Зато демоны получили к нему доступ. Они беснуются в цепях, завывают, затапливая чернилами мои глаза, и тогда мир меняется. Мне кажется, будто я способен сам скинуть оковы, уничтожить магические блоки и разорвать на куски тех, кто смеет удерживать меня здесь. Я жажду почувствовать на губах их горячую силу и кровь.
Когда впервые возникло это желание, я испугался, потому что подумал: это магстражи искусственно, с помощью своей магии пытаются сделать из меня совсем другое существо – вампира, надеясь, что неживая плоть отпугнет демонов или лишит их власти и сил. И только потом до меня дошло: нет, это не мои желания. Это желания демонов, которые не хотят пить кровь. Они мечтают зубами рвать плоть обидчиков и питаться их энергией. Это страшнее. Вампиры могут себя контролировать. Им не нужно убивать, чтобы выжить, а демоны, которые все сильнее захватывают мое тело, жаждут убивать. Иногда мне кажется, что именно это ненормальное желание поквитаться с обидчиками и поддерживает во мне жизнь.
Мне уже хочется рассказать тюремщикам, как уничтожить меня, изгнав демонов в Запретные земли, но меня не спрашивают. А демоны все чаще занимают мое тело, когда приходят одетые в черные маски магстражи. Возможно, потому, что демонам проще вынести пытки, чем мне. Их присутствие заглушает боль.
Скрипит дверь в камеру. По ощущениям, тюремщики всегда являются в одно и то же время. Хотя в этом мире без окон, без солнца дни я отсчитываю лишь по их приходам. Магстражей всегда трое – сильные маги в масках. Возможно, я знал их раньше, а возможно, даже учил. Но об этом думать не хочется. Да и МагСтраж вряд ли допустит учеников к учителю: все знают, насколько сильна связь, насколько важны обязательства.
Правда, меня предали два раза, и в преданности своих учеников теперь я сомневаюсь. Мог ли кто-то из них ходить сюда как на работу, чтобы ставить надо мной эксперименты, пытаться каленым железом выгнать демонов? Возможно, если они считали, что спасают меня. Но это не так.
Демоны никогда сами не уйдут из полюбившейся оболочки, вырвутся только с ее смертью, если, конечно, их не запрут в мертвом теле ритуалом. Вырвутся и разнесут все вокруг. Чтобы укротить всех тех, кого я удерживал в себе, не хватит никаких сил. Я пытаюсь объяснить, но меня не слушают. Магстражи выбирают свой путь, ищут выход из создавшейся ситуации, не учитывая одного. Ближе всех к решению проблемы был я, но с каждым днем мне все меньше хочется рассказать об этом палачам и все больше – выпустить злость, которая копится в душе. Позволить демонам творить то, что хочется им. И если раньше я расценивал такие мысли как желание сдаться, то сейчас они кажутся мне единственным разумным выходом. Единственной возможностью выжить. Поэтому едва меня касается чужая болезненная магия, я совершенно осознанно открываю внутренние заслоны. Демоны не чувствуют боли, они испытывают только гнев. Я больше не их темница, я становлюсь их союзником.
ДайанаК великому счастью, сегодня эш Грис не настроен на долгие и задушевные беседы, а переходит к делу, едва слуга разливает вино по бокалам. Я демонстративно отставляю свой в сторону. Подмывает и от еды отказаться, но это неправильно. Алкоголь затуманивает мозг, как и голод. Я пока не знаю, когда и куда мне предстоит выдвинуться, поэтому глупо пропускать прием пищи. К тому же повар у Юриуса хорош. На персонал эш Грис не скупится.
– Итак, – начинает эш Грис. – В Южных землях на той неделе ученые-археологи открыли гробницу одного древнего жреца кирсов. Я долго следил за этими раскопками и ждал подходящего момента. Поговаривают, тысячи лет назад жрец усадил на трон Самарсета Пятого, потому что в услужении у него были полчища демонов, повинующиеся темной магии. Почему жрец не захотел править сам, история умалчивает, да и не важно нам это. Главное, по легенде, в гробнице находится несколько артефактов, которые были захоронены вместе с ним. В том числе и свиток тьмы – древнейший из известных нам сборник заклинаний.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– При чем тут я? – задаю вопрос, намеренно делая акцент на себе. Человек Без Лица может быть обычным наемником, подрядившимся на дело. Пока я не понимала, зачем нужна именно я. Просто чтобы тянуть время? Мне совершенно не нравится такой расклад.
