– Так почему бы ее не исследовать, раз мы все равно не можем выйти тем путем, которым зашли? – задает резонный вопрос Кэл. Возражений не находится ни у меня, ни у Эля. Это однозначно лучше, чем сидеть здесь и терять время.
– А это интересная идея. – Я киваю и даже немного приободряюсь. – Гробница находится в этом же горном массиве, где и мы. Раньше всегда оставляли один, а иногда и несколько подземных ходов. В гробницах ведь не только хоронили, иногда и правители в них прятались…
– Ну ты оптимист, Дайана, – фыркает Эль. – Надеешься найти путь в гробницу с этой стороны? Не верю, что все так легко.
– Ты не прав, а вот Дайана – вполне, – возражает Кэл. – Безусловно, легко не будет. Потому что на тайных проходах стоит защита, потому что мы можем пройти и не заметить, так как их маскировали под обычную стену, но попробовать стоит. Мы раскрыты и пока не можем ни выйти отсюда, ни подобраться к гробнице тем путем, которым хотели. Найти тайные ходы – единственный способ выполнить задание эш Гриса. Вам ведь это надо не меньше, чем мне.
– Мне не надо, – отзывается Эль. – Я тут ради Дайаны. Блэкфлай, на мой взгляд, находится там, где должен.
– Хоть в чем-то мы солидарны, – соглашается Кэл, а я оборачиваюсь к вампиру.
Мнение Человека Без Лица мне безразлично, а вот напарника – нет. И мне кажется, мы уже давно с ним все обсудили.
– Я тебя, между прочим, не звала. И не только сюда. Даже в Реклифт ты явился сам, Эль. Мне не нужны ничьи жертвы.
– А я ничем и не жертвую, я там, где хочу быть. Я всегда там, где хочу. Если тебе важно вытащить своего магистра – вытаскивай. А потом, когда он превратится в чудовище, я помогу тебе его убить. Потому что я на твоей стороне. Только на твоей…
Сказав это, Эль взмывает под потолок, прямо в прыжке превращаясь в летучую мышь, а я устало прикрываю глаза. Как же я устала. И от разборок тоже.
Вампир возвращается минут через пятнадцать, когда я начинаю переживать, хоть и не подаю вида. Нет, не за самого Эля. Я знаю: какое бы он решение ни принял, как раз он сможет избежать опасности. Ему ничего не угрожает. Где не сможет уйти он сам, это сделает его маленькая и незаметная вторая ипостась. Или похожая на дым переходная форма.
Просто меня раздражают ситуации, когда я не понимаю: он психанул и убрался совсем или отправился разведывать обстановку? Собственно, я бы приняла любой вариант, но предпочитаю сразу понимать, какой именно он выбрал. Может, мы с Кэлом зря сидим и ждем, когда он вернется.
С Элем нужно что-то делать. В последнее время он постепенно слетает с катушек. Его одержимость мною из удобной становится раздражающей. Он не терпит мужчин со мной рядом. Такого раньше не было. Возможно, он просто не чувствовал конкурентов, а Блэкфлай стал для него неожиданностью. Но это глупо, с магистром нас не связывает ничего. Или это я сама так себя настроила? Мысли об учителе отдаются болью в сердце.
Я слишком хорошо понимаю: все, что говорят Эль и Кэл, близко к истине. Мрак может вернуться из заточения другим. Если я смогу спасти его тело, дано ли мне спасти его душу? И что я буду делать, если этой души больше нет? Сначала вытащу из пекла, а потом буду просить Эля помочь его убить? Это тяжело не только морально. Убить темного магистра не всем под силу, а темного магистра, нашпигованного демонами, и подавно. Блэкфлай уже один раз разделал Эля как котенка. И если почует угрозу, просто убьет. Да и я сама вряд ли справлюсь.
Может, против него сможет выступить Кэл, но с Кэлом наши пути разойдутся, как только мы вернем эш Грису то, чего он хочет. Да и не стану я обращаться к Человеку Без Лица. Я вообще не хочу думать о смерти. Не могу. Иначе слишком просто скатиться в отчаяние. Мы должны найти выход из пещеры, должны проникнуть в гробницу и должны как можно быстрее вернуться к эш Грису. И не дай бог он не подготовил побег Блэкфлая!
Сегодня Эль унимает гонор. Он возвращается и оборачивается в человека, вставая напротив нас.
