Глядя на Айшела и Цербера, я не могла не восхититься этими двумя персонами. И всё больше замечала, насколько они похожи. Ши–Тейн явно получил свою любовь к редким книгам и хитростям от пирата, что столетиями поддерживал связь с его семьёй. Как отец и сын, пусть они и принадлежали к разным расам. Эх, нелегко придётся избраннице Барона, если такая, конечно, ещё найдётся. Хиимы вступают в брак после ста пятидесяти лет, в редком случае (как с Лаи и Томеном) ещё раньше. А Айшелу уже за две сотни перевалило. Мне даже жаль его. Что такого могло произойти, раз даже женское прикосновение для него омерзительно?
А ведь Айшел самый молодой на данный момент из Баронов. Вопрос с Лаи так и остаётся открытым. Признать её Бароном, а точнее, Баронессой, никто не вправе. Но родственников у Лаи просто нет, так что оставшимся Бароном придётся как–то выкручиваться.
Двери наконец–то раскрылись, и я рывком поднялась на ноги. В кабинет, молча приветствовав всех кивком, вошёл Дамес. Рядом с ним, тепло улыбнувшись Айшелу, шла Лаи. Ориаса, хвала звёздам, не было. Я не очень хотела, чтобы он присутствовал на планировании моей смерти, тем более в присутствии Барона и пирата. Накал страстей нам был не нужен.
– Примите мои поздние поздравления, – учтиво произнёс Айшел. – Такую судьбу ты заслужила больше.
Лаи улыбнулась хииму, так чисто и счастливо, что меня невольно кольнула зависть. Ей было хорошо рядом с Дамесом, как и ему с ней. По крайне мере, Лаи наконец–то начала выглядеть так, как и должна была: золотые волосы, заплетённые в косу до лопаток, янтарные глаза в обрамлении длинных ресниц, светлая кожа и пока отрастающие коготки на пальцах. Даже шрамы на лице больше не бросались в глаза так, как раньше.
– У тебя всё получилось? – прямо спросил Дамес без лишних вступлений, усадив Лаи на кресло, где минуту назад сидела я.
– Были некоторые трудности, но в основном вышло весьма сносно.
– Сносно? – настороженно переспросила я. – А тут можно поподробней?
Айшел сцепил на животе пальцы.
– Технология Мёртвого Узурпатора сама по себе уникальна. Воссоздать её невозможно – нам просто не хватает знаний. Так что мне пришлось попотеть, приделывая детали, которые сами по себе являются загадкой. Я не буду говорить, что на сто процентов уверен в том, что корабль сможет пройти через Белый Свет и Вечную Тьму. Да ещё и сигналы, которые постоянно вырубают системы, могут сделать только хуже.
– Эти сигналы – сигналы помощи, – качнула я головой. – Возможно, я смогу их понять и найти корабли…
– Вот именно – «возможно», – сухо заметил Дамес, встретившись со мной взглядом и нахмурившись. – Даже если всё получится, корабли Мёртвого Узурпатора могут быть напичканы ловушками. Ты не можешь знать, что там до сих пор включена подача воздуха, а сам он не отравлен за тысячелетия.
– Что вероятней всего, – вставил Цербер. – Твой собрат мог ошибаться – за столько лет корабли могли найти, и в Вечной Тьме уже больше никого нет. Ты будешь просто блуждать там, пока не закончится топливо. Или же, даже если ты найдёшь корабли, там может не оказаться никого живого. Только трупы. Ссохшиеся от времени тела. Не верю, что криогенная камера Узурпатора была настолько совершенной.
Я молчала, не зная, что ответить. Они все были правы. Однако Кайон, пролежав в криогенной камере звёзды знает сколько, проснулся живым и вполне здоровым. Так почему остальные должны быть мёртвыми? Нет, тут что–то не сходится.
– Они живы. Все они, – негромко произнесла я, сев на подлокотник кресла и ощутив тёплую ладонь Лаи, успокаивающе опустившуюся на коленку. – Я это чувствую. Знаю. Как и то, что никто из вас меня не отговорит.
– Не все опытные пилоты возвращались из Белого Света… даже пираты туда не суются, – тихо заметил Цербер. – Одной тебе в Белом Свете нечего делать, Шпилька.
– Предлагаешь тебя взять? – вскинула бровь я. – Ты не настолько сильно меня любишь, чтобы увязаться в один конец.
