— Нет, -мотнул Саша головой, -все в силе.
— Хорошо, как стемнеет начнем!
— Да, -кивнул Макаров, -только я раньше пойду и уберу часовых, вам это даст немного лишнего времени.
— Уверен? -посмотрел на него Вардис,— -Хочешь один идти?
— Ну…— -Саша задумался на несколько секунд, -хотел один, а теперь думаю Лаэрта с отрядом взять, все же под скрытом эльфарских плащей.
— Ну хорошо, тогда подашь сигнал, когда нам начинать атаку. -согласился с его планом сюзерен, а потом спросил,— -Ты знал, что в стане Дадфура есть эльфары?
— Нет. -удивился Саша,— -Не рассматривал их главный лагерь.
— Зря. -покачал головой лэр,— -Изучи, пока не стемнело, с угловой башни все хорошо видно. Рядом с шатром их вождя, чуть поменьше — шатер эльфаров. У них и посольство большое в Улус-Забраке, так что и здесь без длинноухих светляков не обошлось. А то, что их обоз с деньгами не доехал и армия босмеров не подошла, так повезло нам сильно. Повезло, благодаря тебе и твоему побратиму.
Красноватое солнце почти касалось горизонта на западе, но темнота Саше не была помехой и он воспользовавшись советом Вардиса поспешил к высокой и мощной угловой башне с которой четверть часа разглядывал главный лагерь редоранцев. Сюзерен был прав, рядом с самым большим шатром военного вождя, возвышался еще один, чуть меньше размерами, зато по развевающемуся над ним стягу было понятно — это эльфары! Над шатром военного вождя огнепоклонников на ветру трепетал черный стяг с вышитым золотом крылатым змеем, а над вторым шатром — белый флаг со священным древом Келеборн, ствол которого был вышит серебром, а листья золотом.
Интерфейс анализатора древних показывал четверть первого, одетые в кольчужные костюмы, латы и стальные кирасы всадники готовились к боевой вылазке. Помимо полутора сотен гвардейцев Вардиса и сотни с Ригена на площадь выехали еще два десятка имперских кнехтов во главе с сэром Тибо. Капитан гарнизона счел совершенно неподобающим, если в атаке не примет участие он сам и его кнехты. Двести семьдесят тяжелых всадников против двух с половиной сотен сонных и дезориентированных солдат, это не схватка — бойня. Лэр Вардис сам возглавил своих гвардейцев, но Клименту приказал быть на башне и наблюдать за атакой и главным лагерем Дадфура, чтобы дать знак если что-то пойдет не по плану. Помимо сэра Герхарда напросился и второй рыцарь, причем Вова раскраснелся и расфыркался, когда Саша спросил, точно ли он хочет принять участие в ночной атаке.
— Ладно, Большой, отговаривать не буду, но свалишься с лошади, сам выкручивайся! -махнул рукой Макаров,— -И если покалечишься, то от меня еще получишь.
Вова озадаченно почесал затылок и вздохнул:
— Ну да, конный рубака из меня не очень, я думал там спешиться и мечом поработать. -похлопал он огромной лапищей по бастарду-полуторнику лежащему в ножнах.
— Вова, ты главное, повод своего коня оруженосцу передай, чтобы не ловить его потом по всему полю.
Саша войдя в тени скользнул через закрытые ворота и устремился к лагерю редоранцев. На схеме анализатора он уже видел, что зеленые точки Лаэрта и его разведчиков светились примерно в полутора километрах восточнее редоранского заслона. Вначале, хотел сам убрать только нескольких дозорных, что сидели у трех костров с западной стороны, но потом переменил порядок действий, пробежав до отряда.
С лошадьми оставили двоих, остальные разбились на две группы и стали словно невидимыми клещами с двух сторон охватывать лагерь врага. Три ближайших к городским воротам костра взяли на себя Лаэрт и Саша. Действовал почти на автомате уже не раз отработанным методом — подшаг и удар клинком древних в затылок или висок. Нож из зеленоватой лунной стали входил в черепа словно в переспелые тыквы. Через пять минут после начала операции, Саша снял с вкопанного столба-тотема факел, помотал из стороны в сторону прочертив огнем в ночи несколько полукругов и увидел, как почти беззвучно распахнулись городские ворота.