– Лучше идти по правому проходу, – говорит он так, словно не было никакого конфликта. Я с радостью принимаю эти правила игры. – Остальные два заканчиваются тупиками. Я их осмотрел и не почувствовал в конце коридоров никаких полостей в каменной породе. Значит, тайных ходов там нет. А вот третий коридор длинный. В нем много отворотов, и он идет в глубину скалы. Если выход есть, он где-то там.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Хорошо. – Я не заостряю внимание на проблемах и конфликте. Так проще всем. – Значит, выдвигаемся в путь. Эль, лети впереди. Так, думаю, дело будет продвигаться быстрее. Ты скорее найдешь выход. Но держись нас, не хватает еще потеряться в темноте.
– Я тебя всегда найду, Дайана, – говорит вампир и взмывает вверх, оставив нас с Кэлом в темноте.
– Не боишься, что рано или поздно он сорвется? Когда ему надоест, что ты его динамишь?
– И что предлагаешь делать? – огрызаюсь я. Кэл – последний человек, с кем я хочу обсуждать свои взаимоотношения с Элем. Но парадокс в том, что он единственный их замечает и решает затронуть.
– Не давать надежду, – жестко отрезает Человек Без Лица.
Я хочу возразить. Сказать, что я и не даю и давным-давно обозначила рамки, но почему-то не могу. Возможно, потому, что не люблю врать. Особенно себе. Мне выгодно держать Эля на коротком поводке. Выгодно, что он всегда на моей стороне. И да. Иногда я намеренно ввожу его в заблуждение. Надо что-то с этим делать, но сначала нужно вытащить Блэкфлая. А уже потом решать остальные вопросы.
IX
От длинных коридоров, которым нет конца, кружится голова, как и от капающей воды. Она гулко ударяется о каменный пол, и с каждым новым ударом, который разносит по катакомбам эхо, начинает стучать в висках глухая боль – расплата за слишком активное использование магии. Зелья остались где-то там, в лагере, а значит, придется превозмогать. Эль улетел и возвращается лишь изредка, чтобы доложить обстановку. Кэл, словно зачарованный голем, бесстрастно двигается вперед и молчит, словно истратил весь свой ресурс разговорчивости. Ну, я и не пристаю. К тому же сама не очень понимаю, о чем с ним говорить. Все рабочие вопросы мы обсудили. Нового ничего не произошло. А делиться мыслями не хочется. Да и не нужно это. Ни ему, ни мне. Вот поэтому я не люблю чужих людей в своем пространстве. Они напрягают одним своим присутствием.
Мы идем, кажется, бесконечно, постоянно находясь в напряжении, ожидая нападения или ловушки. Горы, особенно возле гробниц, опасны. Жрецы всегда тщательно готовились к отходу в другой мир. Они знали, что унесут с собой в Запретные земли все секреты. Гробница должна стать самой защищенной крепостью, в которой никто не сможет потревожить их вечный покой.
Но, конечно же, тревожили. Именно так в наш мир попадают артефакты из Запретных земель. Считается, что, если жрец слишком силен, он может уйти в Запретные земли в своей физической оболочке, оставив после себя портал, через который можно достать артефакты. И находятся смельчаки, которые не боятся оказаться по ту сторону. Некоторые даже возвращаются, хотя и не смеют говорить об этом.
Официально считается, что пути назад из Запретных земель нет. Я, если честно, никогда не хотела проверять правдивость этих утверждений. Выросла с пониманием: в Запретных землях место демонам и мертвым. Не стоит туда стремиться раньше времени, а артефакты с той стороны не способны принести счастье. Блэкфлай – живое тому подтверждение. Он приютил в себе демонов и теперь в застенках МагСтража сходит с ума. Нет уж! Я бы ни за что не стала соваться к жрецам, которые даже после смерти способны на такое.
К счастью, жрецов не осталось. Их сила умерла вместе с ними, а может быть, просто перетекла в Запретные земли. Я не боялась, что в гробнице, куда мы шли, есть портал в Запретные земли. Полагала, что, во‐первых, это сказки, а во‐вторых, если бы сказка в этом месте стала былью, эш Грис узнал бы и предупредил. Каким бы коварным он ни был, ему нужно, чтобы мы как можно быстрее вернулись домой. Живыми и с искомым артефактом.
