О! Поклон тебе, Седой Бизон. Пусть будет твоя дорога легка и табуны велики. Твой ученик помнит тебя и благодарен. Если будет возможность, непременно пошлю тебе подарок. Вот здесь и здесь… Одной рукой нельзя. Нажимаем…
С противным скрипом часть пола сдвинулась и открыла отверстие, куда можно было легко просунуть руку. Я лег на пол и пошарил там. Пальцы зацепили железную коробку, потом еще одну. Через десять минут упорного шмона все уголки в тайнике были старательно исследованы, и передо мной на полу лежали мой собственный «микро-узи» с запасными магазинами, две тяжелые одинаковые шкатулки внушительного размера и пара длинных, тщательно замотанных в промасленную ткань свертков. Кроме того, нашлись три рукописные книги, исписанные стандартным шрифтом Народа, и какой-то отпечатанный текст, явно очень старый и переплетенный по новой. Кожа, обтягивающая обложку, мне показалась человеческой, но сразу сказать сложно. Очень хорошо выделана, и давно запаха не осталось. Быстро пролистав несколько страниц, я захлопнул книгу и покидал в мешок из-под каких-то незнакомых кореньев всю добычу. На всякий случай в последний раз пошарил под полом и, ничего больше не найдя, закинул мешок на спину. Кинул в землянку термитную шашку на прощанье и, пройдя мимо остальных землянок, проделал с ними то же самое. Потом бодро потопал к остальным.
Глава 13
Справедливая дележка трофеев
Они устроились в стороне от поселка на пригорке. Костер уже догорал, и от него доносились запахи свежесваренной каши, человеческого пота, и тянуло сигаретным дымом. Серая подошла и обнюхала меня в паху. Рот ее раздвинулся в ухмылке, и она игриво толкнула меня в бок. Унюхала последствия ночных развлечений. В другой ситуации она непременно прицепилась бы, выясняя подробности, но при людях волки раньше старательно делали вид, что не разговаривают. Им это было проще, чем Мави, они по-русски не понимали.
Тут же по соседству паслись кони, среди которых стояло несколько чужих. Порода была какая-то странная. Очень маленькие и с черной полосой по хребту.
— А! — радостно заорал Кузнец, — Конан-варвар пришел. И не просто так, еще и с мешком отнятого у дикарей хабара. Что, в натуре, можно у этих типов что-то стоящее нарыть? А не жалко? Ты старался, искал.
— Если хорошо искать, всегда можно найти, — присаживаясь, сообщил я. — А закон общий и очень простой: что с бою взято, то твое. Что после делится на всех. Сейчас посмотрим…
Доцент с Рафиком и Дашей тоже подошли и с интересом посмотрели на мешок. Я расстелил свою многострадальную куртку на земле и начал раскладывать свертки.
— С какого начнем?
— А ты не знаешь, что внутри? — спросил Рафик.
— Не-а. Даже не смотрел. Вот так оно и лежало.
— Тогда с ящичков.
— Без проблем. Замки здесь не предусмотрены, только задвижка. Цепляем пальцами…
Внутри лежали на ребре, плотно прилегая друг к другу, квадратики из странного коричневого материала, размером десять на десять и толщиной два сантиметра. С трудом вытащив первый, я передал его Рафику, потом достал второй и передал Доценту. На каждом был сложный орнамент, на всех разный. Если хорошо присмотреться — в центре была стилизованная буква, на каждом своя.
— И что это такое? — спросил после паузы Кузнец, глядя через плечо Рафика.
— Очень похоже на руны, — пробормотал Доцент, вертя в руке. — Вроде «Выворотня». Если внимательно смотреть, голова кружиться начинает.
— Спрячь, — поспешно суя мне назад свой квадратик, сказал Рафик. — Еще не хватает, чтобы это была такая же гадость. И закрой хорошенько, — добавил он, глядя, как я заталкиваю непонятный предмет назад в коробку.
— Так и запишем, — заржал Кузнец. — Артефакт неизвестного назначения. Выбросить жалко, что делать с ним — неизвестно. Тащить будет нашедший.
— Коробка номер два, — сообщил я.
— А вот это совсем другое дело! — восхищенно сказал он.
Коробка была набита камнями доверху.
— Я, конечно, не ювелир, — доставая один из них и разглядывая на свет, сказала Даша, — но вроде бы это бриллиант.
— А эти красные и зеленые, — подхватил Кузнец, — рубины и изумруды. Да еще такого размера, что им самое место в Алмазном фонде. А большинство я даже не знаю, как называются, но очень хочется надеяться, что тоже не мусор.
