Друзья были убеждены, что Джон и Пегги поженятся. Действительно, уже будущая невеста понравилась матери жениха, уже Маргарет читает по вечерам Джону свои рассказы, уже делится с ним заветными мечтами, уже… И тут происходит то, что привело в изумление всех, знавших их отношения. Пегги 2 сентября 1922 года выходит замуж за Реда Апшоу — неудачника, алкоголика, человека никчёмного, неспособного содержать семью, недалёкого и скучного. Эксперименты на себе не всегда кончаются удачно Совместная жизнь с Апшоу становится сущим адом: Пегги приходится терпеть оскорбления, унижения и даже побои, что приводит её к тяжёлой депрессии. Неизвестно, что бы с ней сталось, если бы не верность и неизменная поддержка Джона. Он самоотверженно заглушил ревность, отбросил мелкие обиды для спасения любимой и помог ей прежде всего состояться как личности. Это с помощью Джона Маргарет начинает публиковаться в местном журнале, берет интервью (одно из самых удачных — у Рудольфо Валентино), учится облекать мысли в слова.
Сила настоящей любви открывается для Маргарет в преданности Джона. Эксцентрика и неординарность оказались хороши разве что для дешёвых «повестушек», а в жизни ничего не ценится так высоко, как истинное понимание и прощение. «Могу только сказать, — писала Маргарет матери Джона, — что я искренне люблю Джона, верного и сильного друга, которому я безгранично доверяю, и нежного, внимательного возлюбленного».
Наконец Маргарет развелась с Редом, и в 1925 году вышла замуж за Джона Марша. Постоянное напряжение и нервный стресс, сопутствовавший драматическим отношениям с возлюбленной, привели Джона к тяжёлой болезни. Её приступы — внезапная потеря сознания — мучили его на протяжении всей жизни, из-за чего он вынужден был отказаться от вождения автомобиля. Легкомысленность поступков не прошла даром и для самой Маргарет. На память об ошибках молодости у неё остались сильные головные боли, неприятности с глазами и приступы жесточайшей депрессии. Однако причинённые обиды не омрачили совместного существования, наоборот, наши герои чувствовали себя бесконечно счастливыми, обретя, наконец, друг друга. Первые годы супружества — безденежные и беззаботные — сопровождались весёлыми дружескими пирушками, вечерами в кинематографе, недалёкими путешествиями и музыкой Дюка Эллингтона. Всё было пронизано безоблачной радостью, лёгкостью отношения к жизни, антивикторианской жизнелюбивой моралью. Потом пришло нечто большее, неразрывное, превосходящее страсть и бурные порывы. «По природе своей мы во многом не совпадаем, — писал годы спустя Марш, — потому можно удивляться, как нам удалось справиться друг с другом, ведь, как это ни странно, мы успешно ладим вот уже много лет. Возможно, секрет в том, что она прощает мне мои качества, а я ей — её».
Но возможно, секрет их счастливого супружества был ещё проще — Джон всегда думал не о собственном самоутверждении, а прежде всего о том, чтобы помочь жене реализоваться, найти себя. Для него она была не собственной, хоть и драгоценной, вещью, а человеком, имевшим право на духовные радости. Это Джон убедил Маргарет после очередной депрессии взяться за дело, в котором жена может забыться, которое может её увлечь. Пегги выросла в атмосфере рассказов о гражданской войне, она досконально знала историю родной страны, и обидно было и дальше хранить эти знания «мёртвым капиталом». Маргарет начинала писать не для публики, не для успеха, а чтобы выжить, чтобы обрести внутреннее равновесие, понять саму себя.
Поворотным моментом в творческой судьбе Маргарет Митчелл можно считать её разговор с Джоном осенью 1926 года, после которого он подарил ей пишущую машинку «Ремингтон», шутливо поздравив её с началом карьеры. И теперь вся жизнь нашей героини закрутилась вокруг этого стрекочущего аппарата. История о войне Севера и Юга становится ядром их совместного существования, их единственным детищем, их Ноевым ковчегом. Участие Джона в создании романа трудно переоценить: он хотел любить и быть любимым, в результате — придумал идею, прославившую его «Галатею».
Каждый вечер, возвращаясь с работы (Джон служил до конца жизни в «Электрокомпании» в отделе рекламы), муж садился читать страницы, написанные за день Пегги. Далеко за полночь обсуждались новые повороты сюжета, вносились поправки, дорабатывались трудные куски романа. Джон оказался блестящим редактором и деликатным советчиком — он не только помогал жене оттачивать писательское мастерство, но и искал нужную литературу, придирчиво занимался каждой деталью быта, костюма, описываемой эпохи.