– На гробнице стоят защитные заклятия, ее охраняет МагСтраж Южных земель. Там много поистине уникальных вещей. Но мне нужен только свиток. Я верю, что вы сможете его добыть и вдвоем это получится чище и быстрее. Время не на нашей стороне.
– Почему сейчас?
– Дайана, ты плохо меня слушаешь, – вздыхает эш Грис. – Гробницу только открыли. МагСтражу нужно время, чтобы получить официальное разрешение, подписать документы и ее вскрыть, сломав защитное заклинание. Вы должны проникнуть раньше, желательно не сломав, а обойдя заклинание, забрать свиток и вернуться обратно. До того как МагСтраж вскроет гробницу официально, сделает опись артефактов и узнает о существовании свитка. Нужно сделать так, чтобы его существование осталось в тайне.
– А если свитка там нет? – спрашиваю я. – Вы же знаете о его наличии лишь по каким-то косвенным слухам. Может быть, он просто легенда. А может быть, не захоронен вместе со жрецом? Или жрец не тот? Бывает же. Как в этом случае поступим?
– Он должен там быть, – тихо замечает эш Грис и улыбается холодной улыбкой уверенного в себе человека, а я понимаю, что снова попала в идиотскую ситуацию, из которой сложно найти выход.
Ненавижу эш Гриса!
Мне не нравится идея работать с Человеком Без Лица. Я ему не доверяю. Более того, он четко сказал, чтобы я не приходила вечером, но я ослушалась. Может быть, это предупреждение прозвучало из-за специфики задания? Он просто не хотел отправляться в Южные земли со мной? Впрочем, я тоже не хочу в Южные земли. Ни с ним, ни без него.
– Мне нужны вещи, некоторые зелья, оружие. Все это хранится в Срединных землях. Да и в Южные земли не попадешь так быстро, чтобы обернуться за пару дней. Мы так не договаривались. Пока я выполняю ваше задание, шансы спасти Блэкфлая станут еще меньше, – говорю я. – Меня это совершенно не устраивает.
– И к лучшему, – подает голос Человек Без Лица и делает глубокий глоток вина.
Наблюдать за тем, как пьет пустота, странно. Хочу высказать ему, как ценю непрошеное мнение, но эш Грис успевает первым.
– Кэл… – Надо же, я знаю теперь его имя! – Твое отношение к Мраку не тайна, но оставь его, пожалуйста, при себе. Оно не имеет отношения к свитку, который тебе необходимо достать в Южных землях.
– Оно всегда при мне. Но если молчать, суть вещей останется прежней. Сейчас Блэкфлай опасен больше, чем когда бы то ни было, и это факт. После МагСтража все станет хуже. Меня не удивляет, что этого не понимает она. – Короткий и обидный кивок в мою сторону. – Но зачем тебе надо вытаскивать Блэкфлая оттуда, куда его привела глупость и самонадеянность? Большой вопрос.
Меня он, кстати, тоже волнует. Но сейчас исключительно в числе прочих.
– Это не твое дело, – резко отзывается эш Грис. – Но исключительно из-за хорошего к тебе расположения поясню. Он ценен не меньше, чем ты, даже со съехавшей кукушкой. Что делать с ней, решим потом. Я обещал Дайане свою помощь, и я ее окажу. Как и ты поможешь в том, в чем должен.
– Я не спорю. Свиток я достану. И удобнее это делать одному. А она пусть выпускает тьму и ужас в этот мир. Не хочу быть пусть даже косвенно замешанным в освобождении Блэкфлая.
– Не думала, что скажу это, но мне нравится такая идея. Не хочу терять время. Поездка в Южные земли – это дней десять.
– Будет так, как сказал я, и это не обсуждается. И тебе, Кэл, и тебе, Дайана, я дал то, что хотите вы, в обмен на то, что хочу я. И мне не нравятся эти споры, – шипит эш Грис.
Мне не нравится энергетика, которая от него исходит. Она пугает, а ведь Юриус даже не маг. В мире есть высшая справедливость. Если бы природа наделила эш Гриса магией, он был бы непобедим.
– Напомню: я не получила ничего. Только перспективу потратить десять дней вместо двух, на которые мы договаривались.
