Она молча кивнула.
— Тогда это вы сказали Хоппи? — продолжал Страуд.
— Нет, — ответила она, — я только собиралась. Я шла к нему, но все уже произошло. Он узнал.
Интересно, откуда? — спросил себя Страуд.
— Этот Хоппи, — сказала миссис Люлли дрожащим голосом, — кажется, он может все. Или почти все… он, очевидно, сильнее даже мистера Блутгельда.
— Совершенно верно, — согласился Страуд.
Собравшиеся начали возбужденно переговариваться.
— Но он использует все свои способности на благо коммуны, — сказал Эндрю Джилл, — не забывайте об этом. Не забывайте, что он — наш мастер. Он помогает ловить передачи с сателлита, когда сигнал слаб, он показывает нам фокусы и изображает Дангерфильда, когда нам не удается связаться с сателлитом. Он столько сделал, не говоря уже о спасении наших жизней от нового ядерного уничтожения. Поэтому я заявляю: Боже, благослови Хоппи и его способности. Думаю, мы должны возносить благодарственные молитвы за то, что у нас есть такой мутант.
— Правильно, — кивнул Кэс Стоун.
— Я согласен, — осторожно сказал Страуд, — но думаю, что мы должны как-то дать понять Хоппи, что, может быть, сейчас… — Он растерялся. — Убийства должны совершаться законным путем, по приговору суда, как в случае с Остуриасом. То есть, конечно, Хоппи поступил абсолютно правильно, он вынужден был действовать быстро и все такое… но суд — это законно избранный орган власти, которому предоставлено решать такие вопросы. И приводить приговор в исполнение должен Эрл. В будущем, я хочу сказать. Случай с Блутгельдом — другое дело; он обладал магическими силами.
Человека, имеющего в своем распоряжении подобные силы, невозможно убить обычными методами, вот что я имею в виду, думал он. Такого, как Хоппи, например… Предположим, что кто-нибудь попытается убить его. Это практически невозможно.
Он невольно вздрогнул.
— В чем дело, Орион? — спросил проницательный Кэс Стоун.
— Ни в чем, — ответил Орион Страуд, — я просто думаю, что мы можем сделать, чтобы вознаградить Хоппи, показать ему степень нашей благодарности. Это такая сложная проблема — ведь мы обязаны ему столь многим…
В зале поднялся шум; собравшиеся обсуждали между собой, как отблагодарить Хоппи.
Джордж Келлер, заметив, как внезапно исказилось бледное лицо его жены, спросил:
— С тобой все в порядке?
Он положил руку ей на плечо, но она уклонилась.
— Просто я устала, — сказала она. — Думаю, я пробежала не меньше мили, когда начались вспышки. Я пыталась добраться до дома Хоппи.
— Откуда ты знала, что Хоппи может помочь?
— О, — ответила она, — мы все знаем, мы точно знаем — он единственный среди нас, у кого есть что-то, отдаленно напоминающее силы такого рода. Это пришло нам в голову… — она поправилась, — пришло мне в голову сразу, как только я увидела вспышки.
Она взглянула на мужа.
— Ты была не одна? — спросил он.
— С Барнсом. Мы искали лисички в дубовой роще… Вдоль дороги на ранчо Медвежьей долины.
Джордж Келлер сказал:
— Лично я опасаюсь Хоппи. Посмотри, он даже не соизволил явиться. Он испытывает к нам своего рода презрение. Он всегда приходит в холл позже всех. Понимаешь, что я имею в виду? Чувствуешь, чем пахнет? И по мере роста своих возможностей он ведет себя все более вызывающе.
— Вполне возможно, — прошептала Бонни.
— Как ты думаешь, что теперь с нами будет? — спросил ее Джордж. — Теперь, после того, как мы убили Блутгельда? Мы стали жить богаче и безопаснее. Каждый чувствует облегчение. Надо поставить в известность Дангерфильда, пусть он введет эту новость в свою передачу.
— Хоппи может связаться с сателлитом, — сказала Бонни слабым голосом, — он может все. Почти все.
Сидевший на месте председателя Орион Страуд призвал к тишине:
— Кто хочет войти в состав делегации, которая отправится к Хоппи, передаст ему нашу благодарность и сообщит о почестях, которые его ожидают? — Он оглядел собравшихся. — Добровольцы есть?
— Я пойду, — раздался голос Эндрю Джилла.
— И я, — сказал Фред Квинн.
— Я тоже, — присоединилась к ним Бонни.
Джордж забеспокоился:
— Ты уверена, что хорошо себя чувствуешь?
— Достаточно хорошо, — вяло кивнула она, — все нормально. Кроме царапины на голове. — Она машинально коснулась повязки.
— А вы, миссис Толман? — спросил Страуд.
— Да, я пойду, — ответила та, но голос ее дрожал.
— Боитесь? — спросил Страуд.
— Да.
— Почему?
Миссис Толман растерялась:
— Я… я не знаю, Орион.
— Я тоже пойду, — объявил Страуд, — итак, нас пятеро: трое мужчин и две женщины. Как раз то, что нужно. Мы захватим с собой бренди и сигареты и сообщим об остальном — о мемориальной доске и о том, что он избирается президентом Совета, членом попечительского школьного совета и так далее.
— Может быть, — тихо сказала Бонни, — нам бы следовало послать делегацию, чтобы та забила его камнями до смерти.
У Джорджа Келлера перехватило дыхание:
— Ради Бога, Бонни!
Я имею в виду именно это, — сказала она.
— Ты ведешь себя неприлично, — зашипел он, удивленный и рассерженный; он не понимал ее. — В чем дело?
— Но, конечно, это не привело бы ни к чему хорошему, — продолжала она рассуждать, — он задушит нас еще до того, как мы приблизимся к его дому. Может быть, он задушит меня сейчас, — улыбнулась она, — за мои слова.
— Тогда заткнись, — гневно сказал он.
— Хорошо, — согласилась она, — буду нема как рыба. Мне совсем не хочется, чтобы меня подняли в воздух и сбросили на землю, как Джека.
— Не сомневаюсь. — Он весь дрожал.
— Ты трус, — мягко сказала она, — не так ли? Удивляюсь себе, почему я все эти годы не понимала этого. Может быть, потому-то я так и отношусь к тебе…
— Как? — спросил он.
Ничего не ответив, Бонни улыбнулась. Это была жестокая, холодная, полная ненависти улыбка. Джордж не понял ее; он оглянулся, подумав в очередной раз: неужели все слухи, ходившие о его жене последние семь лет, — правда? Она была так холодна, так независима. Джордж Келлер почувствовал себя несчастным.
— Господи, — сказал он, — ты назвала меня трусом, потому что я не хочу, чтобы мою жену задушили.
— Это мое тело и моя жизнь, — ответила Бонни, — и я распоряжусь ими так, как захочу. Я не боюсь Хоппи; нет, я боюсь его, но не намерена показывать это. Надеюсь, ты в состоянии уловить разницу?
Я пойду туда, в его дом из толя, и прямо взгляну ему в лицо. Я поблагодарю его, но думаю, что смогу сказать: будь в дальнейшем поосторожнее. Мы настаиваем на этом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
