Самострельное ружьё рявкнуло и плюнуло маслянистым дымом, когда Перрор надавил на спуск. Самодельную треногу, собранную из связанных вместе древков пик, жестоко трясло, пока он двигал тяжёлым стволом вслед за одной из отступающих моторных повозок. Тяжёлые пули взрывали землю за ней по пятам, пока машина зигзагом неслась по узкой улице в надежде увернуться от огня.
Пуля зацепила заднее колесо, оно лопнуло, юзом развернув повозку и кинув боком на широкий фасад того, что когда-то, должно быть, было складом. Сила удара обрушила стену и половину крыши.
Костес, пригнувшись сбоку от ружья, проверил, чтобы патронная лента продолжала питать внутренний механизм без помех, затем поздравляюще хлопнул Перрора по плечу.
Стены были потеряны, тут у Браеля сомнений не было. Далеко слева, обычно прикрытые изгибом стены и высотой того, что было понастроено над зубцами, северные ворота получили сразу несколько попаданий. Разбитая каменная кладка и куски защитников ворот взлетели текучим облаком, словно зеленокожие обладали властью превращать землю, на которой стоял город, в жидкость. В этот момент многие нападавшие отвернули от первоначальных направлений штурма и бросилось к разрушенным воротам. В считанные минуты первые из них ворвутся в город.
Первым порывом Браеля было повести людей на оборону бреши, но новое появление летающих машин и их взрывчатого груза прижало отряд на стене к месту.
Следуя крику Томбека, Браель глянул наверх. В небе разворачивалась летающая машина, словно пародируя грациозное птичье кружение.
Браель хлопнул Перрора по плечу. Когда стрелок оторвался от бойницы и оглянулся, Браель показал в небо.
— Как думаешь? — крикнул он. Перрор с Костесом обменялись взглядами, затем кивнули и начали разрывать булыжники и хлам, использовавшиеся для укрепления зубцов стены. На краю сознания появился зуд, который, он был уверен, не имел ничего общего с несущейся в пике летающей машиной.
Не теряя времени, Костес с Перрором вытащили ружьё из бойницы. Установив треногу на кучу обломков, которые отгрёб от стены Браель, у Перрора оставалось лишь несколько мгновений, чтобы прицелиться.
— Слава богам, он идёт прямо на нас, — пробормотал Костес за мгновение до того, как Перрор нажал на спуск.
Зеленокожий, должно быть, понял, что сейчас произойдёт. Браель увидел, как тварь потянула за рукоятки управления, свисающие спереди. Летающая машина начала отворачивать, но, будучи крупнее, чем та, что они встретили у Греллакса, она не могла так быстро изменить курс.
Обшивка одного крыла практически исчезла, когда пули самострельного ружья разодрали её, ломая распорки, затем прошили грудь лётчика и сделали то же самое с другим крылом. Пике перешло в падение.
— Назад! — заорал Браель. Он схватил Перрора сзади за тунику и дёрнул от орудия. Костес, который тоже понял, где закончится падение твари, уже бросился прочь.
Подбитая летающая машина врезалась в самострельное ружьё, рассыпая клочья ткани и куски каркаса, который словно погнался за Браелем, Костесом и Перрором вниз по стене. Томбек, Лоллак и большая часть остального отряда присоединились к ним, со всех ног убегая от переворачивающегося, скатывающегося вниз месива.
Когда летающая машина прекратила движение, они осторожно двинулись в её сторону, приготовив оружие для ближнего боя. Перрор ругал машину последними словами, грозя страшными карами, если она повредила самострельное ружьё.
Лётчик был мёртв, его плоская голова была повёрнута под смертельным углом. Браель увидел несколько бомб, всё ещё прицепленных к обвязке, в которой лётчик висел под крыльями. Это были штуки с длинной ручкой и круглым зарядом на конце, размером с кулак, и выглядели равно подходящими как для метания, так и бросания с неба.
Опасения Перрора оказались ненапрасными: самострельное ружьё не пережило удар летающей машины. Пока он ругался, остальные принялись обчищать разбитую машину и лётчика.
Браель дал им столько времени, сколько смог пренебрегать опасностью, прежде чем скомандовал убираться от стены. Несколько новых членов отряда изумлённо вскинули брови — не было ни приказа, ни криков покинуть парапет, но те, кто дрался рядом с Браелем раньше, бросились прочь, не задавая вопросов.
