Неделю спустя после выборов 1964 г, Никсон дал понять, что он претендует на роль главного лидера республиканской партии и ее кандидата на выборах 1968 г. «Руководить республиканской партией, — сказал он, — могут только те, кто занимает положение в самом центре между ее консервативным крылом и либеральным крылом»[698]. Он сделал резкий выпад против своего старого противника Нельсона Рокфеллера, назвав его главным раскольником партии и главным виновником ее поражения на выборах. Отметив, что Рокфеллер не оказывал кандидату Голдуотеру такой поддержки, какую мог бы как губернатор крупнейшего штата страны, Никсон заявил, что участие Рокфеллера в усилиях примирить два крыла партии было бы равносильно «поцелую смерти»[699].
С 1964 г. Никсон начал собирать вокруг своего знамени остатки разбитой армии республиканцев. Он объезжал штаты Среднего Запада и устанавливал личные контакты с лидерами местных организаций республиканской партии. Особенно большие усилия Никсон затратил на привлечение на свою сторону «диксикратов» Юга. В начале 1966 г. он объехал И южных штатов и всюду имел значительный успех. «Никсон потерял базу в Калифорнии, — писала по этому поводу газета «Нью-Йорк тайме», — не нашел ее в Нью-Йорке, но, кажется, приобрел в южных штатах»[700]. Председатели организаций республиканской партии в штатах Луизиана, Южная Каролина и Виргиния, поддержавшие в 1964 г. Голдуотера, заявили, что «на следующих президентских выборах их кандидатом будет Никсон»[701].
Уроки избирательной кампании 1964 г. не прошли бесследно и для представителей восточной финансовой группы. По словам журнала «Ньюсуик», лидеры умеренного крыла партии «поклялись сделать 1968 г. непохожим на год 1964 г... Они настроены не допускать больше ту нерешительную возню, которая обошлась им столь дорого в 1964 г.»[702]
Снова Рокфеллер. Одна из главных причин «нерешительной возни» в 1964 г. заключалась в том, что Нельсон Рокфеллер «самозванным» образом выдвинул себя на роль претендента и связал действия крупнейших восточных финансовых группировок, поддерживающих республиканскую партию. После окончания кампании 1964 г. создавалось впечатление «самоустранения» Нельсона Рокфеллера. Выступая 23 мая 1966 г. на собрании 2400 бизнесменов-республиканцев, он заявил, что полностью и «навсегда отказывается от попытки стать президентом»[703]. Эти слова были встречены громкими аплодисментами. Такая реакция аудитории сначала удивила оратора. Затем, поняв в чем дело, он горько улыбнулся и сказал: «Ну что же, теперь вы можете и похлопать»[704]. Вслед за этим Рокфеллер со всей определенностью дал понять, что его кандидатом в президенты на выборах 1968 г. будет мичиганский губернатор Джордж Ромни.
Усилению сил позиций Ромни способствовало также то, что Скрэнтон в июне 1966 г. объявил о своем намерении никогда не выдвигать себя кандидатом в президенты США.
Однако кандидатура Ромни не встретила сколько-нибудь заметной поддержки ни со стороны американского монополистического капитала, ни со стороны местных организаций республиканской партии. Из числа магнатов капитала помимо Рокфеллера в пользу Ромни открыто выступили только детройтский банкир Макс Фишер и богатый вашингтонский торговец Джон Марриотт. По всем признакам, восточная аристократическая группа и ее «истэблишмент» не принимали всерьез кандидатуру Дж. Ромни. Да и сам Н. Рокфеллер вел работу в пользу мичиганского губернатора явно не от всего сердца и создавал впечатление, что он все еще питает надежды оказаться в Белом доме и что Ромни для Н. Рокфеллера лишь «подставная лошадь» на этом пути.
Осенью 1967 г. в политической жизни США наблюдалось странное явление. Официально Рокфеллер все еще делал политические авансы в пользу кандидатуры Ромни и предоставил к его услугам часть своей огромной политической машины. В то же самое время в кругах финансовой олигархии началось легкое движение в пользу кандидатуры самого Нельсона Рокфеллера. В октябре 1967 г. издатель Джон Найт обсуждал вопрос о кандидатах от республиканской партии с группой видных капиталистов, и эта группа единодушно согласилась, что Нельсон Рокфеллер и Рональд Рейган — лучшие кандидаты[705]. Такого же мнения придерживались многие члены Совета предпринимателей, сессия которого состоялась в октябре 1967 г.
Но это движение в пользу кандидатуры Рокфеллера не приобрело организованной формы. Джеймс Рестон в декабре 1967 г. утверждал, что предпринятая им разведка на Уолл-стрит не обнаружила никаких признаков того, что «истэблишмент» предпринимает какие-либо усилия в пользу выдвижения кандидатуры Н. Рокфеллера[706].
