— Но там сплошь выжженная земля! — вскинулся Мегабаз. — Чем будем кормить воинов и лошадей?
— На месте сожженной растительности уже выросла новая, — ответил Артасир. — А что касается провианта… Лошадиное мясо не хуже любого другого.
В другое время и при иных обстоятельствах заявление Артасира было бы кощунством, — пустить на убой ценнейших мидийских жеребцов! Это хуже любого преступления — но сейчас все промолчали, даже царь. Он лишь молча кивнул, соглашаясь с доводами Артасира…
Скифы обнаружили, что лагерь персов пуст, лишь к обеду следующего дня. Раненые персы, которых бросили на произвол судьбы, рассказали, что войско ушло из лагеря еще до полуночи. Разъяренный Иданфирс, неожиданно превратившийся из дичи в охотника, приказал немедленно броситься в погоню за персами.
— Дарий не должен уйти живым из нашей земли! — сказал он на совете, который длился совсем недолго. — Скопасис! Мчись со своим отрядом к переправе через Истр. Проверь, как держат слово ионяне. Уже минул отведенный им срок. И помни, что они отъявленные лжецы. Убедись воочию, что переправа разобрана.
Отряд Скопасиса отправился к Истру, не жалея коней, а скифы, которые не знали, что посоветовал персам предатель Бастак, двинулись по кратчайшей дороге к переправе. Они были уверены, что Дарий выберет именно этот путь. Кроме того, следы большой массы войск ведь не спрячешь. Но персы и здесь обманули скифов. Большой отряд персидской конницы, развернувшись лавой, оставлял следы лошадиных копыт где только можно. Кроме того, персы бросали на землю старые кафтаны, сломанное оружие и разные другие вещи, чтобы у скифов не возникло ни малейшего сомнения в том, что армия Дария отступает именно по этому пути. Потом отряд должен был присоединиться к основной массе войск.
Скопасис был в ярости — переправа, состоящая из судов, была на месте и в полной целости. Он уже хотел атаковать укрепления греков, как отворились ворота и из них вышел Мильтиад.
— Ты подлый лжец! — обрушился на него Скопасис. — Почему вы до сих пор не уплыли в свои края?!
— Прости, басилей, но на то были свои причины, — смиренно ответил Мильтиад.
— Какие причины?!
— Здесь принимаю решения не я один. В нашем лагере войска и других правителей — из Абидоса, Проконесса, Кизика, Византия, из Хиоса, Самоса, Фокеи, Милета… Они решили немного подождать. Пойми нас, басилей, — мы в полной зависимости от Дария. Если мы уйдем отсюда, не дождавшись его возвращения, нас будет ждать страшная смерть.
— Скажи всем правителям, что армии Дария пришел конец, и он спасается бегством! И если вы прямо сейчас не начнете разбирать переправу, то мы снимем ваши скальпы, а из черепов сделаем себе чаши. Иди! — Скопасису не хотелось портить отношения с греками, хотя его так и подмывало примерно наказать лжецов.
Совещание тиранов вышло бурным. Они не поверили, что огромное войско Дария разбили какие-то варвары. Мильтиад попытался убедить их, что это чистая правда, что переправу нужно разобрать, — он и впрямь, зная скифов, был уверен, что Скопасис не соврал — и что в этом случае греки могли бы освободить находившиеся под персидской властью свои города, расположенные на побережье Малой Азии. Ведь после гибели армии Дария и самого персидского царя его империя неизбежно бы распалась.
Но против предложения Мильтиада выступил Гистией, тиран Милета. Он напомнил собравшимся, что их власть держится во многом благодаря поддержке персидского царя. Ведь каждый греческий город всегда предпочитает демократическое правление тираническому. Гистией предложил разобрать часть моста для того, чтобы скифы не смогли напасть на переправу и не попытались силой перейти на южный берег Истра.
— Мы начнем разбирать переправу прямо сейчас, на глазах скифов, — сказал Гистией. — Они поверят, что мы согласились с их требованиями, и уйдут на помощь своим основным силам, а мы останемся на месте, и будем ждать возвращения персидского войска. Даже если армия Дария и разбита, я уверен, что сам он останется жив и вскоре будет здесь.
Тираны, большинство из которых вначале были готовы поддержать Мильтиада, согласились с планом Гистиея. Греки разобрали со стороны скифов переправу на расстоянии полета стрелы и сделали вид, что собираются ее разрушить до конца. Мильтиад, исполняя решение совещания, предложил Скопасису не дожидаться, пока все будет разобрано, а отправиться на поиски персов. Он призвал басилея отомстить им и за всех греков. Поверив красноречивому Мильтиаду, басилей отправился восвояси, а ионяне на радостях устроили пир…
Выйдя к месту переправы через Истр ночью, персы не обнаружили моста и решили, что он разрушен. Известие об этом посеяло в их рядах панику. Однако вскоре ошибка обнаружилась. В предрассветных сумерках стало видно, что переправа разрушена лишь на небольшом расстоянии от берега, и на реке по-прежнему стоят греческие корабли. Но тут же выяснилось, что переправиться на спасительный южный берег воины Дария все равно не смогут. Охрана переправы спала, и бывшие на судах греческие тираны не заметили приближения персидского войска.
В этот решающий момент спас положение сам Дарий. В войске царя был один египтянин, который имел зычный голос. Дарий приказал ему крикнуть имя милетского тирана Гистиея. Разбуженный громкими воплями египтянина, Гистией увидел стоявшее на берегу Истра персидское войско. По его приказу греки быстро подогнали свои корабли к берегу и восстановили недостающую часть наплавного моста, по которому на противоположный берег немедленно стала переходить персидская армия.
Но скифы все-таки догнали персов и обрушились на них, как ураган. Дарий был настолько напуган этим, что приказал разрушить мост сразу же, как только оказался на противоположном берегу Истра. Большая часть персидского воинства была уничтожена, но повелителя Персии такие мелочи уже не волновали. Даже потерпев сокрушительное поражение, Дарий не считал свое дело проигранным. Отдыхая в шатре после изнурительного марша, он уже строил планы покорения Эллады…
Над Истром горел закат. Обрамленные золотой бахромой тучки отражались в воде, и оранжевые отсветы ложились на прибрежную растительность. На небольшой возвышенности сидели Ивор, Радагос и Озар. Рядом с ними лежали и их волки. Неподалеку от джанийцев расположилось на отдых скифское войско. Но глаза друзей были прикованы к противоположному берегу, где стали лагерем персы.
— Жаль, что этот пес ускользнул от нас, — с ненавистью сказал Радагос.
— Ничего, другие придут, — ответил Озар.
— Кто бы в этом сомневался… — меланхолично откликнулся Ивор.
