6 Селинунт на юго-западном берегу Сицилии.
7 CM. iv 58,1.
8 По имени города Линда на о. Родос, 9CM.V4,6.
10 Латинские Кумы близ Неаполя (осн. в 1049 г. до н. э.).
11 Занкла (совр. Мессина) на северной оконечности Сицилии (см. III 90,3).
12 См.: Herod. VI23.
5. Гимеру1 основали Евклид, Сим и Сакон из Занклы. Колонисты в большинстве были халкидяне, но вместе с ними поселились также сиракузские изгнанники, так называемые милетиды2, побежденные при междоусобице. Язык их представлял смесь халкидского и дорийского диалектов, но учреждения и законы были преимущественно халкидские. Акры и Касмены3 были основаны сиракузянами: Акры — спустя 70 лет после основания Сиракуз, а Касмены — около двадцати лет после Акр. Камарину4 первоначально также основали сиракузяне приблизительно через 135 лет после основания Сиракуз. Основателями были Даскон и Менекол. Однако камаринцы отпали от Сиракуз и поэтому были силой оружия изгнаны сиракузянами. Впоследствии Гиппократ, тиран Гелы5, получив камаринскую область в качестве выкупа за пленных сиракузян, стал вторым основателем города и вновь заселил его. Жители затем были еще раз изгнаны Гелоном6, и город в третий раз был заселен жителями Гелы.
1 См. III 115,1.
2 Милетиды, вероятно, родовое имя (этимология неизвестна).
3 Акры и Касмены на юго-востоке Сицилии.
4 См. III86,2.
5 Гиппократ был тираном в 498–491 гг. до н. э.
6 Гелон наследовал Гиппократу и в 485 г. до н. э. стал тираном Сиракуз.
6. Столько народностей эллинских и варварских обитало в Сицилии, и против такого большого острова афиняне решили теперь идти войной под благовидным предлогом помощи своим соплеменникам и союзникам, а на самом деле1 стремясь подчинить весь остров. Ближайшим поводом было то, что послы эгестян настоятельно просили афинян о помощи. Эгестяне начали войну с соседним городом Селинунтом из-за каких-то вопросов брачного права2 и спорного участка земли3. Селинунтцы вызвали на помощь своих союзников сиракузян и стали теснить эгестян с суши и с моря. Вот почему эгестяне напомнили афинянам о их союзе с Леонтинами при Лахете4 в прошлую войну и просили прислать на помощь эскадру. При этом они ссылались главным образом на то, что если сиракузян не наказать за изгнание леонтинцев5, то они также сокрушат и остальных союзников афинян и овладеют островом, и тогда можно опасаться, что сиракузяне, будучи дорийцами и притом колонистами пелопоннесских дорийцев6, когда-нибудь с большими силами придут на помощь своим соплеменникам в Пелопоннесе и объединенными силами сокрушат могущество Афин. Вот почему благоразумная осторожность требует, пока еще у афинян есть союзники, выступить вместе с ними против Сиракуз, тем более что эгестяне предоставят достаточно денежных средств для войны. Слушая эти доводы, повторяемые эгестянами и их сторонниками в афинском народном собрании, афиняне решили сначала отправить послов в Эгесту, чтобы удостовериться, действительно ли, как эгестяне уверяют, у них хранятся в казне и в храмах необходимые средства, и вместе с тем узнать, каково положение в войне против Селинунта.
1 Т. е. «наиболее достоверная причина была в том» что они стремились подчинить остров».
2 Быть может, из-за так называемой «эпигамии», т. е, права брать в жены девушек из другого государства без лишения детей гражданских прав.
3 По Диодору (XII 82,3 ел.), эгестейцы обращались будто бы за помощью сначала в Акрагант, Сиракузы и в Карфаген.
4 Ср. m 115.
5 V4,4.
6 Ср. 3, 2; V 48,2; 115,3.
7. Итак, афинские послы отправились в Сицилию. Лакедемоняне же с союзниками, кроме коринфян, в ту же зиму выступили походом в аргосскую область. Они опустошили там небольшую часть полей и увезли с собой несколько возов зерна. Аргосских изгнанников они поселили в Орнеях1, оставив там для охраны небольшой гарнизон. Затем, заключив перемирие, с тем чтобы орнейцы и аргосцы некоторое время не враждовали друг с другом, лакедемоняне вернулись с остальным войском домой. Когда же немного спустя прибыла афинская эскадра из 30 кораблей с 600 гоплитов на борту, аргосцы со всем войском и афиняне выступили в поход и в течение одного дня осаждали изгнанников в Орнеях. Ночью, однако, изгнанники незаметно бежали из Орней, так как войско осаждающих расположилось лагерем вдали от города. На следующий день аргосцы, как только узнали о случившемся, разрушили Орнеи до основания и отступили, а затем и афиняне отплыли домой. Афиняне переправили морем в Мефону2 на границе с Македонией свою конницу и некоторое число бежавших к ним македонских изгнанников и начали опустошать земли Пердикки. После этого лакедемоняне отправили послов к фракийским халкидянам, которые заключили с афинянами перемирие на 10 дней3, с приказанием помочь Пердикке, но те отказались. Так окончилась зима и шестнадцатый год войны, которую описал Фукидид.
