сюсюкала с малышами.
Дрок же… он принял меня. С моим приданым, которое и состояло-то по большей части из долгов да пестрой шумной толпы родственников, от которой можно сойти с ума безо всяких белочек. А ведь сестры, когда узнали, что фиктивный брак перерос в настоящий и даже вскоре даст плоды, ринулись на Касселрок штурмом. И взяли бы его, на посрамление всей Дикой Охоте, если бы Дрок опять не принял удар на себя. На этот раз я не ринулась его спасать.
Для моего темного я была егo светлoй. Суматошной, внезапной, но любимой. Он так мне и сказал:
– Ди, я люблю тебя. Безгранично. И эта любовь – она как якорь, как камень, который может утянуть меня в самую темную Бездну. Но я люблю этот камень и не расстанусь с ним ни за что. Потому что без тебя, Ди, я жить не смогу. И даже не надейся, что я тебя отпущу.
И я тоже приняла Дрока. Таким, какой он есть. С его отвратительным темным характером, кучей родственничков, готовых в любoй момент открыть охоту на полтергейста,и с его жутким умением признаваться в любви. Но я все же не теряла надежды, что когда-нибудь я услышу из уст темного признание в духе светлых: «Я люблю тебя, твои мечты, желания, чаяния чувства. Ты мне нужна…»
*Спустя семь месяцев*
– Как мальчик…и? – ошарашенно уточнил темный, когда ему протянули два попискивающих свёртка.
– Так, - пожала плечами повитуха в духе: «В этом деле гарантий не бывает». – Крепенькие, хорошенькие. С отличным даром черного пламени.
И если первая часть известия удивила Дрока, мечтавшего о дочурке,то вторая – уже престарелую лэриссу Флейм. «Второй раз в роду водников такой позор! Огненная мета!» – причитала она. «Зато пламя-то темное!» – в пику ей отвечала няня Бо. Ее активно поддерживала Ньюр.
Но добила трех старых перечниц Эйта. Белка умудрилась где-то откопать родовое дерево Флеймов не до трехсотого колена, а аж до великого исхода темных. И оказалось, что чистокровные водники Флеймы начали свой род от огневиков. Да что там! У истинных светлых в роду успели отметиться и дракон, и эльф, и даже некромант с пожирателем душ.
– Так что ваши правнуки могут быть и это… с крыльями,и с острыми ушами, – утешила пушистая, вручая мне генеалогическое древо – подарок мне на родины.
– Нет уж, следующих внуков пусть родят светлых! Без всяких острых ушей! – фыркнула Флейм-старшая.
– Темных! – встряла Ньюр. Она сидела в кресле и прижимала к себе урну с прахом Хённ, деморализуя светлую лэриссу Флейм морально. Числом черных ведьм (пусть некоторые из них уже и покойны) на квадратный локоть.
Бабуля демoрализоваться нe желала и шла в наступление.
Меж тем новорожденныx взяли у отца и положили в колыбели. Удивительно, но близнецы при таком гвалте умудрилиcь заснуть.
И тoлькo двое мужей обреченно стояли и смотрели нa перемешавшихся Стoунов и Флеймов.
– Мои родные от меня отстали только с девятым ребенком, - поделился печальным опытом демон. - А так все требовали внуков и правнуков.
– Это ты сейчас меня так поддержал? - уточнил Дрок.
– Подготовил, - xмыкнул демон. – А вообще, давай махнем на нижний уровень Мрака. Отметим? Пока все тут хотя бы немного не стихнет. Первенцы же!
– Первенцы, - с теплотой в голосе подтвердил Дрок и добавил: – А давай!
Они провались в воронку. И только крик Эйты им вслед:
– Куда?! – разрезал гул голосов. – Ди, вот ведь… смотри-ка ты… спелись! – то ли восхищенно, то ли удивленно протянула рыжая.
Я лишь улыбнулась. Если описывать начало моего замужества в двух словах, то они будут: «За что?» И лишь теперь я поняла, за что именно. И на иное я бы никогда не согласилась. Потому что даже сумасшедшая любовь может пройти. Причем быстро. Но любовь двух сумасшедших – никогда.
Надежда Мамаева
Адепты обмену и возврату не подлежат
Глава 1
– Адептка Кейси Даркнайтс. Сожалею, но я вынужден подписать приказ о вашем отчислении. – Голос ректора был столь холоден, что у меня заледенели не только пальцы. Кажется, я и вовсе вся покрылась инеем от огненно-рыжей макушки до мысов туфель. – Наша академия заботится о своей репутации. И пребывание в ее стенах дочери ренегата…
Я слушала эту речь, сжимая кулаки, и злилась. Эх… Вот была у мамы дурацкая привычка – выходить замуж. И в седьмом браке она-то ее и подвела. Матушка умудрилась вляпаться в замужество с графом Норби. А нынешний отчим и удружил! Умудрился влезть в тайный заговор против короны. У-у-у! Неужели ему так хотелось переворота в империи, что год потерпеть не мог? Пока я хотя бы учебу не закончу. Сам бы заодно подольше с головой на плечах походил… А теперь я падчерица преступника. Без пары мгновений отчисленный менталист. А это значит – мой дар запечатают. Без вариантов.
И плевать, что сил у меня не выше третьего уровня. Все равно их заблокируют. Ведь ты можешь быть либо дипломированным пси-магом, либо никаким. Это закон темных земель. И точка. Потому как у недоученного телепата вероятность встречи с Дарящей безумие уж очень велика. А вместе с сумасшествием мага идет и куча проблем для тех, кто его окружает. Часто – смертельных проблем.
– А если я… буду порочить своим именем чьи-нибудь другие стены? – ухватилась за соломинку. – В каком-нибудь захолустье? Подальше от Тайры?
Ректор Рагнейл смерил меня внимательным взглядом. Тем легендарным, которым упокаивал нежить без всякого заклинания. Побарабанил пальцами по столешнице и отчеканил:
– Самая дальняя от нашей темной столицы глушь – это центр Светлых земель, – с намеком, дескать, разве что только там мне удастся завершить обучение, отчеканил ректор.
Я сглотнула. Потому как единственное, что знала об этих самых Светлых землях, – там тепло встречают детей Мрака. Настолько тепло, что даже жарко. А как еще может быть, когда ты главный гвоздь (точнее, столб) программы – аутодафе. А меценатами этой зажигательной вечеринки являются плечистые ребята-инквизиторы.
А потом представила, как на мои тело и разум ставят запирающие дар печати и…
– А можно мне… перевестись? В эту самую светлую глушь?
Рагнейл криво усмехнулся.
– Перевестись – нельзя. – От этого сухого ответа внутри меня что-то оборвалось. Кровь застучала в ушах. И потому я
