Спъялли сказал, что может принять приглашение лишь на несколько дней.
— Ибо я не могу затягивать своё путешествие, — объяснил он, — когда к моей ноге привязана удача шведских королей.
Оба шута сказали, что они отправятся в путь вместе со Спъялли, поскольку тоже направляются в Уппсалу. Если им не понравится там, то повсюду найдутся короли, которые радушно их примут.
— Мы можем отправиться в Норвегию, — добавили они, — где королём стал Олаф Трюггвасон, ибо говорят, что он к тому же ревностный христианин. Либо мы можем поехать на восток к князю Вальдемару в Гардарики, который славится своим могуществом и богатством. Говорят, он хорошо принимает людей, занимающихся нашим ремеслом.
— Это будет длинное путешествие, — заметил Орм.
— У нас нет дома, — ответили они, — и всю нашу жизнь мы скитаемся по земле. Там, где есть короли, туда мы с радостью и направляемся, ибо короли всегда принимают нас радушно. За Гардарики находится королевство Василия, которого прозвали Молот Болгаров, и после того, как король Харальд и король Эйрик умерли, он один из самых могущественных правителей в мире. Хотя, может быть, молодой император Германии был бы недоволен, услышав нас, да и король Бриан, который правит Ирландией, тоже. Мы слышали от мореходов, что шуты императора Миклагарда пользуются большой славой и показывают чудо своего искусства; люди особенно вспоминали о проделках, которые они разыгрывали перед послами старого императора Германии в те дни, когда Никифорос правил Миклагардом. Рассказывают, что они каким-то особым чудесным образом забираются на шест, а нам эта шутка неизвестна, хотя мы и считаем, что знаем больше шуток, чем остальные. Поэтому нам, быть может, полезно отправиться туда, дабы взглянуть, насколько они искусны в нашем ремесле, и показать, на что способны ирландские умельцы. Кроме того, это большая честь — предстать перед императором Василием, а для него большая честь взглянуть на нас. Но прежде всего мы отправимся в Уппсалу, к молодому королю, и думаем, что лучше всего для нас пойти со Спъялли, ибо он подходящий человек для того, чтобы просить милостыню.
Так и порешили, и спустя несколько дней, подкрепившись и отдохнув, Спъялли ещё раз привязал королевский меч к ноге, после чего он и два ирландца взялись за свои нищенские сумы и посохи. Аса и Ильва дали им много еды в дорогу, на что они сказали, что и не надеются ещё раз встретить такое гостеприимство, которое им оказали в Гронинге.
Когда они расставались, Фелимид сказал Орму:
— Если мы ещё когда-нибудь встретимся, имей в виду, что ты всегда найдёшь в нас хороших друзей.
— Я очень надеюсь, что мы ещё когда-нибудь увидимся, — ответил Орм. — Но если вы отправитесь в Миклагард, боюсь, мои надежды не исполнятся. Ибо я остаюсь здесь, буду жить в мире и согласии, растить детей и заботиться о своих стадах. И никогда больше я не отправлюсь в поход по морю.
— Кто знает? — сказали маленькие длинноухие человечки. — Кто может поручиться? Они кивнули головами, получили благословения от отца Вилибальда и отправились вместе со Спъялли в путь.
Магистр Рэйнольд остался у Орма на некоторое время, решив, что так будет разумнее. Все согласились, что было бы безумием переходить границу в одиночку, ибо его схватят и убьют и он не успеет выполнить своё поручение. Решили дожидаться того времени, когда все приграничные жители соберутся на тинг[23] у Камня Краки. На этом тинге, добавил Орм, можно будет достигнуть какого-нибудь соглашения со смоландцами.
Глава девятая
О том как магистр разыскал тёлок и сидел на вишневом дереве
Итак, магистр Рэйнольд остался у них на всё лето. Он помогал отцу Вилибальду удовлетворять духовные потребности домочадцев и тех новоявленных христиан, которые сдержали своё слово и посещали церковные службы. Магистр высоко ценился среди них за своё пение во время обедни, которое было столь прекрасно, что ничего подобного не слышали в этих краях. Сперва новоявленные христиане неохотно появлялись в церкви каждое воскресенье, но, когда распространилась весть о пении магистра, всё больше и больше народа приходило туда, и можно было видеть, что, когда он пел, в глазах женщин стояли слёзы. Отец Вилибальд был очень благодарен ему за эту помощь, ибо сам не обладал благозвучным голосом.
Но магистр оказался совершенно непригоден к какой-либо другой работе. Орм хотел занять его чем-нибудь на неделе, но не смог подыскать для него подходящих обязанностей. Он не знал никаких ремёсел и не умел держать в руке ни один инструмент. Орм сказал:
— Это плохо, ибо вскоре ты будешь рабом в Смоланде, и если ты ничего не умеешь делать, кроме как петь, то тебе придётся туго. Лучше всего для тебя научиться чему-нибудь полезному, пока ты находишься здесь, ибо это спасёт тебя от многочисленных побоев.
Вздохнув, магистр согласился и взялся за самые простые обязанности, но не смог справиться ни с одной из них. Они заставили его косить траву, но он так и не научился держать правильно косу. Оказалось бесполезным обучать его плотницкому ремеслу, хотя Орм и Рапп потратили много времени на это. Когда же он попробовал нарубить дрова для пекарной печи, то попал себе по ноге, и, когда они пришли за поленьями, он лежал в луже крови и стонал. Оправившись от этой раны, он вызвался пойти с ещё одним человеком проверить верши на реке, но там на него напал огромный угорь, который обвился вокруг его руки. От ужаса он перевернул плоскодонку, и вся добытая рыба оказалась в воде, а они с напарником с трудом добрались до берега целыми и невредимыми. Итак, он был необходим в церкви и в доме, когда вечером все садились за ручную работу, а он рассказывал истории о святых императорах, но в остальном он был для всех обузой, поскольку не мог выполнить простейшей работы. Всё же никто не относился к нему с неприязнью, а все женщины, начиная с Асы и Ильвы и кончая молодыми работницами, постоянно хлопотали над ним и всегда высказывались в его защиту.
Ранней весной того
