Супруга князя Николая Борисовича — княгиня Татьяна Васильевна Юсупова приходилась поэту не только дальней соседкой по Петербургу, точнее — по Мойке, но и являлась преданной его поклонницей. У нее в альбоме хранились визитные карточки четы Пушкиных, что говорит, по крайней мере, об обмене официальными светскими визитами.
В Юсуповском дворце бережно сохранялся не только автограф пушкинского «Послания». После революции в тайнике дворца на Мойке в Ленинграде (он находился за книжными полками в кабинете) удалось обнаружить несколько неизвестных автографов поэта, которые перешли в род Юсуповых через семью Сумароковых-Эльстон от потомков князя М. И. Кутузова. Эти чисто семейные документы Юсуповы по вполне понятным причинам до поры до времени не считали необходимым предавать гласности, а уже в начале XX столетия новые хозяева особняка наверняка просто забыли об их существовании[306].
Архангельское Верхняя терраса парка. Фотогр. 1910-х гг.
Таким образом, Пушкин и Юсупов не разлучились и после смерти. Теперь их соединил памятник великому поэту, установленный в Юсуповском имении. Кстати, такой вот печальный факт — Пушкину в Архангельском памятник есть, а вот князю Юсупову все никак не поставят. Вероятно, все по тем же «классовым соображениям». Или само Архангельское считается вполне достаточным памятником знаменитому владельцу?
И. П. Витали. «Бюст князя Н. Б. Юсупова». ГМУА.
Глава 7
Оставив сей мир…
Ударит Час, друзья, простите.Иду, куда Вы знать хотите:В страну покойников… зачем?Спросить, к чему мы здесь живем.
С. Л. Пушкин. 1830-е гг.Да, но, оставив сей мир,
Ныне он в звездах живет.
Античная эпиграммаНиколай Борисович дряхлел и старел долго — недоброжелателям завидовать надоело. Крепкие нервы и известного рода равнодушие к мелким дрязгам позволили князю пережить почти всех известных людей своего времени. Говорят, что коллекционирование и связанная с ним постоянная работа ума, ежедневное чтение, интерес к жизни, постоянная страсть узнавать что-то новое, восхищение игрой ума и воображения, «бегство от скуки» — также не позволяют человеческому организму стариться раньше времени, а Николай Борисович до конца дней искал новых знаний, новых впечатлений и удовольствий. Его не оставляло равнодушным подлинное «волненье сердца и ума». Не был князь равнодушен и ко всему прекрасному во всех его проявлениях… Так или иначе, но только познав все и получив все желаемое, Юсупов ушел из жизни, ушел равнодушно, совершенно умиротворенным. Хотя как знать — чужая душа потемки…
М. И. Иванов. «Портрет кн. Татьяны Васильевны Юсуповой». После 1841 г.? ГТГ. Исполнен по посмертной маске.
Люди умирали всегда, и во всякую эпоху отношение к смерти оставалось не самое хорошее. У каждого человека к «костлявой старухе» обыкновенно находится какая-нибудь претензия. Бедному жаль, что не успел скопить богатств, богатому — что не может взять нажитого с собою… Умирающих аристократически равнодушно немного… Одним из них был князь Николай Борисович Юсупов.
В Москве, где в 1-й половине 19-го столетия обитали преимущественно дворяне весьма средней руки. Юсупова не слишком любили — аристократизму и богатству завидовали, доброты не понимали, увлечение искусством почти не разделяли и уж, конечно, за глаза выливали на князя ведра грязи. Николай Борисович пользовался любовью и уважением лишь небольшого кружка просвещенных людей.
Еще Юсупова любила… крепостная дворня, люди, окружавшие его в повседневной жизни. Такая любовь представлялась делом редкостным. В те времена часто можно было слышать рассказы о том, как крепостные убивали своих мучителей-бар. Так, одного из дальних родственников князя из рода Нарышкиных пытались отравить камердинер, лакей и женщина-прислуга, с которой сиятельный барин прижил нескольких детей, — спас неожиданно явившийся врач. Отца Федора Михайловича Достоевского, простого врача московской Мариинской больницы, по слухам, упорно державшимся много десятилетий, убили собственные крепостные крестьяне из подмосковной деревеньки, где их тароватые потомки в наше время любезно устроили мемориальный музей великого писателя и теперь проводят в его честь всевозможные праздники и научные симпозиумы.
«Савелич» Литогр. Неизв. художника. Собрание члена Английского клуба Ф. Ф. Вигеля. Научная библиотека МГУ.
«Мой Юсупов умер», — горестно написал А. С. Пушкин в письме к П. А. Плетневу, получив известие о смерти князя. Этой единственной строчкой великий поэт показал подлинный смысл потери.
Кончина Николая Борисовича вызвала в городе большие пересуды. Ее не то чтобы ждали. Просто такое счастливое долголетие вельможи вызывало неудовольствие завистников. В Москве уже почти год свирепствовала эпидемия холеры, и за несколько месяцев до смерти Юсупова главный московский сплетник Александр Яковлевич Булгаков в письме к брату восклицал: «Как бы не сказали смерти, указывая на Юсупова: „Прикладывайся, пли!“»[307].
О. Ф. Леметр. С оригинала О. Кадоля. «Пресненские пруды». 1825. ГМП.
Смерть не замедлила приложиться, воспользовавшись «добрым советом». Умер Николай Борисович внезапно. Еще 9 июня 1831 года Булгаков делился впечатлениями с братом о традиционном летнем времяпрепровождении верхушки московского общества, и ничто не предрекало трагического конца. «Гулянье вчера на прудах было хорошо, но слишком уж тесно; у беседки такая была давка, что многие дамы кричали, досталось шляпкам их. Князь Юсупов велел дать Катеньке стул…»[308]. Речь идет о гулянье у Пресненских прудов.
Спустя месяц, 15 июля, Булгаков сообщал брату: «…Вейтбрехт пришел сказать, что встретил Догановского, который был у губернатора Небольсина, а этот ему сказал, что князь Н. Б. Юсупов в ночь скончался, и что губернатор отправил сейчас нарочного в Архангельское, чтобы там все запечатать. Сколько раз был болен и выздоравливал, а теперь вдруг умер, видно, ударом. Кто-то на его место? А следовало бы доброму Урусову… Бориньке привалит большое богатство, а ум будет все тот же, но нет! Того и гляди, что богатство и ума ему прибавит: 23 тысячи душ, фабрики, дворцы, дома, Архангельское, вещи, картины, бриллианты»[309].
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