— Даже если тут всего пара настоящих, — перебирая камни и бросая их назад в коробку, добавил Рафик, — нам всем хватит на всю оставшуюся жизнь. Вот это александрит, — вертя в руках очередной, сообщил он. — На свету цвет меняет. У моей матери был такой. Естественно, совсем другого размера. Закрыли, — совсем другим тоном продолжил он. — И больше не открываем, пока все не соберутся. Еще большой вопрос, кто нам в Зоне даст настоящую цену за это. Надо эльфам толкнуть, они натуральные камни хорошо берут. Где мой рюкзак? — Он забрал коробку и стал заворачивать ее в какую-то тряпку. Потом вытряхнул из рюкзака все, что там было, сунул коробку внутрь и тщательно застегнул.
— Я прошу прощения за необдуманные слова, — заявил Кузнец. — Ну тогда, — он махнул рукой в сторону поселка, — если ты еще раз захочешь пошарить в хижине у какого-то местного дикаря или у крысы в логове, я всегда с большим уважением постою на стреме. — Он приложил руку к воображаемой шляпе. — М-да, — продолжил он через некоторое время, глядя на развернутый сверток. — Это в компенсацию за предыдущую находку. Баночки, бутылочки… Они, конечно, очень интересны, опять же таинственные иероглифы, но совершенно не хочется пробовать содержимое. Травка. — Он понюхал и громко чихнул. — Явно не конопля, я с ней знаком. Доцент, а Доцент… Скажи свое веское слово. Это что за ерунда?
— Да аптечка это, — уверенно заявила Даша. — Может, тут здешний пенициллин, а может, еще что. Пробовать не рекомендуется. Лекарство — это дело такое. Малая доза вылечит, от большой отравишься. А что здесь большая порция, хозяин уже не расскажет.
— Вот это, — принюхавшись, уверенно сказал я, демонстрируя очередную баночку, — яд степной гадюки. Точно знаю. Действительно используют как лекарство, только надо уметь. А можно еще и стрелы намазать. Так что лучше не экспериментировать. Давайте все назад, вернемся, Черепахе покажем. Она должна разбираться в таких вещах.
Пока я складывал и все тщательно заворачивал, чтобы не побить, они азартно накинулись на второй сверток. В конце концов на свет появился странный набор холодного оружия. Больше трех десятков практически одинаковых ножей. Точные копии висящего у меня на боку. Различались они на первый взгляд только по изображению на рукоятке.
— Ну не сказать, чтобы совсем ерунда, кроме странного цвета, — попробовал лезвие вернувшийся Рафик. Потом попытался поцарапать камень. — Вроде обычная сталь. На артефакты совершенно непохоже. Цвет черный смущает.
— Я думаю, — подал голос Доцент, вертя в руках другой, — что меч, которым он пользовался, как раз из этой же серии.
— Открыл Америку, — фыркнул Кузнец. — Тот же цвет, материал и стиль похожий. Тоже изображения животных.
— Вот я и думаю, — с нажимом повторил Доцент, — пусть Живой и пользуется. Он умеет. Премия от нас всех за находку.
— При одном условии, — быстро нашелся Кузнец. — Если выяснится, что это не просто железки, он вернет каждому по ножу.
— Голосуем? — спросил Рафик.
— Незачем, — ответил Доцент. — Мы все за.
Даша быстро закивала, не отрывая взгляда от оружия. Я мысленно улыбнулся. А ножик-то, на который она уставилась, тот самый, что она описывала всего пару часов назад. Лежит себе в середине. На рукоятке голова медведя с оскаленными клыками. А остальные тоже не абы как. Полный набор оборотней, живущих на равнинах, помимо упомянутого уже медведя еще тринадцать видов: волк, лиса, примат, росомаха, рысь, пума, леопард, кошка, ягуар, тигр, лев, шакал, койот.
Все клинки парные. Один явно на большую руку рассчитан, другой не то на женщину, не то на ребенка. Вот только в наборе присутствовали дополнительно крыса, гиена, очень похожее на собаку существо и три совершенно незнакомых мне головы. Крыса до сих пор считалась легендой. Про оборотней-гиен никто никогда при мне не упоминал. Надо потом внимательно рассмотреть остальных.
— Так не пойдет, — сказал я вслух. — Есть что-то там или нет, может гораздо позже выясниться. Я что, лет через десять буду возвращать давно ушедшие вещи? Давайте я их просто возьму себе с минусом с доли. Я согласен за каждый нож отдать стоимость одного коня. Вот сколько стоит верховой конь? Тысяч двадцать пять?
— Ну где-то так, — с интересом сказал Кузнец, — сорок по двадцать пять тысяч. Это будет… — Он глубоко задумался.
— Миллион, — сообщила Даша, пожимая плечами. — Там, конечно, камни интересные, но вот столько на одного будет?
