— Ну, знаешь, — Сорел покачал головой. — Я почти готов простить тебя.
— Федерал, я умру от счастья…
— Я сказал — почти!!!
— Ладно, не нервничай. Слушай, а что там, в коробке?..
— Мне и самому интересно, — Сорел аккуратно приподнял крышку ящика. — Т'Вет! Кошка!!!
— Мать твою! И правда… И весь этот сыр-бор из-за какой-то кошки? — Н'Кай вгляделся в огромные переливающиеся глаза изящной каменной статуэтки, выполненные, похоже, из цельных изумрудов. — А знаешь, федерал, знаешь… завораживает…
Н'Кай пошатнулся и поднёс руку к глазам.
— К чёрту! — Сорел вздрогнул, стряхивая наваждение, и захлопнул ящик. — Унесите это. Пошли, пират. Нам надо побеседовать.
* * *
— Вот так всё и вышло, — закончил Н'Кай свой рассказ, уничтожая третью порцию тушёных овощей. — В гипере всё время крутился тяжёлый крейсер клингонов, замаскированный под органийскую посудину, поэтому мне пришлось переть обходными путями, да ещё и приторговыввать спиртным по дороге, чтобы меня никто не заподозрил в шпионаже. Я ведь теперь контрабандист или что-то вроде того… во всяком случае, официально. А на Вулкан я прилетел с колонии Т'Сей, там же и звездолёт оставил.
— Что ж, хорошо. Объясни мне одну вещь, Тард… каким образом в тебя помещается столько еды?!
— Да разве это еда? Мяса бы кусок… жареного. И лучше всего — на костре. Чёрт! — Н'Кай хлопнул себя по лбу. — Кстати, о тех, кому уже давно следовало бы там находиться… У меня же для тебя послание!
Он вытащил из нагрудного кармана небольшую, чуть смятую открытку и протянул её Сорелу.
Ужасно знакомым стремительным почерком на ней было написано: «Будущему отцу — с наилучшими пожеланиями. Не подумай чего лишнего — привет Т'Киа!.. Долгой жизни и процветания. Лея».
Сорел потемнел лицом, прикидывая мысленно, что она могла иметь в виду, делая такое заявление. И при чём здесь Т'Киа? Он уже и думать про неё забыл. И тут до него дошло. Храм Гола!.. Значит, она всё-таки слышала его разговор с Т'Киа. Но какие она из этого сделала выводы!!!
А ты бы на её месте сделал другие?!
Хотя, какая ему, в принципе, разница? Да нет, разница есть — и ещё какая.
В конце концов, это просто не соответствует действительности. С его стороны будет совершенно логично рассказать ей о том, как всё обстоит на самом деле, когда она вернётся. Если она захочет слушать, конечно. Я бы не захотел… С другой стороны, прислала же она открытку — значит, не сердится. Конечно, надо рассказать… хотя бы потому, что лишний обман никого не украшает.
— Я так и знал, — скорбно произнёс Н'Кай, наливая себе кофе. — У тебя роман с этой девчонкой! Позор! В твоём-то возрасте…
— В каком это ещё возрасте?! — возмутился Сорел. — И… нет никакого романа.
— Слов нет, она хороша, — продолжал разглагольствовать Н'Кай, не обращая внимания на то, как меняется лицо собеседника. — Я тебя, в общем, понимаю… но я бы не решился, нет. С таким характером, как у неё, и мужа-то никогда не найти!
— Тард…
— Конечно, время с ней провести, наверное, неплохо, но… ты что-то хотел сказать?!
— Заткнись!!!
Н'Кай увидел выражение его глаз и подавился кофе. Казалось, на него навели два лазерных карабина. О, как всё запущено…
— Извини, федерал… погорячился. Не знал, что у тебя всё так серьёзно. Да не расстраивайся ты так! Никто не заставит тебя жениться на этой… Т'Киа, если ты сам не захочешь. А что? Она сама виновата — не хотела ребёнка, надо было принимать меры…
— Тард, — как-то подозрительно спокойно произнёс Сорел. — Наверное, это не очень логично, но у меня сейчас возникло сильное искушение содрать с тебя маскирующее устройство и сдать федералам вместе с теми клингонами, которые сидят в нашем подвале. Я ведь не совсем правильный вулканец, Тард. Я могу и не справиться с этим искушением…
— А, всё понял. Молчу. Да, кстати, это ещё не всё. Наша общая подружка приготовила для тебя ещё один подарок… — Н'Кай вытащил из сумки высокую хрустальную бутылку, наполненную светло-синей жидкостью. — Лея сказала, что далека от мысли, будто ты станешь это пить, но в виде раритета в твою коллекцию редкостей оно вполне сгодится.
— Ромуланский эль, — Сорел взял в руки бутылку. — Марочный. Старый. Как ты протащил это через таможню?!?
— Свои секреты, — Н'Кай самодовольно ухмыльнулся. — Не расскажу, даже и не надейся.
— Но он же, наверное, стоит бешеных денег!
