ты же знаешь, все остались...а рыцарей сегодня и не было, благородные покинули город еще вчера...
-Я и не знал...не до того, знаешь ли, было- голос Хелдора дрогнул. Лекс знал, о чем или, вернее, о ком шла речь.
- Разбейтесь на...ах, к чему это! Воины...ко мне! Вы знаете, что нам не уйти. Но Арн-дейл незыблем, и война выиграна. Враг обескровлен, он не пойдет дальше... Но более не будет Воронов. Мы все ляжем здесь. И мы не будем ждать, когда они нападут на нас со всем, что у них осталось. Они не пройдут дальше! А весной новые воины встанут на наше место, их гнусная стая вновь повернет назад!
Теодорик вздрогнул, услышав рог Арн-дейла вновь. Он внезапно ворвался в осенний дождь и слякоть...гул...гул нескольких сот голосов...они шли в атаку! Впрочем, это жест отчаяния - десятикратное превосходство его воинов в численности было решающим аргументом.
Показались защитники. Они бежали в атаку, и знамя их дружины развевалось на ветру. Прежде чем его солдаты пришли в себя, дружинники глубоко вгрызлись в строй и поразили многих. Отчаянная атака остановилась, их встретили телохранители Свена. Тут же подтянулись фланги, и отряд храбрецов оказался в кольце. Они продолжали биться. Страшнее всех был их командир, каждый его удар был смертелен. Он, казалось, не чувствовал ни боли, ни усталости, он не отвлекался на ответные удары, нанося лишь свои.
Теодорик видел, что он уже просто истекал кровью, но- сражался... Хелдор предвидел такой исход, он ни на что не уповал...
Последний Ворон Арн-дейла стоял, заляпанный своей и чужой кровью. Левой рукой он судорожно сжимал штандарт, а правая была снесена удачным ударом топора. Лишь упрямство заставляло его стоять, опершись на древко...А смерть все не приходила...
Раздался приказ. Теодорик...это он...
- Никаких мечей! Стрелами, как бешеного пса!
Резкая боль...темнота...второй раз умирать не страшно...все уже знакомо...
Теодорик подошел к трупу павшего. Полководец приложил палец к горлу Хелдора, но к своему удивлению почувствовал пульс... И в тот же миг павший отверз глаза, и адский огонь в них не сулил Теодорику ничего хорошего...
- Хелдор! – Альда, которая уже была не в силах сидеть тихо подле него - мне скучно.
- А? Что? – кажется, он и вовсе забыл о ее существовании.
- Я приехала погулять с
