— Пожалуйста, я подожду.
Билли ушел в спальню и прикрыл дверь. У него сильно дрожали руки, и потребовалось некоторое время, чтобы сменить халат на вельветовые брюки и шерстяной джемпер. Потом он принял в ванной таблетку викодина и две таблетки ксанакса. Если его ждала тюрьма, он хотел туда отправиться как можно более спокойным.
Вернувшись в гостиную, Личфилд застал детектива за разглядыванием его фотографий.
— Вы знакомы со многими важными людьми, — сказал Сабатини уважительно.
— Да, — кивнул Билли, — я живу в НьюЙорке давно, уже сорок лет. Успел приобрести друзей.
Детектив кивнул и перешел к делу:
— Вы продаете предметы искусства?
— Это не совсем так. Иногда свожу людей с продавцами, но сам не торгую.
— Вы знаете Сэнди и Конни Брюэр?
— Да, — тихо сознался Билли.
— Кажется, это вы помогали им составлять коллекцию?
— Было дело, — согласился Билли. — Но коллекция уже тогда была почти полной.
— Вам известно о какихнибудь их недавних приобретениях? Может быть, без участия посредников?
— Мм… — замялся Билли. — Что значит «недавних»?
— Скажем, за последний год.
— Они ездили на ярмарку искусств в Майами. Могли купить там картину. Я же говорю, они уже почти составили свою коллекцию. Я сейчас работаю, причем напряженно, с другой клиенткой.
— С кем, позвольте спросить?
Билли проглотил слюну.
— С Аннализой Райс.
Детектив записал имя и подчеркнул его.
— Спасибо, мистер Личфилд, — сказал он, протягивая Билли визитную карточку. — Если узнаете еще чтонибудь про коллекцию Брюэров, прошу вас со мной связаться.
— Разумеется! — просиял Билли. — Это все? — спросил он, помолчав.
— В каком смысле? — спросил детектив, уже шедший к двери.
— У Брюэров неприятности? Такие приятные люди!
— Еще какие неприятности! — ответил детектив. — Не теряйте мою карточку. Возможно, скоро мы снова к вам обратимся. Всего хорошего, мистер Личфилд!
— И вам всего хорошего, детектив.
Билли запер дверь и рухнул на диван. Потом вскочил, кинулся к окну, осторожно посмотрел в щелку между занавесками на Пятую авеню. В голове у него вертелись всевозможные сценарии вроде тех, по которым снимают дешевые криминальные телесериалы. Ушел ли детектив? Что именно ему известно? Не сидит ли он теперь в какойнибудь неприметной машине, готовясь следить за Билли? Не появится ли за ним «хвост»?
Следующие два часа он был слишком напуган, чтобы комунибудь звонить или проверять электронную почту. Вдруг он выдал себя полицейскому идиотским вопросом «Это все?». Зачем было упоминать Аннализу Райс? Теперь полиция займется ею. Много ли этому детективу известно? Со страху Билли побежал в спальню и проглотил еще две таблетки. Потом улегся на кровать. К счастью, его вскоре сморил сон. Засыпал он с мыслью, что лучше бы больше не просыпаться.
Пробуждение, однако, состоялось — спустя три часа. Залеживаться не позволил сотовый телефон. Звонила Аннализа Райс.
— Мы можем увидеться? — спросила она.
— Господи, коп и к тебе наведался?
— Заходил, когда меня не было. Он сказал Марии, что это насчет Брюэров, спрашивал, знаю ли я их.
— Что она ответила?
— Что она не в курсе.
— Молодец!
— Билли, что происходит?
— Ты одна? — спросил Билли. — Можешь ко мне заглянуть? Я бы сам к тебе пришел, но не хочу, чтобы меня видел швейцар у вас в доме. Обрати внимание, нет ли за тобой слежки.
Через полчаса Аннализа сидела напротив Билли.
— Хватит, Билли! — взмолилась она, махнув рукой. — С меня довольно. Ты и так рассказал слишком много. — Она встала. — Не смей никого в это посвящать. Ни слова, слышишь? Все, что ты скажешь, может быть использовано против тебя в суде.
— Все настолько плохо? — простонал Билли.
— Тебе нужно нанять адвоката. Дэвид Порши убедит полицейских затребовать ордер на обыск. Возможно, к делу уже подключился прокурор. Тогда обыщут квартиру Брюэров и найдут крест.
— Может, и не найдут, — возразил Билли. — В квартире креста уже нет. Я велел Конни спрятать его в банковском сейфе.
— Рано или поздно и туда нагрянут с обыском, это вопрос времени.
— Я бы мог позвонить Конни и предупредить. Пусть спрячет крест подальше, скажем, в Хэмптонс или в ПалмБич. Он шестьдесят лет хранился в доме номер один, и никто о нем знать не знал.
— Билли, ты несешь вздор, — ласково сказала Аннализа. — Не усугубляй свое положение, оно и так хуже некуда. Ты в этом замешан, если ты свяжешься с Брюэрами, то тебя обвинят в сообщничестве.
— Сколько пройдет времени, прежде чем меня загребут? — спросил Личфилд.
— В каком смысле?
— Ну, прежде чем меня посадят в тюрьму?
— Ты не обязательно кончишь в тюрьме, Билли. Мало ли что может случиться? Ты можешь заключить сделку о признании своей вины в обмен на смягчение наказания. Если ты прямо сейчас отправишься к прокурору и расскажешь все, что знаешь, то скорее всего вообще избежишь приговора.
— То есть для спасения самого себя мне надо выдать Брюэров?
— Получается, так.
— Не могу, — сказал Билли. — Они мои друзья.
— Мои тоже, — сказала Аннализа. — Но Конни не совершила преступления, приняв подарок у мужа. Не будь глупцом! — произнесла она грозно. — Сэнди Брюэр ни минуты не раздумывал бы, если бы ему было выгодно выдать тебя.
Билли обхватил голову руками.
— Нет, так поступить невозможно. В нашем кругу так не делают.
— Ты ничего не путаешь? Это не детские игры! — прикрикнула на него Аннализа. — Подумай хорошенько, Билли. При чем тут традиции? Придется тебе смотреть в лицо фактам и решать, как быть. Действовать надо так, как лучше для тебя самого.
— А что будет с Брюэрами?
— О них не беспокойся, — твердо произнесла Аннализа. — Сэнди сказочно богат. Он откупится, вот увидишь. Заявит, будто не знал, что приобретает. Будет утверждать, что регулярно покупал у тебя произведения искусства. Расхлебывать кашу придется тебе, а не ему. Я восемь лет проработала адвокатом. Поверь мне, под колесами паровоза всегда оказываются маленькие люди.
— Маленькие люди… — прошептал Билли, качая головой. — Вот до чего дошло! Я все равно маленький человек.
— Прошу тебя, Билли, позволь тебе помочь! — взмолилась Аннализа.
— Мне нужно время. Дай подумать, — сказал Билли, провожая ее к двери.
Через два дня детектив Фрэнк Сабатини в сопровождении четырех полицейских ровно в три часа дня явился в офис компании «Брюэр секьюритис». Детектив Сабатини давно определил, что это самое удобное время для ареста преступников из числа «белых воротничков»: они уже вернулись с ленча, а сытые люди проявляют больше кротости.