Первые всадники выезжали из широких ворот и копыта боевых рыцарских коней гулко отбивали такт по брусчатке каменного моста, а после по тракту все увеличивая и увеличивая темп. Смертельная волна отливая сталью шлемов, кольчуг, кирас и мечей все разгоняясь для атаки приближалась к спящему лагерю неприятеля. Макаров переглянулся с темным эльфом и они молча кинулись вбок, чтобы убраться от все сминающей и перемалывающей силы тяжелой конницы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Все закончилось довольно быстро. Они с побратимом даже не успели принять участие в разгроме восточного лагеря, только издали видели мечущиеся под копытами и ударами мечей тени неприятельских солдат, да слышали истошные крики раненых и умирающих. Еще, видели, как вошедший в раж Большой, словно былинный богатырь орудовал тяжелой алебардой, сбивая с ног и калеча сразу по нескольку выскакивающих из палаток и шалашей редоранцев. Едва в главном лагере осаждающих, почуяв неладное, зазвучали пронзительные и тревожные трубы, Саша и разведчики, вслед за тяжелой конницей, уже въезжали в городские ворота.
* * *
Коннетабль Вардосса граф Гумберт Эр-Клермон вел собранное, для отражения нападения Редорана, войско по северному тракту, пребывая в некотором раздражении и подавленности. Вместо, двух тысяч обученной пехоты и пяти сотен тяжелой гвардейской кавалерии, как предполагалось ранее, удалось набрать чуть больше половины — тринадцать сотен пехотинцев — две из которых были набраны из не обученного ополчения и три сотни тяжелых гвардейских кнехтов вместо пяти — сотню пришлось оставить в казармах столицы, а сотню разделить на четыре отряда и отправить усилением в форты на границе с Султанатом.
Два южных герцогства солдат выделить физически не могли, они сами противостояли участившимся набегам Красного султаната, молодой герцог Де-Сансер, унаследовавший венец владетеля от безвременно покинувшего этот мир три месяца назад отца, смог выделить лишь три с половиной сотни копейщиков, а старый интриган Кранк вовсе не прислал ни одного солдата. Конрад был в ярости, Гумберт и сам был не в восторге от малочисленности вверенной ему армии, но все же постарался успокоить императора, напомнив о проведенном всего пять месяцев назад всеобщем весеннем призыве, когда двухтысячное пополнение отправилось отстаивать интересы императора в колонии Южного континента.
Когда до осажденной Райенны оставалось два дневных перехода, головной дозор увидел возле тракта большой шатер болотной раскраски, над которым развевался синий стяг, который вначале коннетабль принял за имперский вымпел, но приглядевшись понял, что это флаг союзного Вэллора. Как оказалось, небольшой отряд всадников поджидал его, чтобы вручить послание от лэра Вардиса. Сами посыльные не вызывали подозрений, письмо было написано на бумаге с магическим знаком, на которой сам император Конрад писал свои указы и послания, да и магическая печь говорила, что это не происки врага, а подлинное послание от правителя северного владения. Прочитав его, Гумберт хмыкнул и задумался.
Послание имело положительную направленность, но все же, заставило изрядно понервничать имперского коннетабля, потому как имело как всеобщий положительный эффект, так и второй, волнительный окрас лично для него самого.
Несомненно, хорошей новостью, было то, что люди лэра Вардиса проникли в осажденный город, и главное, правда граф не понимал как такое удалось магу самоучке, установили там точку магического перехода связывающую Райенну с Руденбургом. Второй новостью, вернее стороной этой новости заставляющей понервничать, был вопрос неожиданно вставший — что теперь делать имперскому коннетаблю? Вардис Корвинус хоть и был владетелем обширных земель независимого государства и приравнивался, ну конечно формально, к одному из четырех герцогов империи, но взять на себя командование, а тем более, отдавать приказы коннетаблю императора, он не мог!
Идти к точке рандеву и ждать подкрепление теперь бессмысленно, а самим прорываться к осажденному городу смертельно опасно — армия еретика Дадфура хоть и состояла наполовину из бандитов и отребья, но была втрое больше его войска. Оставалось одно из двух — стать лагерем на северном тракте в одном дневном переходе от Райенны или идти через перевал, где возвышался Одинокий страж к Руденбургу и с помощью магического перехода переправлять все войско в осажденный город. Графу Эр-Клермону следовало основательно поразмыслить над этим вопросом, но выбор предстояло сделать только ему самому.