1 Орнеи были союзником Аргоса в 418 г. (V 67,2), но потом спартанцы подчинили их своей власти.
2 Мефона находилась километрах в 10 к северу от Пидны. Ср. IV 129,4.
3 Cp.V26,2.
8. В начале следующего лета афинские послы возвратились из Сицилии вместе с послами эгестян, которые привезли с собой 60 талантов серебра в слитках — месячное жалованье для 60 кораблей1, об отправке которых они должны были хлопотать. Афиняне созвали народное собрание. Услышав, наряду с завлекательными и не соответствующими действительности донесениями своих послов, также и сообщения посольства эгестян о том, что в государственной казне и храмах эгестян хранится много денег, постановили отправить в Сицилию эскадру из 60 кораблей. Стратегами с неограниченными полномочиями2 были выбраны Алкивиад, сын Клиния, Никий, сын Никерата, и Ламах, сын Ксенофана. Они получили приказ оказать помощь эгестянам в войне против селинунтцев и, если дело пойдет успешно, содействовать возвращению леонтинцев в их город3; в остальном же поступать таким образом, как они сочтут наилучшим для афинян. Спустя пять дней после этого было вновь созвано народное собрание, чтобы принять решение о скорейшем снаряжении и отплытии экспедиции, а также о дополнительных мероприятиях, какие сочтут необходимыми стратеги. Никий, выбранный стратегом против воли, был убежден, что народ по столь незначительному поводу принял пагубное решение и стремится лишь под благовидным предлогом завоевать всю Сицилию (что весьма нелегко). И, желая побудить народ отказаться от этого намерения, Никий обратился к афинянам в собрании с такими словами.
1 Экипаж каждого корабля (триеры) насчитывал 200 человек (Herod. VII 184,1); каждый матрос получал ежедневно по 1 драхме в день.
2 См. Л 126,8.
3 V4;VI6,2.
9. «Настоящее собрание созвано, чтобы обсудить приготовления для нашей экспедиции в Сицилию. Однако, по-моему, следовало бы еще раз подумать, благоразумно ли вообще предпринимать эту экспедицию. Мы не должны наспех решать столь важное дело и принять предложение иноплеменников, вовлекающее в ненужную войну. В этой войне мне предоставлена почетная должность стратега, и за себя лично я менее кого-либо другого опасаюсь, хотя и убежден, что хорошему гражданину подобает ценить и собственную жизнь, и свое достояние. Ведь такой человек и в личных интересах особенно будет заботиться о благе родины. Впрочем, я и прежде никогда не выступал здесь против убеждения, лишь бы добиться должности и почета, и теперь не стану этого делать: скажу просто то, что считаю наилучшим. При вашем образе мыслей моя речь, пожалуй, мало помогла бы, если бы я прямо посоветовал вам не рисковать тем, что у вас уже в руках, ради неопределенных выгод в будущем. Поэтому я попытаюсь убедить вас в том, что ваша поспешность не ко времени и что ваши устремления осуществить нелегко.
10. Я утверждаю, что, отправляясь в Сицилию, вы оставляете у себя в тылу множество врагов, а там приобретете еще новых. Быть может, вы все же считаете, что заключенный вами мир будет достаточно прочен. Пока вы воздерживаетесь от новых предприятий, мир на словах будет существовать: ведь именно этого добились деятели как наши1, так и наших противников2. Однако в случае большой неудачи враги немедленно набросятся на нас. Ведь им пришлось заключить мир по необходимости после неудачной войны, находясь в более униженном положении, нежели мы. И притом в самом договоре есть много спорных для нас пунктов3. К тому же некоторые города (и отнюдь не слабые) еще не присоединились к договору4. Они либо уже открыто воюют с нами, либо еще не успели напасть на нас, сдерживаемые десятидневным перемирием лишь потому, что лакедемоняне пока еще сохраняют мир5. И как только они увидят, что силы наши раздроблены (а к этому мы теперь как раз и стремимся), то нападут на нас вместе с сицилийцами, союз с которыми они и ранее охотно заключили бы. Поэтому нам следует тщательно взвесить все это, чтобы не подвергать наш город опасностям в настоящем его непрочном положении и не стремиться к расширению нашего владычества, пока мы не закрепили того, что имеем. И мы хотим так поступить в то время как продолжающееся столько лет восстание халкидян на фракийском побережье6 все еще не подавлено и некоторые другие союзники в разных частях материка ненадежны. И вот мы быстро идем на помощь нашим союзникам в Эгесте тогда, когда их будто бы обижают, между тем как сами терпим обиды от наших давно уже отпавших подданных и все еще не решаемся покарать их.
