В течение этого дня случалось несколько раз так, что командирам батальонов (которые были в одной цепи с солдатами) казалось, будто на их участке оборона не выдержит и враг прорвется. Но выдержали все. Лишь кое-где удалось просочиться мелким вражеским группам, но и они были уничтожены или пленены нашими тыловыми подразделениями. Самая крупная группа - вероятно, более трех тысяч человек - прорвалась на стыке наших двух дивизий, но и те недалеко ушли.
На рассвете 30 апреля мы услыхали отдаленные разрывы снарядов: это била артиллерия соседних армий, преследовавших отступающего противника. Вскоре окруженная группировка гитлеровцев перестала существовать как военная сила. Мы соединились с войсками армий генералов Цветаева и Колпакчи.
Этот день ознаменовался еще и водружением Знамени Победы над рейхстагом.
До темноты весь личный состав войск - солдаты, сержанты, офицеры, не исключая генералов, - совершал экскурсии за свой передний край обороны. Перед нашими глазами предстало жуткое зрелище: на первых трех сотнях метров трупы лежали сплошь, один за другим - это был результат ружейно-автоматно-пулеметного огня; на следующих семистах метрах людские трупы лежали вперемешку с конскими - это была работа минометчиков и отчасти пулеметчиков; на следующих двух километрах трупы людей располагались отдельными группами - результат работы артиллеристов. Все пространство было завалено исправной и подбитой техникой. На поле осталось 122 танка и самоходки, 1482 орудия и миномета, 9198 автомашин.
Вечером 30 апреля у всех было настроение особо торжественное. Военный совет поздравил личный состав армии с наступающим праздником 1 Мая и пожелал успехов в последнем бою.
Покончив с немецкой группировкой юго-восточнее Берлина, мы понимали, что нам еще предстоит сражаться с врагом, и не ошиблись.
1 мая мы получили новую задачу: сосредоточиться на северной окраине Берлина в районе Шенвальде, Ровенталь, Бланкенбург, Бух с целью нанести удар по окруженному гарнизону противника. С семи часов 2 мая наши дивизии уже были на марше. Но на ночевке у юго-восточной окраины Берлина мы получили новую задачу: в связи с капитуляцией берлинского гарнизона следовать к реке Эльба через южную окраину германской столицы. Мы рассчитали, что расстояние до Эльбы - сто двадцать километров - необходимо преодолеть за трое суток, чтобы не допустить ухода немецких войск к англо-американцам. Выслав по двум маршрутам передовые отряды, мы поспешили вслед за ними.
Проходя через окраины Берлина, мы видели, во что превратило город бессмысленное сопротивление гитлеровцев: груды развалин, обгорелые остатки строений, скрюченные железные балки... Не раз наши дивизии останавливались, чтобы расчистить себе проход. Многие здания еще дымились.
Наш путь проходил через Потсдам, Бранденбург, Гентин - по местности лесисто-озерной, пересеченной реками и каналами. Сначала шли по территории, занятой нашими войсками. Дальше стали попадаться мелкие группы противника, оставленные, чтобы разрушать мосты и, насколько возможно, задерживать наше продвижение. У Бранденбурга нашим войскам пришлось встретиться с обороной арьергардных частей противника, которую мы преодолевали основными силами головных дивизий, идущих по этим маршрутам. Не раз приходилось изумляться изобретательности наших офицеров, смелости бойцов, доходящей до полного забвения опасности; дивизии оставляли небольшие подразделения перед частями противника, остальными же силами, как вода, просачивались в незначительные промежутки - одни из этих частей выходили в тыл противника, окружали и пленили иго, а другие спешили к Эльбе. Наши левофланговые соединения отважных командиров генерала Михалицина и полковника Романенко вышли к Эльбе 5 мая.
Выход наших частей к Эльбе был встречен салютом с того берега, стрельбой вверх и приветственными возгласами американцев.
В правой части полосы нашего наступления соединения полковника Грекова и генерала Абилова встретили ожесточенное сопротивление на подступах к городу Гентин. Попытка овладеть городом 6 мая не дала результатов. Лишь когда мы подтянули основную артиллерию, форсировали канал и обошли город с севера, удалось сломить сопротивление гарнизона.
В это же время дивизии 40-го стрелкового корпуса, вышедшие на Эльбу, наступали по ее восточному берегу на север, на Ферхлянд, Дербен и севернее, окружили и пленили в атом районе большую группировку противника, пытавшуюся переправиться к американцам.
Наши правофланговые соединения преследовали отступающего противника от города Гентин в северо-западном направлении к Эльбе. Я был при одной из этих дивизий и, оказавшись на берегу реки, увидел не только скопление окруженных немцев, но и уплывающих через peкy различными способами: на пароходах, самоходных баржах, моторных и весельных лодках, даже плывущих одиночек в одном белье, несмотря на холод. Видел, что много пароходов и барж у левого берега причалены в два-три ряда и к ним подходят другие. Тогда я обратился к командиру американской 102-й пехотной дивизии и находящемуся на том берегу командиру пехотного полка с просьбой вернуть нам немцев, переправляющихся на их берег, вместе с пароходами, баржами и лодками. Я не сомневался в том, что там было много военных преступников, пытавшихся скрыться от суда народов. Законность моей просьбы я обосновал тем, что мы легко могли бы перестрелять переправляющихся из автоматов и пулеметов, а пароходы потопить из орудий, но, боясь поразить своих союзников на том берегу, огня не открываем. Командир 102-й пехотной дивизии генерал-майор Китинч признал это правильным и вернул нам группу немцев вместе с пароходами и баржами. От имени армии и от себя лично, через переводчика, я при помощи рупора передал американским войскам и командиру 102-й пехотной дивизии благодарность, которая на том берегу была принята восторженными возгласами американских солдат.
7 мая мы на всем фронте армии вышли к Эльбе, очистив свою полосу от противника. Но война еще не была окончена, мы слышали отдаленную канонаду севернее, а потому продолжали наступать на север, очищая от противника полосу правого соседа, захватывая пленных и трофеи. По берегу оставляли сторожевое охранение с задачей задерживать всех пытающихся переправиться на ту сторону.
Утро 9 мая было самым долгожданным, самым радостным для каждого советского человека. В это утро мы узнали о полной и безоговорочной капитуляции фашистской Германии перед союзными войсками.
В это утро, казалось, и солнце светило особенно ярко.
Все слушали радиопередачи из родной Москвы, доводившие Указ Президиума Верховного Совета СССР о полной капитуляции врага, о победе. Солдаты и офицеры, даже незнакомые, бросались в объятия друг другу и, целуясь, поздравляли с победой. Всюду во всю мощь играли оркестры, люди ходили толпами, смеялись и плакали, пели песни, стреляли вверх трассирующими пулями, бросали ракеты.
