Правитель этернус – мы уже привыкли к этому слову – горой стоял за свой замок. Правда, не навязывал его, а предлагал, сопровождая предложение весьма убедительными аргументами.
Рис... Рис сначала воспротивился путешествию в Пустошь, а потом замолчал, ожидая, пока все выскажутся.
Я раздумывал, взвешивая "за" и "против": идти в поместье милитес казалось полным безрассудством – в небе постоянно кружило несколько птиц. Даже если пробираться туда ночами, все равно слишком велик шанс попасться. И наверняка на месте нас уже поджидает засада. К князю в гости тоже что-то не тянуло – идея с замком нежити мне нравилась не больше, чем Лаланну. Это сейчас мы друзья-приятели, но неизвестно, как вампир себя поведет дома. Не могу же я опираться лишь на свою симпатию к нему как к человеку! Тем более, что он и не человек вовсе. Был, правда, еще третий вариант... Но о нем, пока я не верну себе свой прежний облик, даже думать не стоило. Да и неразумно тащить столь разношерстную компанию в мой надежный, но – увы! – единственный бастион. Агаи вообще пересечет его границы только мертвым. Вампиры, впрочем, тоже, будь они "дрессированные" этернус или обычные кровососы.
Нет. С третьим спешить не стоило. Чем меньше народу знает о логове, тем больше у его хозяина шансов, устав от жизни, спокойно умереть в своей кровати.
В общем, выбор получался небогатый: куда ни прыгни, везде болото!
Надо было еще тогда, при первых признаках грядущей заварушки, когда у меня дома объявилась сладкая парочка, хватать девчонку подмышку и давать деру! Ошибку я совершил. Большую ошибку. И за нее теперь приходится расплачиваться, прячась в норе подобно крысе, на которую объявили охоту хорьки.
Я, наконец, оторвался от созерцания потрескавшейся кожи на сапоге, сказал:
– Здесь останемся! – И объяснил. – Отправим, как и планировали, лазутчика в Юндвари. Три темных ночи слишком мало, чтобы скрыться всей компанией, но хватит на то, чтобы затеряться в облаках одному сирин. Агаи, – я посмотрел на мага, тот медленно вставал со стула, ожидая приказа, – ты сможешь лететь в темноте? Найдешь дорогу?
Волшебник неуверенно кивнул:
– Попробую.
Андру усмехнулся:
– Конечно, сможет. Даже обычная птица по пути домой не потеряется, а крылатый народ тем более.
Маг нервно потер висок, словно попытавшись избавиться от засевшей в нем иголки, и неохотно признался:
– Не сбиваясь, мы находим дорогу только к месту своего рождения. Я появился на свет в Наорге. Но обещаю сделать все возможное.
Я кивнул, сирин дал мне обещание, значит, выполнит.
– Сколько времени потребуется тебе на дорогу?
Маг прищурился:
– Если лететь всю ночь, не отдыхая... то дней пять, не больше. Ну, может, шесть.
Нехорошо, времени на разведку остается совсем немного... Можно смело добавить к расчету аптекаря еще пару дней – летун из него неважный. Да и охотиться надо по дороге, спать, прятаться, в конце концов. Нет, не уложится в двенадцать. У нас, правда, есть про запас еще три дня. Что получается в итоге? Неделю на "осмотреться". И восемь на "прислушаться" и на "расспросить", а потом придется лететь обратно. Ждать шпиона мы будем до следующего новолуния, не дольше.
Главное, чтобы, явившись в свою страну, аптекарь не выдал себя каким-нибудь глупым поступком. Впрочем, судя по тому, что сирин дурил меня столько времени, способностей к лицедейству ему не занимать. Все должно получиться. Но несколько советов все равно не помешают.
Следующие полчаса мы закидывали Агаи указаниями, как себя вести. Особенно ценными оказались рекомендации Андру. Правда, после того, как он до них снизошел, вампир тронул меня за рукав и негромко сказал:
– Вы подвергаете себя и своих друзей неоправданному риску, оставаясь в этом городе еще на тридцать дней! Я дал слово защищать вас и ваших спутников, Дюсанг Лирой, но боюсь, обстоятельства вынудят меня его нарушить.
Вот это заявление!
– Что, зубы чешутся? – немедленно оскалился Лаланн.
– Через три луны мне и моим людям надо пересечь границы Пустоши. Это не связано с вами, это не связано с вашими врагами. Это касается только меня и этернус. Останемся мы или уйдем – в любом случае клятва будет нарушена. Но не так, как вы опасаетесь. С нашей стороны вам по-прежнему ничего не грозит. Большего сказать не могу.
Я посмотрел вампиру в глаза. Лицо князя выражало мрачную решимость. С такой обычно люди собираются совершить доблестный, но глупый поступок, ведущий к скоропостижной кончине героя.
Терять союзников по-прежнему не хотелось. Не в том мы положении.
– Ждем тридцать дней и не минутой дольше, – подвел я итог нашим раздумьям и поинтересовался: – Расскажете когда-нибудь, к чему такая спешка?
– – Клянусь честью, – серьезно кивнул князь.
Агаи отправился в путь, когда ночь перевалила за половину (несколько часов нам погоды не делали, а пускаться в тяжелый путь, не отдохнув как следует после приключения в подземелье, казалось неразумным). Оборотня быстро поднял вверх вызванный магией вихрь и унес к облакам, долой с наших глаз.
Во время вынужденного затворничества каждый развлекался, как умел: Эрхена училась метать ножи, Морра под присмотром служанки шила кукол из лоскутов, мы с Андру каждый день сходились в поединках.
Трехсотлетний упырь противник достойный – даже в своей шипастой шкуре потел я изрядно. Лаланн, хоть и не скрывал своей нелюбви к князю, тоже тренировок не пропускал, следя за нами в оба глаза. Видно, не оставил идеи сразиться с князем.
А вообще этернус мне нравился все больше и больше. Нравился тем, что уродился не сволочью и не дураком, сумел сохранить даже в теле нежити контроль не только над собой, но и над своей командой. Хотя некоторые вещи теперь давались вампиру через насилие над своей натурой: я заметил, в наших тренировках он старается обойтись самое большее разрезами на одежде соперника. Ни одной, даже самой маленькой царапины! А ведь доказать свое умение и слегка, до неглубокого пореза, задеть противника – дело обычное. Но вампир сознательно избегал соблазнов.
Чтобы проверить свою догадку, я решился на небольшой эксперимент – специально порезал палец, а потом зашел в комнату, где Андру сидел с Эрхеной и Моррой. Рис находился там же, по обыкновению перебирая книги на полке.
Кровь правитель нежити почувствовал сразу. Ноздри чуткого носа жадно раздулись, а верхняя губа немного приподнялась, в точности как у гончей, что встала на след. Однако больше ничем Андру своих страстей не выдал, лишь доброжелательно поинтересовался, не требуется ли мне лекарская помощь, и царственно удалился прочь. Помощь в лице Морры, конечно, тут же обрадовалась и бросила свое занятие ради спасения друга. Малышка залечила царапину в одно мгновение, в который раз поразив меня своим даром. Хоть ерундовый порез, и не такое видели, а все равно чудно смотреть, как края раны тянутся друг к другу, словно живые, срастаясь прямо на глазах.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