Снаряд разнёс участок стены, который отряд Браеля должен был оборонять, размером с небольшой дом. Его выпустило из-за горизонта орудие величиной с машину, которая тягала железные караваны, прежде чем городское руководство заблокировало ворота станций и приказало разобрать пути, чтобы не дать их в руки захватчикам.
Единственной жертвой снаряда стал быстро остывающий труп лётчика планера-бомбардировщика. Браель уже уводил своих людей от стены в город.
Прорвавшись за стены, захватчики отбросили всякую видимость стратегии. Уверенные в своей окончательной победе, они, похоже, нарушили единую иерархию и разбились на небольшие группы, вероятно, определяемые племенными или семейными связями, действующие индивидуально, стремящиеся сначала уничтожить, а затем пограбить.
(Примечание: хотя вышесказанное всего лишь теория, оно основано на тщательном изучении соответствующих документов, касающихся орочьей психологии и известной тактике заключительных стадий боевых действий (кросс-ссылка 1119/ксенология — психологический подперечень: виды и подвиды оркоидов).)
Парадоксально, но это отсутствие общей тактики оказалось полезным на тесных улицах Маллакса, где полномасштабные действия невозможно было бы успешно координировать.
Бои охватывали улицу за улицей. Захватчики всё время рвались вперёд, защитники почти неприкрыто отступали.
Выдержка из «Инквизиторского коммюнике 747923486/алеф/Самакс-4»
Автор: инквизитор Селена Инфантус
М41.793
— Что, во имя всего святого, они такое? — прошипел Томбек, глядя вместе с Браелем из окна одного из обогатительных сооружений, возвышавшихся над ровной, усыпанной шлаком местности вокруг устья шахты — зданий, окружавших ствол и будку подъёмного колеса, расположенную над самим стволом.
Вокруг будки опасливо сновали фигурки: зеленокожие, но не похожие на тех, кого они встречали до сих пор. Эти были меньше, чем те звери, что буйствовали по всему городу, даже меньше человека среднего роста, прикинул Браель. И вооружены они были, похоже, более лёгким оружием, чем их крупные собратья: пистолетами и жутко зазубренными ножами. На них было мало брони, а на некоторых она вообще отсутствовала, и передвигались они между кучами шлака и ближайшими к шахте зданиями стремительными перебежками. Невозможно было подсчитать, сколько их тут на поверхности.
— Они, должно быть, выбрались наверх из шахты, — прошипел в ответ Браель, жестом призвав Томбека бесшумно скользнуть назад от окна. Остальной отряд ждал на соседней улице. Те, кто узнал часть города, в которой они оказались, после того как Браель вытащил их из упорного — улица за улицей, — но всё же отступления к старому городу, уже непонимающе роптали.
— Или по стенкам, или по цепи, как по лестнице, — продолжал Браель, пока они торопливо спускались по лестнице на первый этаж.
— Ты ничего не забыл? — спросил Томбек, когда они метнулись через улицу позади обогатительных сооружений. — Кобар завалил шахту. Ты был там.
— Я знаю, — ответил Браель, сигналя рукой остальному отряду из-за угла улицы, на которой те прятались. Люди собрались вокруг него, торопливо выскакивая из дверей и перепрыгивая через подоконники. — Но ты их видел. Ты видел, что они выходили из будки.
Томбек лишь хмуро кивнул и, пока Браель говорил с остальными, проверил тяжёлый пистолет, который забрал у мёртвого лётчика летающей машины. Очередное из знаний Браеля оказалось правдой. Томбек был слишком флегматичным, слишком занятым тем, что происходило здесь и сейчас, чтобы тратить время на болтовню о колдовстве, но точность знаний Браеля была сверхъестественной. Тот всегда отвергал разговоры об этом, как о чем-то, кроме везения, но, как однажды сказал Феллик, Браель, должно быть, выращивал везение вместе со скотом у себя на ферме, раз сумел накопить так много. И в этот раз он привёл отряд обратно к шахте, словно охотничья собака по запаху. Он знал, что там была опасность, опасность, которую нужно встретить.
— Мы все знаем, что вскоре станет с Маллаксом, — Браель удивил всех, добавив коду к своим обычно сжатым указаниям. — И может мы не знаем точно, как это произойдёт, но мы знаем, что то же самое станет и с нами. Я фермер. Я никогда не хотел стать солдатом, но зеленокожие меня им сделали. Они сделали то же самое с большинством из вас. Всё, что я когда-либо хотел сделать с тех пор, как начался этот кошмар, — заставить этих скотов пожалеть, что они превратили меня в солдата.