Самоустранение Линдона Джонсона. Сохранение лояльности по отношению к Линдону Джонсону было одной из причин кажущегося безразличия восточных банков США к вопросу о том, кто именно будет кандидатом в президенты от республиканской партии. «Одно интересное объяснение этой пассивности, которое приводят здесь, сводится к тому, — писал в газете «Нью-Йорк тайме» Джеймс Рестон, — что президент Джонсон не утратил полностью своего влияния на так называемый республиканский «истэблишмент». Многие из его членов явно проявляют сейчас в отношении Джонсона меньший энтузиазм, чем четыре года назад, и с сожалением говорят о ловушке, в которую он попал во вьетнамской войне. Однако между словом и делом существует большая разница»[707].
Восточная аристократическая группа, с ее огромными финансовыми капиталовложениями за границей, особенно чувствительна ко всему тому, что затрагивает положение доллара как мировой валюты. Острый валютный кризис, разразившийся в начале 1968 г., вызвал дальнейшее охлаждение между Линдоном Джонсоном и Уолл-стрит. Одним из признаков этого была редакционная статья журнала «Форчун», наиболее четко выражавшая точку зрения американской финансовой олигархии. В беспрецедентно резкой форме журнал в феврале 1968 г. обрушился на министра финансов Фаулера, обвиняя его в том, что «он превратился в жалкого подголоска президента Джонсона и не отстаивает, как ему положено по должности, здоровую налоговую политику»[708]. Журнал в самой грубой форме потребовал от Фаулера покинуть свой пост. В числе возможных преемников Фаулера на посту министра финансов «Форчун» прямо назвал банкиров Дэвида Рокфеллера и Клэренса Дугласа Диллона[709].
Тем не менее до конца марта 1968 г. большинство финансистов восточной группы по всем признакам продолжали считать как нечто само собой разумеющееся, что Л. Джонсон выставит свою кандидатуру в президенты на второй срок и что на выборах он одержит победу над любым противником. Поэтому, так же как и в 1964 г., вопрос о кандидате от республиканской партии в их глазах не имел большого практического значения. Неожиданное решение Джонсона не выставлять своей кандидатуры, объявленное 31 марта 1968 г., радикально изменило политическую ситуацию. Для финансовой олигархии США актуальное значение приобрел вопрос о кандидате не только от республиканской партии, но и от демократической.
Демократы предлагают Хэмфри. В деле подыскания нового кандидата от партии демократов представители финансовой олигархии действовали быстро и оперативно. 2 апреля (т. е. два дня спустя после заявления Л. Джонсона) банкир Гарднер Коулс представил Губерта Хэмфри собранию 250 видных нью-йоркских капиталистов как наиболее подходящего политического деятеля в стране, способного стать президентом США[710]. Возможность этой молниеносной политической операции объясняется тем, что Губерт Хэмфри в последние годы уже был на примете у многих членов «истэблишмента» как вполне пригодный «президентский материал» для будущих избирательных кампаний.
Добиться благосклонности крупнейших американских монополий Губерту Хэмфри было не так-то легко. Ему самому и его богатым друзьям из штата Миннесота пришлось немало потрудиться, чтобы развеять сложившиеся в 40-х и 50-х годах представления о нем как радикально-либеральном деятеле. Репутацию радикала Хэмфри приобрел потому, что в начале своей политической карьеры в штате Миннесота он подвизался на самом левом фланге демократической партии и был одним из основателей либеральной организации «Американцы за демократические действия».
Хэмфри привлек к себе повышенный интерес финансового капитала летом 1964 г., когда возможность выдвижения его кандидатом в вице-президенты стала вполне вероятной, «В последние недели, — писал журнал «Бизнес уик» в августе 1964 г,, — поклонники сенатора Хэмфри в деловых кругах настойчиво рекомендуют его своим друзьям,,. Они считают, что чем больше бизнесмены получат возможность лично убедиться в уме, кипучей энергии и здравом смысле сенатора, тем больше поддержки с их стороны он добьется»[711]. Уже в то время Хэмфри находился в хороших отношениях с Генри Фордом и даже только один этот факт, писала газета «Нью-Йорк таймс», «помогал преодолевать какие-либо сомнения относительно его преданности капиталистической системе»[712], В Нью-Йорке в пользу Хэмфри работал банкир Джон Лоб. Председатель военно-промышленного концерна «Литтон индастриз» Чарльз Торнтон помогал Хэмфри заручиться поддержкой капиталистов Калифорнии. В штате Миннесота эту же работу вел Форд Белл — член богатой и влиятельной семьи[713]. Будучи вице-президентом США, Хэмфри получил возможность расширить круг своих друзей из числа финансово-промышленной аристократии всех районов страны.