В основном роман был написан к концу 1932 года, но дорабатывался до 1935-го. Казалось, игра, затеянная Джоном, успешно пришла к победному концу, однако произведённое на свет детище проявило строптивость и захотело освободиться от родительских пелёнок. Редактор американского отделения английского «Макмиллана» профессиональным чутьём уловил незаурядность замысла и убедил Митчелл в необходимости опубликовать её произведение.
После заключения договора супружеская чета поняла, за какое нешуточное дело взялась. Одно дело тешить друг друга по вечерам придуманной историей, другое — подготовить роман к публикации. Работа писалась не в строгой последовательности, с огромным количеством вариантов (одних только первых глав у Митчелл было шестьдесят). А какими напряжёнными были поиски названия! Чего только не предлагалось! Наконец, Маргарет остановилась на «Унесённых ветром» — строке из стихотворения Эрнста Доусона.
Мало сказать, что роман стал событием в американской литературе: в 1936 году он получил самую престижную с США Пулитцеровскую премию. Главное, Митчелл сумела воссоздать «американскую мечту», она подарила отечественному читателю некий образец поведения, некий символ «настоящего гражданина». Её героев можно сравнить с мифологическими персонажами древних легенд — именно такой смысл имели для американцев образы «Унесённых ветром». Мужчины воспитывали в себе предприимчивость и демократичный индивидуализм Рэтта. Женщины подражали одежде и причёске Скарлетт. Гибкая американская промышленность оперативно отреагировала на популярность книги: в продаже появились платья, шляпы, перчатки «в стиле» Скарлетт. Известный кинопродюсер Дэвид Селзник в поте лица четыре года трудился над сценарием фильма «Унесённые ветром».
Премьера, состоявшаяся в Атланте — городе, в котором Митчелл провела большую часть своей жизни — 15 декабря 1939 года стала небывалым триумфом и фильма, и романа, и его автора. На вопрос: «Ну как, гордитесь вы женой, Джон?» — Марш ответил: «Я гордился ею уже задолго до того, как она написала книгу».
Испытание славой обрушилось на Митчелл неожиданно, и она не выдержала бы его, не будь с ней рядом верного друга. В одночасье Маргарет стала невероятно популярной: её приглашают на лекции, берут интервью, мучают фотографы. «Долгие годы мы с Джоном жили тихой, уединённой жизнью, которая была нам так по душе. И вот теперь мы оказались на виду…» Муж взял на себя часть тяжёлого бремени: он всячески старался оградить Маргарет от докучливых посетителей, помогал с перепиской, вёл переговоры с издательствами, наживал финансовые дела.
Оглядываясь на историю создания этой уникальной книги, можно с полным правом сказать, что перед нами редчайший пример, когда мужчина отдал приоритет личностного утверждения в семье женщине, когда он создал идеальные условия для успеха супруге ценой собственной карьеры и… не просчитался.
16 августа 1949 года Маргарет Митчелл погибла, попав под машину. Джон пережил её на три года. Один из журналистов, друг семьи, сказал: «"Унесённые ветром" могли быть и не написаны, если бы не постоянная поддержка со стороны того, кому посвящён роман: „Дж.Р.М.“. Это самое короткое и простое посвящение, какое только может быть…»
ЛЮБОВЬ ПЕТРОВНА ОРЛОВА
(1902—1975)
Советская актриса, народная артистка СССР (1950). В 1926—1933 годах работала в Музыкальном театре им. Немировича-Данченко. С 1955 года в театре им. Моссовета. Снималась в музыкальных комедиях режиссёра Г.В. Александрова: «Весёлые ребята», «Цирк», «Волга-Волга» и др. Лауреат Государственной премии СССР (1941, 1950).
За всю историю советского кино она — единственная подлинная звезда. Другой пока не было. И не потому, что Орлова была самая талантливая, самая красивая из русских актрис, а потому, что она больше других хотела стать звездой, потому, что в ней счастливо соединились все качества, делающие женщину сказочно неотразимой, потому, что она единственная поняла — звезда должна блистать высоко и быть недоступной для обывателя, звезда — это не звание, не профессия, это жизнь.
Орлова родилась и выросла в русской дворянской семье. Однако когда читаешь воспоминания о Любови Петровне, видишь её на экране, трудно отделаться от мысли, что перед нами западный тип женщины — внешне открытая, улыбчивая, доступная, она никогда не пустит в свою настоящую жизнь, не поделится паническими сомнениям, не предастся унынию на людях, она всегда в маске уверенности — «У меня все отлично!» Ни грана искренности, все эмоции выверены, просчитаны, все поступки срежиссированы, все костюмы отделаны, появления на публике отрепетированы. Обычная трагедия обычной несвободы звезды… Принадлежишь не себе, а собственному представлению о себе. Тут и сталинский режим ни при чём, так было и будет в любую эпоху.