— Ха! Если честно, всё это оплатило андорское правительство. Кстати, не экспериментируй с этой штукой, если не хочешь лишних проблем. Жутко коварная вещь. Ладно, федерал. Я своё задание выполнил. И заработал на этом неплохие деньги. Знаешь… мне понравилось! Это как раз то, к чему меня готовили. Так что, если…
— Ни за что, пират. Проваливай… то есть, живи долго и в процветании, конечно.
— Ну и тебе того же, в общем. Хотя зря ты меня прогоняешь. Я жутко ценный специалист.
Сорел мрачно уставился на Н'Кая своими холодными серыми глазами, как бы подсчитывая в уме, сколько постулатов Сурака и статей уголовного кодекса ему придётся нарушить, если он всерьёз решит поквитаться с этим юным нахалом.
— Всё ясно, — поскучнел Н'Кай. — С душевнобольными и влюблёнными лучше не спорить. Убедил. Ухожу.
Н'Кай действительно ушёл. Оставшись один, Сорел поморщился и потёр виски. Ромуланский мальчишка был одинок. Он был одинок точно так же, как сам Сорел в его годы, и уж, конечно, был одинок в этой части Вселенной, а для Ромуланской Империи и вовсе был мёртв. Неудивительно, что Н'Кай тянется к нему и девчонкам — какие-никакие, а знакомые. И потом… он удивительно напоминал Сорелу себя самого в юности. Те же нескладные манеры, несдержанная речь и полное отсутствие здравого смысла. Разве что сам он никогда не умел так отчаянно радоваться каждому дню своей жизни — в его семье никто не умеет этого делать, если вдуматься.
Впрочем, продолжать дальнейшие размышления на эту тему было, пожалуй, довольно нелогично — когда он ещё увидит этого Н'Кая? Скорее всего, что никогда. Как будто у него других дел нет, кроме как переживать за судьбу этого несносного мальчишки.
Итак, Н'Кай улетел. Сорел отправил реликвию и профессора Ро'Горэя вслед за ним на Андору, под охраной Сторна и небольшого отряда земных штурмовиков — тех самых, что так истошно орали при задержании клингонов. Дело было закрыто. И ситуация с фазером, наконец, разрешилась — из него оглушили профессора Ро'Горэя и, со свойственной клингонам небрежностью, бросили оружие на свалке, где его обнаружил Сэлв. Что и говорить, в конечном итоге, этих молодчиков сгубила исключительно собственная небрежность — дезинтегрируй они тело Спенсера, как и тела тех несчастных земных охранников из его службы — и на Андоре вскоре началась бы война.
Сорел отложил три кристалла с личными данными погибших служащих, чтобы отослать их на Землю для дальнейшего расследования инцидента. Как раз месяц назад эти трое летали в отпуск на какую-то удалённую колонию с не очень-то строгим режимом. Нечего сказать, отдохнули…
Теперь ещё следовало выяснить, кто в Андорском правительстве и в кланах поддерживал контакты с Клингонской Империей, но этим будут заниматься уже федеральные службы рангом повыше, чем небольшое подразделение полицейских на Вулкане, единственное, кстати сказать, на всю планету. Наверное, потому, что только Шикхарский космопорт принимает на своей территории все федеральные корабли без разбора, в то время как все остальные работают только со своими пилотами. Сорел нахмурился. Шикхар — как большой заповедник, подумал он. Мы пускаем федералам пыль в глаза, позволяя им бродить по Шикхару и его окрестностям, словно детям по заколдованному лесу. И аккуратно разворачиваем их назад, как только они пытаются выйти за его пределы. Удивляться нечему — в Шикхаре собрано всё, что только может заинтересовать среднестатистического обитателя Федерации — памятники, музеи, театры, лучшие учебные заведения, торговые и туристические представительства — всё, что могло бы показать нас в наилучшем виде. О том, что на Вулкане есть множество других городов, некоторые из обитателей которых оценивают землян немногим выше какого-нибудь неклассифицируемого подвида животных, Сорел вообще старался не думать.
Дома он поставил тяжёлую сверкающую бутылку ромуланского эля на полку — туда, где находились статуэтки старых вулканских божеств и макеты федеральных звездолётов, которые он собирал в свободное от работы время. Рядом, на стене, красовалась коллекция земного огнестрельного оружия двадцатого и двадцать первого веков, старинные вулканские кинжалы и даже клингонская секира, которую подарил ему на Рождество (есть у землян такой странный праздник) капитан «Худа». Всё это Лея и называла обычно «лавкой древностей», когда заходила к нему в гости вместе с сестрой. Впрочем, она любила перебирать все эти макеты, ножи и стволы (к счастью, он привык держать оружие незаряженным ещё с тех пор, как в его доме бывал маленький Спок), изображая из себя поочерёдно то клингонского боевика, то сражающегося с ним федерала. Конечно, выигрывал всегда федерал… Бутылка прекрасно вписалась в эту, неясной этиологии, коллекцию. Странный подарок, конечно, но в этом что-то есть, подумал Сорел, глядя как лучи Эри А играют и переливаются на хрустальных гранях бутылки. Определённо — в этом что-то есть…
