Я не хуже сестер! — мой голос сорвался на крик, я рыдала, выплескивая обиду, что годами оседала в душе. — Я имею право на полноценную жизнь. Имею право сама решать за себя. И полюбить мужчину тоже могу! Я не хуже сестер! Не хуже…
Резкая острая боль в спине заглушила разум. Закричав, я выгнулась, да так сильно, что кресло повело. Я неуклюже завалилась и выпала из него.
Удар об пол затылком и боль… Я чувствовала ее везде. В каждом уголочке тела. Она пронзала голову словно штырями.
— Лиля, — крик Ками врезался в мое сознание. — Кто-нибудь, помогите! Лиля… Сестричка, держись. Кто-нибудь! Маэр, Нум, Лэксар! Хоть кто-нибудь!
Открыв глаза, я уставилась на побелевшее лицо мамы над собой.
— Прости, доченька, — шептала она одними губами. — Прости дуру. Меня так занесло. Умоляю, родная моя, прости… Боги, кто-нибудь! — ее крик заставил вздрогнуть и зайтись истошным воплем.
Поясницу словно прострелило болью. Я ощутила, как сводит мышцы ног.
Глава 36
Через пелену боли, застилающую разум, я слышала громкие шаги в коридоре. Кто-то бежал. И каждый стук каблука по металлической поверхности нестерпимо ударял по вискам, словно они по моей голове ходили.
— Больно... — выдавила из себя.
Меня трясло. Язык постоянно попадал на зубы, и я невольно прикусывала его, ощущая гадкий вкус крови во рту. Ноги... я выла, неспособная это терпеть.
— Лиля, милая, да зачем же я так... — по лицу мамы стекали крупные слезы. — Я боялась, что он поиграет с тобой. Что для него это будет интрижка, а ты влюбишься по-настоящему. До того себя накрутила... Как я могла...
Она разрыдалась в голос, раскачиваясь надо мной.
— Что случилось? — прокричал кто-то совсем рядом.
Я не сразу узнала голос.
Слишком грубо он звучал. Непривычно. И только спустя несколько мгновений разгадала личность говорившего — Мити. Пилот сакали. Тот с пером на шляпке.
— Дупел, — его крик болью ударил по ушам, — быстро на улицу. Нум на своем участке. Далам, помоги мне.
Маму без церемоний сдвинули в сторону, и надо мной появилось его непривычно жесткое сосредоточенное лицо.
— Кровь на губах. — Рядом показался и второй сакали.
— Вижу, брат, найди чем разжать челюсть и фиксируй ее голову между колен.
— Понял, — Далам вскочил на ноги.
Послышался стук открывающихся ящиков.
— Ками, ремень отца, любой. Не стой столбом. Ищи!
— Ага, — раздалось испуганное. — Вот...
Снова шаги, и надо мной показались оба сакали.
— Больно, — я еле шевелила губами.
Челюсть отбивала дробь.
— Фиксируй ее голову, — Мити меня и не слушал. Он сел сверху и зажал мое тело между своими бедрами.
Обездвижил.
Далам придвинулся так, что голова оказалась между его колен. Нажав на выемку на щеках, он разжал челюсти, и Мити проворно просунул мне в рот сложенный вдвое ремень.
— Зажми его, Лиля, легче станет, — скомандовал он. — А теперь нужно успокоиться. Сделай глубокий вдох, — Мити приставил ладонь ребром к своей груди, и сам вдохнул.
Я невольно повторила. Спустя мгновение рука опустилась — я выдохнула.
В голове слегка прояснилось.
— Умница, — Далам успокаивающе растирал большими пальцами то место, где соединяются челюсти.
— Лиля, смотри только на меня, — Мити ловил мой взгляд. — Вдох, — его ладонь приподнялась вверх, — и выдох, — она опустилась. — Молодец. Еще раз...
Я повторяла за ним, чувствуя, что хотя бы теперь могу дышать. Где-то рядом рыдала мама. В коридоре бежали... Я очень надеялась, что это Нум, но в каюту влетел с носилками Мириш. Взглянул на маму и резким жестом указал в коридор:
— Истерите там, здесь нагнетать не нужно.
Добрым этот мужчина больше не выглядел. Услышав его, Ками подобралась и вытерла слезы.
— Я взял обезболивающее. Нум слишком далеко. Его планшет остался на рабочем столе, так что не будет лишним, — черони подсел к Даламу и показал Мити шприц-пистолет.
Я в этот момент была готова умолять его об уколе.
— Не навредим? — Далам с сомнением взглянул на розовую капсулу, вставленную в него.
— Нет, — Мити покачал головой. — Этим вред не нанесёшь. Коли сразу в артерию. Справишься?
— Нет у тебя хоть какой-то опыт. Давай сам, — Мириш передал Мити шприц, и я почувствовала легкую боль в шее. Слезы потекли по моему лицу ручьём.
— Всё хорошо, малышка, — Мити гладил меня по рукам расслабляя. — Тебе больно, но сейчас станет легче. Всё хорошо. Ты наш маленький боец. Терпи, Нум на подходе, я в этом уверен. Твой муж уже здесь, слышишь?
И я действительно слышала, как кто-то быстро бежит по коридору. Громкий стук каблуков эхом разносился по кораблю.
— Мити, — родной голос подействовал на меня не хуже обезболивающего. — Что с ней?
— Я не понял до конца. Похоже, было на приступ. Её сильно трясло, рот в крови. Мы вкололи это, — он протянул бледному Нуму шприц-пистолет.
Но мой орш не удержал его. Муж испуганно смотрел на меня. Казалось, его и самого трясло.
— Я же просил...— грозный рык разнесся по каюте, — Я просил не задевать Лилю ни словом, ни делом. Ками, что произошло?
— Мама, — сестра не стала никого покрывать. — Увидела шмотки и принялась обвинять Лилю в мерзости. И снимите вы этот пластырь с её пальца.
Нум прикрыл глаза, громко выдохнул.
— Носилки разложи, — четко скомандовав, он повернулся к Миришу. — Поднимать Лилю нужно втроем одновременно. Ни одного лишнего движения. Именно они доставляют ей боль. Мити, следи за ремнём, в таком состоянии она может сильно повредить язык.
— Нум, — негромко напомнила о своем присутствии Ками.
— А ты держи мать от меня подальше, иначе я за себя не ручаюсь. Так впечатлится моим недовольством, что ребенка скинет. Просто убери от меня эту женщину!
Сестренка слабо кивнула и вышла в коридор. Наверное, я была полной дурой, но мне вдруг стало так жалко маму. Я знала, что она любит меня и уж точно не хотела причинить вред. Но...
Меня подняли. Задержав на мгновение дыхание, я взвыла, с силой кусая ремень.
— Тихо, я прошу тебя, терпи, — глаза Нума стали странно влажными, — сейчас я всё подправлю. Только нужно донести тебя до медкапсулы. Я тебя люблю, Лиля,
