– Не показывать неодаренным всех своих умений… вроде того, каким я вчера остановила негодяя Петиза. Скажи, как вы намерены с ним поступить?
– Скажу. И покажу. Но только после того, как ты войдешь в круг. А сейчас смотри!
Но Веся и сама уже смотрела на уверенно идущего к столу старика и невольно начинала улыбаться. Насколько она успела его узнать, настроение у Ольсена было самое боевое.
– Значит, ты с ним знакома, – подтвердил собственные подозрения Саргенс, – и этот плут обвел меня вокруг пальца!
– Не оскорбляй нашего дедушку!
– А ты его считаешь своим? – усмехнулся чародей. – Даже не зная, простит ли тебя Берест!
– Саргенс… я понимаю, что ты меня снова проверяешь, но дай послушать!
– А там еще нечего слушать, – утаскивая кусок пирога, фыркнул чародей, и он был прав.
Ольсен уверенно устроился на стуле, стоявшем по другую сторону стола главы Цитадели, и молчал, хмуро рассматривая сидящего перед ним магистра. И хотя Весенике была видна только макушка чародея да спокойно лежавшие на столе руки, она вполне могла представить себе облик Феодориса.
– Всё-таки они родственники, – выдохнула княжна, едва проделав мысленно это действо, и тоже взяла пирог.
– А это тайна.
– Не для целителя. Почему вы ему ногу не вырастили?
– Не хочет больше чем на день оставлять мельницу, а там у нас сил не хватает. Да и говорит, что привык.
– Врет, – твёрдо заявила Весеника, – просто чего-то боится. Или кому-то доказывает… он упрямый.
– Ну, – произнес в этот момент Феодорис, – так и будешь молчать?
– А разве нужно что-то еще говорить? – едко осведомился Ольсен, поднимая густую бровь.
– Желательно.
– А сам ты не догадываешься, ради чего я бросил мельницу?
– Решился, наконец, на новую ногу?
– Шутишь? Значит, настроение у тебя хорошее! А вот на юге дома горят, люди гибнут! А кучка сильных воинов и целителей сидит в твоей Цитадели, вместо того, чтоб их защищать и лечить!
Веся тихонько фыркнула, это обвинение явно было проверкой, попыткой выяснить намерения чародея. И судя по тому, как откинулся на спинку своего сиденья Феодорис, он тоже знал привычку старика сначала проверить крепость решения собеседника.
– Я готов выслушать твое мнение о том, как следует решить это дело.
По строгому, «судейскому» тону, с каким были произнесены верховным чародеем эти слова, княжна сразу сообразила – долго спорить и перепираться с мельником Феодорис не собирается. И начинала осознавать почему. Однако не желала пока загадывать наперед, в этой Цитадели все ее прежние представления один раз уже круто перевернулись, и она пока вовсе не уверена, что это был окончательный поворот.
– Мое мнение? А оно простое, Феодорис! Решая судьбы других, не забывай, что и сам человек и тоже можешь однажды ошибиться!
– Потому-то ты и щеголяешь до сих пор обрубком ноги? – с неожиданно мягкой укоризной спросил чародей, и суровое лицо старика вдруг дрогнуло, стало на миг обиженным и мальчишечьим.
– Много ты понимаешь…
Некоторое время они сидели молча, и лицо мельника становилось все более мрачным, потом он едко осведомился:
– Мне при разговоре с ним остаться не разрешишь?
– Прости.
– Понятно. Куда идти?
– Хочешь в сад, хочешь на кухню. Можешь книги в библиотеке посмотреть.
– Давай лучше книги.
– Хлоп, проводи Ольсена в библиотеку и запри дверь.
– Я ведь могу оскорбиться! – пригрозил мельник, ковыляя вслед за Хлопом, ловко передвигавшимся на двух щупальцах, как на ножках.
– Сколько угодно. Зато не будешь обзывать меня наивным лопухом. Взяли привычку… – с наигранной обидой проворчал Феодорис и тронул пальцем нежно звякнувший колокольчик.
Вот как, мельком отметила Веся, мельнику чародей не предложил посидеть в засаде… стало быть, не желает выдать наблюдающего за ними из засады друга. Или это он её не хотел показывать прадеду раньше времени?
Позже она обязательно спросит, решила княжна и, тотчас забыв о прадедушке, подалась вперёд, не желая пропустить миг появления бывшего жениха.
– Весеника… – негромко позвал куницу Саргенс, и она с досадой дёрнула плечом:
– Ну что?
– Я ухожу. А ты постарайся… не волноваться заранее. Понимаешь, ведь… сейчас ошибиться нельзя.
– Догадываюсь, – не оглянувшись, буркнула Веся.
А чего тут можно не сообразить? Она еще ночью догадалась, что Береста в Цитадели ждет проверка. У чародеев так принято… всех проверять. Ее вон тоже испытывали, и похлеще, чем Тадора. Хотя неизвестно пока, какую ловушку приготовил барсу Феодорис. И даже Ольсена проверили, несмотря на то, что он магистру дядя… если не отец.
Глава одиннадцатая
Быстро приближающийся звук решительных шагов как ураганом вымел из памяти куницы все прочие мысли и желания, с этого мгновения она не могла глаз отвести от появившейся в широком проходе высокой и ладной мужской фигуры.
– Доброе утро. – Берест остановился перед столом и испытующим взглядом потемневших глаз в упор уставился на чародея, словно не замечая его руки, приглашающе указавшей на стул. – Я пришел, чтобы разделить участь моей невесты.
– А кто твоя невеста? – Веся не видела лица Феодориса, но отлично представляла себе его наигранно простодушное удивление.
– Княжна Весеника… Колючка.
– Но у нее нет обручального браслета, – холодно заявил чародей и почти приказал, – садись.
– Браслет с Веси кто-то снял… пока она была без сознания, – снова «не услышав» приглашения сесть, пояснил Берест.
Он говорил совершенно спокойно, почти дружелюбно, но куница видела по закаменевшим скулам, с каким трудом достается Дикому это спокойствие.
– Кто? – явно ожидал обвинений чародей, но ястреб только равнодушно усмехнулся.
– Не знаю. Но это не важно. Я готов его снова ей предложить. Если мне позволят ее увидеть.
– А ты знаешь, что Весеника подлежит наказанию по закону, принятому советом старших кланов более ста лет назад?
– Я знаю наизусть этот закон, – уверенно отчеканил Дикий, – и утверждаю: княжна никогда загодя не строила грязных замыслов кому-либо навредить. И использовала свой дар не себе на пользу, а спасая невинных жертв банды убийц и насильников.
– Возможно, – уклончиво согласился Феодорис и снова предложил княжичу, – но ты всё-таки сядь. У меня к тебе не один вопрос.
Веся не знала, уловил ли Берест в этих словах намек на возможность соглашения, или просто решил не злить хозяина понапрасну, но он сел. Не глядя и не поправляя стула, ровно так, чтобы не спорить с магистром, но и не выглядеть гостем.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
