— Люси, — позвал он.
Молчание. Волны страдания наполняли квартиру, затем он услышал скрип кровати в соседней комнате. Глубокий вздох, а затем неуверенный женский голос:
— Джеф? — наступила пауза. Он уже шел на кухню, когда она его окликнула: — Принеси мне, пожалуйста, виски из кухни.
— Сейчас.
От виски ей не станет хуже, чем от чего-либо другого. Все, что поможет ей продержаться в ближайшие месяцы, будет хорошо. Ближайшие месяцы? Ну нет, все закончится гораздо раньше. Такие невеселые мысли пронеслись в его голове.
— Джеф? — жалобно произнесла она.
Он принес виски. Она лежала, упираясь ногами в спинку кровати. Она только что плакала, но слезы на щеках уже высохли и глаза были сухие. В углу комнаты в своей кроватке спал ребенок, завернутый в кокон из детских мыслей, мыслей еще неоформленных, на уровне животных. Ему снилось мягкое живое тепло, обволакивающее его со всех сторон. Голову малыша покрывал рыжий пушок.
Коди взглянул на Люси и спросил, удивившись тут же наивности своего вопроса:
— Как ты себя чувствуешь?
Ни один мускул не дрогнул на ее лице, она отвела глаза в сторону и посмотрела на него сквозь полуопущенные веки тяжелым, страдальческим взглядом, полным ненависти. На столике у изголовья стоял стакан. Коди откупорил бутылку и стал наливать золотистую жидкость. Немного, чуть больше, еще… она не останавливала его. Он поставил бутылку.
— Ты же не спрашиваешь у других, как они себя чувствуют.
— Я не читал твои мысли, Люси.
Она пожала плечами.
— Это ты так говоришь.
Коди не ответил. Он посмотрел на ребенка. Вдруг Люси поднялась так неожиданно, что он вздрогнул.
— Он не твой. Он мой! И только мой, моей расы. У него же нет… — Она мысленно продолжала: —…никакого порока. Он не чудовище и не телепат. Это нормальный ребенок, здоровый, красивый… — Она снова остановилась, а потом поняла, что могла говорить вслух, и добавила: — Я полагаю, что этого ты тоже не прочел у меня?
Не говоря ни слова, он протянул ей стакан.
Пять лет тому назад была уничтожена Секвойя. Пять лет тому назад колония, живущая под землей, в последний раз видела дневной свет. Бывшие жители Секвойи приспособились к новой жизни со смирением или со злобой, в зависимости от характера. Они жили в полном комфорте и были счастливы. Психологи, находившиеся среди них, могли прочитать их желания и уловить их потребности еще до того, как они сами могли все это осознать и сформулировать. Но тем не менее они оставались пленниками.
Вскоре после добровольного заточения было заключено несколько первых смешанных браков. Это был крупномасштабный эксперимент, в котором стало возможным контролировать все факторы. К тому же подобные союзы доказывали добрые намерения телепатов, которые заботились о том, чтобы их пленники не чувствовали себя в изоляции.
Телепаты, как правило, предпочитали не вступать в брак с нетелепатами, хотя желающих с той и с другой стороны было достаточно. Для Лысоголового тот, кто не обладал телепатическими способностями, являлся в какой-то степени ущербным существом; аналогия здесь очень простая: можно влюбиться в прекрасную девушку, но слепую, глухую и немую. С ней, конечно, можно общаться с помощью осязания, но барьер, воздвигнутый между телепатами и нетелепатами, оставался.
Кроме того, у каждого обычного человека, даже если у него здоровая наследственность, даже в идеальной окружающей среде, всегда существуют какие-то проблемы, которые он так и не может решить за время своего пребывания на Земле, в то время как у Лысоголовых всегда есть друзья, к помощи которых он может прибегнуть в период душевного кризиса. В конце концов для телепатов всегда наступает состояние покоя, поэтому им и не знакомо то, что часто омрачает жизнь обычных людей. В мозгу телепата слишком мало пространства, заполненного сомнениями и страхом. Общее впечатление о личности телепата — светлое, что в исключительно редких случаях характерно для человека.
Конечно, и телепат может быть подвержен психическим расстройствам, но это состояние наступает у него лишь после длительного периода напряженности, в то время как нетелепат не может долго находиться в таком напряжении (о телепатах-параноиках следует говорить особо, так как здесь огромную роль играет наследственность).
Таким образом, брак, заключенный между Лысоголовым и обычной женщиной, будет в лучшем случае союзом существа активного, восприимчивого, с высоким уровнем самосознания и существа подавленного, ограниченного в общении и на каком-то уровне злопамятного.
Теперь же большинству обычных людей, достигших брачного возраста, предстояло вступать в брак с Лысоголовыми, которые нередко, помимо своей воли, выполняли служебные функции шпионов, психиатров и были одновременно отцами или матерями других молодых Лысоголовых.
В редких случаях, когда один из супругов, кроме доминирующего телепатического гена, обладал и регрессивным нетелепатическим геном, ребенок мог родиться нетелепатом. Это и случилось у Люси и Джефа Коди…
Ни один из обычных людей не мог покинуть подземные пещеры. Ни один телепат не мог туда проникнуть, не надев на голову шлем Немых, потому что, если бы кто-нибудь проник в тайну того, что произошло пять лет тому назад, погромы были бы неминуемы. Ребенок, родившийся в этих условиях, мог выйти на поверхность лишь в раннем детстве, чтобы потом у него, уже взрослого, не осталось никаких воспоминаний о том, что он видел. Сначала полагали, что через одно-два поколения в пещерах не останется никого, кроме телепатов, так как дети-нетелепаты должны будут покинуть подземелье в первые месяцы их жизни. Но этим надеждам не суждено было осуществиться из-за серьезности сложившейся ситуации.
Люси вытерла рукой рот, отдала стакан Джефу и подождала некоторое время, пока огненная жидкость начнет действовать.
— Выпей и ты немного, — сказала она. — Это пойдет тебе на пользу.
Чтобы доставить ей удовольствие, Коди пригубил чуть-чуть. Вскоре Люси села на краешек кровати, скрестив ноги, отбросила назад пряди рыжих волос.
— Прости меня, — сказала она. — Это так неразумно.
Коди погладил ее руку и печально улыбнулся.
— Меня ждут, Люси. Через несколько минут я должен уехать.
Она с беспокойством взглянула на детскую кроватку и попыталась мысленно высказать все, что она думала. Под влиянием алкоголя ее мысли стали более прозрачными. Коди сдержался и не прореагировал на них. Он уже привык к этому, так как был мужем женщины, не имеющей телепатических способностей.
— Нет, не из-за этого, — спокойно сказал он. — Я унесу его только тогда, когда ты будешь согласна.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