– Поэтому, – не дав пирату ответить, вставил Айшел, – я сделал более надёжную связь, которая будет ловить даже в Белом Свете. Пришлось на неё потратиться, но мы будем тебя слышать даже тогда, когда отключится система. Конечно, если она отключится.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Что ж, меня это устраивало.
– Тогда перейдём сразу к кораблю, – кивнула я. – Чем он так хорош?
На губах Айшела показалась ленивая, полная превосходства, улыбка, отчего даже глаза замерцали.
– Ты не разочаруешься…
***
Голова гудела от количества информации. Я до сих пор не во всём разобралась, хотя идею Айшела уловила. С вероятностью на девяносто процентов корабль мог преодолеть сигналы, которые отключают систему, а так же расшифровать их и указать точное место, откуда они пришли. Конечно, это всё была теория, проверенная мимоходом на практике, однако шанс того, что всё пойдёт не так, как надо, оставался.
В запасе оставалось совсем мало времени. Завтра–послезавтра меня уже не будет на Файе. Возможно, я сюда больше никогда не вернусь. Не скажу, что обожаю этот дворец и жить без него не смогу, но, по крайне мере, я очень сильно привязалась к тем, кто тут живёт. К Дамесу и Айне, к Лаи и Уану, даже к Тхане и Йоли. Скажите: так и оставайся тут, зачем тебе лететь в неизвестность? Однако я десять лет собирала правду о себе, храня в памяти небольшие отрывки воспоминаний. И теперь, когда узнала про прошлое, хочу наконец–то узнать, есть ли у меня дальнейшее будущее. Жить и дальше, подобно Ониксу, в одиночестве, опустив руки и уже не пытаясь найти хоть кого–то оставшегося в живых из своей расы, я не смогу.
Помассировав глаза, я взглянула на собственное отражение, заставив себя улыбнуться.
– Великая Мать Орика, Ти'сш'А. Я знаю, что ты уже не надеялась получить от меня весточку. Между нами было много недомолвок, споров и пререканий. Твоя ненависть к Грандерилам вполне оправдана, и ты наверняка возненавидела их ещё больше, когда Ориас пришёл к власти. Однако теперь всё стало в порядке. Наверное, ты захочешь, чтобы я вернулась к тебе, но я не могу. Вместо этого я покидаю Файю и отправляюсь в Белый Свет – там находятся ответы на мои оставшиеся вопросы. Ты наверняка знаешь про это место, как и про то, что оно опасно. Когда до тебя дойдёт эта запись, я уже буду там, и ты меня не остановишь. Хотела бы я быть уверена, что всё пройдёт хорошо, однако ты сама понимаешь, на какой риск я иду. Меня не переубедить. Я всё решила. Но в этой записи я хочу сказать, что благодарна тебе за то, что ты воспитывала меня и учила. Да, возможно, я не идеальный ребёнок. Я много раз подводила тебя, и наверняка ты злишься и стыдишься меня. Однако я не жалею, что сделала. И что делала. В моей жизни было много ролей: убийца, твоя дочь, пират, наложница, рабыня, парламентёр и советник Императора. Единственное, о чём я жалею, так это о нашей последней разлуке. Я понимаю, что ты не хотела мне вредить, но и жить так дальше, не зная ничего о себе, я просто не могла. Надеюсь, ты меня поймёшь и простишь.
Я остановила запись, устало откинувшись на спинку кресла и запрокинув голову. Осталось поставить таймер. Когда Мать Орика получит моё письмо, я буду очень далеко, и она до меня просто уже не дотянется. Не знаю, как она на это отреагирует, однако оставить её ни с чем я не могла. В конечном итоге, она заменила мне мать. Отец правда, в виде Цербера, был у меня паршивый, зато научилась жизни. А ведь они оба друг друга терпеть не могут. Как иронично…
Тихий стук огласил комнату, заставив вновь выпрямиться и разблокировать двери. Убрав голограмму, я устало взглянула на вошедшего, невольно поднявшись с места и затаив дыхание.
– Ориас.
Врас замер при виде меня и улыбнулся. Я быстро окинула его взглядом, пытаясь отыскать хоть малейший признак того, что он прознал про моё путешествие в Белый Свет. Однако этого не было, хотя полностью уверенной я не могла быть.
– Я хотел поговорить.
– О чём же? – растерянно нахмурилась я, смахнув с лица белую прядку.
– Про то, зачем убил Мать Аай.
Я напряглась, никак не ожидав такого ответа. Меня насторожило, каким тоном всё это произнёс Ориас – решительным и мрачным. Видимо, он давно собирался поднять этот вопрос, всё ещё колеблясь и не зная, с чего начать.
