Я решительно вырулила на проспект и покатила в сторону дома.
Глава 30 Драк
Мы гуляли по освещенным улицам ночного города до поздней ночи, в конце концов, я проводил Анну в гостиницу, как обещал, и договорился встретиться с ней завтра. После того, как Анна скрылась в лифте, я вышел из гостиницы и направился по улице в сторону дома, мне надо было прогуляться, подумать и немного успокоиться. Улицы были немноголюдны, но отлично освещены, было довольно тепло и размеренный темп, который я выбрал, давал мне возможность погрузиться в свои мысли. Я – взрослый Дракон и повидал немало на своем веку, воевал, терял друзей, знал женщин во всех мирах, но Анна была особенной. Она не была самой красивой, самой умной, самой сексуальной из всех моих женщин, но мне хотелось быть с ней, и это незнакомое ощущение волновало кровь. Пусть бы она говорила всякую чепуху, мне нравилось слушать ее голос. Во время прогулки она подхватила меня под руку и прижалась ко мне, я до сих пор чувствовал тепло ее тела и ощущал аромат духов. Она не Дракон, этого не может быть, но было в ней что-то магнетическое, притягательное, как в той, которая разбила мое сердце вдребезги.
Та женщина тоже была человеком, я любил ее, как может любить только молодой Дракон, впервые испытавший это чувство, теряя разум и совершая безумства. Тогда я думал, что не смогу жить без нее. Но смог. Со временем. Я до сих пор помнил ее глаза и выражение лица, когда она сказала, что нам лучше не быть вместе, лучше для нее, что я слишком темпераментный, что она хочет спокойной жизни, которая со мной невозможна, что она меня не любит и у нее есть другой. Сейчас я уже могу думать об этом нашем последнем разговоре спокойно и отстраненно, тогда же… Страшно вспомнить, что было тогда. Я практически стал драконом, трансформация уже началась, но в самый последний момент я сумел справиться с собой и вернуть человеческий облик, но она испугалась и с криками ужаса убежала от меня прочь. Больше я ее никогда не видел, но ее перекошенное от ужаса лицо до сих пор стоит у меня перед глазами, а крик звенит в ушах.
На следующий день я покинул третий мир и сбежал на войну с отщепенцами, бросаясь в самую гущу всех схваток и надеясь, что меня все-таки убьют. Боль от полученных ран не причиняла столько страданий, сколько рана в сердце. Я отчаянно искал смерти, но был ей не нужен, покончить жизнь самоубийством и навеки опозорить свой клан я был не готов, но в минуты слабости даже этот шаг не казался мне таким уж позором. Старая сука Смерть смеялась мне в лицо, отказываясь принимать мою жертву. В схватках я получал неопасные, но болезненные ранения, которые не несли угрозы моей жизни и я, не обращая внимания на боль в ранах, снова лез в самое пекло. Мою первую любовь предали, растоптали, меня унизили, та, которой я отдал свое сердце, меня не любит, и предпочла другому! От одной мысли об этом я превращался в бешеное животное, действующее на инстинктах и если бы не Дун, который вытаскивал меня из передряг, рискуя собственной жизнью, я бы погиб. Даже становясь драконом, я не чувствовал облегчения. Однажды, когда Дуну надоело смотреть на мои страдания в человеческом образе и слушать тоскливый вой в драконьем, он перевоплотился вместе со мной и задал мне знатную трепку. Я не ожидал нападения, но когда пришел в себя от неожиданности и попытался его разорвать, Дун трансформировался в человеческий облик и, стоя безоружный и беззащитный перед моей пастью в которой уже клокотало пламя, крикнул - Давай, Драк, убей меня! Я не буду сопротивляться, но знай, что ты убил брата за недостойную человеческую самку! Я взревел и выпустил струю пламени в небо, но не смог двинуться с места, словно слова Дуна пригвоздили меня к земле. Я стал человеком и бросился в жаркий, смрадный лес пятого мира. После этого случая мы с братом не разговаривали больше луны, Дун специально посылал меня в изнурительные караулы и разведывательные операции, чтобы я мог поразмыслить, запретив участвовать в боях. Поначалу я бесился, но через некоторое время почувствовал, что боль в сердце становится терпимей. После очередной разведки я пришел к Дуну, он сидел около костра, полируя свой меч и даже не подняв головы при моем приближении. Я присел рядом с ним, и мы долго молчали, он точил и полировал свой меч, рассматривая его со всех сторон, а я смотрел в огонь. Наконец, он вложил меч в ножны, повернулся ко мне и сказал «Добро пожаловать назад, Дракон!». Дун никогда не говорил много, но каждое его слово было на вес эльфийского серебра, он спас меня от смерти и позора, а мы не смогли даже найти его тело и похоронить, как подобает павшим воинам из клана Тули. При воспоминании о погибшем брате на душе, как всегда заскребли железные когти.
- Драк, очень хорошо, что ты пережил подобное испытание, тебе повезло, – как-то сказал он.
Я покачал головой – Это не везение, а тяжелая болезнь.
- Зато теперь ты знаешь, что не надо дарить свое сердце первой попавшейся женщине. Сперва надо хорошенько подумать, достойна ли она такого подарка. Это относится к любой женщине, не только из третьего мира, – серьезно глядя на меня, сказал брат.
- Я никогда больше не сделаю подобного подарка ни одной женщине, слово Дракона! – выпалил я, с ужасом представив, что мне придется еще когда-нибудь пройти через подобные муки. Дун пожал плечами, но ничего не сказал.
Мы больше никогда не разговаривали с ним на эту тему, а через несколько лет он пропал.
Анна напрасно думает, что пробудила во мне интерес, пережив несчастную любовь и разочарование, с тех пор я не имею никаких дел с человеческими женщинами, они слишком коварные, вероломные и непостоянные, мое сердце теперь спрятано в крепкий сундук и заперто на три замка. После своего выздоровления я был с женщинами разных племен и рас, но никогда не заводил серьезных отношений, только здоровый секс, без обязательств и глубоких чувств. Меня это устраивает, и я не собираюсь меняться. Я слишком взрослый, чтобы влюбляться с первого взгляда, слишком тяжело пережил несчастную любовь, чтобы верить человеческим женщинам. В моей жизни вам нет места, и никогда не будет, слово Дракона. Много лет прошло с предательства той женщины, но шрам на сердце остался до сих пор. Я неожиданно поймал себя на мысли, что последние четверть часа старательно убеждаю сам себя, что человеческие женщины меня не интересуют, вспоминая ту давнюю историю, но перед глазами вопреки моей воле стояло лицо Анны, ее улыбка, темные глаза, и привычный жест, которым она пыталась заправить за ухо непослушную прядь волос. На долю мгновения я пожалел, что не поцеловал ее на прощание.
