Дожидаться, пока пройдет очередь всех «беженцев», пришлось больше часа. Первым из них с делом справился Паша, получив измазанный пушечным салом СКС, кирзовые подсумки и шесть бумажных пачек патронов. Пристроился на капоте «Патруля» и начал набивать обоймы. При этом было заметно, что он хочет о чем-то с нами поговорить.
– Паш, у тебя дело какое? – попытался я ускорить процесс.
– Ну типа того, – вздохнул он. – Я бы к вам хотел перебежать.
– А чего так? – спросил Шмель, стоявший рядом со скрещенными на груди руками.
– А что мне с ними делать? – пожал он плечами. – Я там вообще человек случайный, они ищут, куда с детьми пристроиться, а мне что с ними делать? Эта только, Лизавета, не пускает. Вцепилась, блин…
Лизавета, крепкая и спортивная дамочка с довольно симпатичным лицом, как раз получала карабин у прапорщика Воронкова.
– Не нравится, что ли? – усмехнулся Леха. – А вид сзади так и ничего, вдохновляет на подвиги.
– Там и спереди нормально, если раздеть, но они одна компания, все друг друга знают, все друг с другом дружат, – сказал Паша. – Не по пути мне с ними, если честно.
– А проблем не будет? – спросил я.
– Да какие проблемы? – даже удивился он. – Мыс ней три дня знакомы, какие тут могут проблемы быть? А так я и машину вожу, и стрелять умею, и вот ствол у меня теперь свой, чем плох?
– А к нам ты зачем? – спросил я. – Ты же наших планов вообще не знаешь. Мало ли что мы задумали?
– Да мне по хрен! – даже чуть возмутился Паша. – Куда вы, туда и я. Все равно мне, понимаете? Я домой не могу дозвониться, и как мне в Кемерово добираться, я вообще без понятия. Все, вообще не знаю, что с родителями, где они. Одна надежда, что батя пропасть не даст, полковник все же. Ну а хрен ли мне теперь делать?
Понять его можно. Оказался не пойми где и не пойми с кем, куда дальше – самому непонятно. Лучше уж и вправду к кому толковому прибиться, и будь что будет.
Я поглядывал на «беженцев» и обратил внимание, что Дмитрий с Рамазом уже о чем-то говорят с майором. Может, договорятся о чем-нибудь? Здорово было бы, никак нам не сподручно двадцать человек под опеку брать и на содержание. А с другой стороны, и не откажешь. Пристроились бы они куда-нибудь, что ли…
– В общем так, Паш, – повернулся я к студенту. – Если договоришься со своими по-человечески, без скандала и стрельбы, то переходи к нам, к делу я тебя приставлю. Ну а если какие напряги за собой потащишь, то не взыщи, нам оно без надобности – с людьми отношения портить. Решай вопрос, короче.
– Я понял, – вздохнул он без особого вдохновения.
Ну что так все гладко у него не пройдет, это я сразу понял. Парнишка он симпатичный, спортивный, вцепилась в него Лизавета большой своей любовью. А ему и не надо такой любви, так что конфликт интересов налицо. Вот пусть и выкручивается или в чужие койки не лазит.
Между тем разговор с майором становился все оживленней и оживленней. Тот даже показывал им что-то на карте, вселяя в меня тихую надежду, что показывает он именно то место, в которое они скоро уедут, причем с большой радостью. И как выяснилось, надеялся я неспроста. Ко мне подошли Дмитрий с Рамазом, и последний объявил, поправив висящий поперек груди ППШ:
– В общем, спасибо хотим сказать за спасение и машины. Завтра уедем от вас, и так хлопот с нами выше головы.
– Да ладно, вы чего? – при этом вполне искренне возмутился я. – А что мы еще делать должны были? Не люди, что ли? Куда вам предложили?
– В Наро-Фоминск. Вроде как все мы можем там к делу прибиться, обещал майор.
– А чем занимался, если не секрет? – спросил я.
– Задницами, – засмеялся Рамаз. – Проктолог я, геморрой чиню. В любом случае за терапевта тоже сумею, врачу дело найдется. Дмитрий вот по системам дальней связи спец, так что он у них вообще в дефиците. Нормально все будет.
– Ну и отлично, – очень искренне обрадовался я за них.
Сергей Крамцов
25 марта, воскресенье, утро
Когда я вышел, зевая и потягиваясь, из домика утром следующего дня, то обнаружил сидящего во дворе на скамейке Пашу, курящего и задумчиво глядящего в небо. Табачный дым висел у него над головой синеватым облаком – утро было совершенно безветренным, ветка не шелохнется. Полученный вчера карабин лежал у него на коленях, допотопные кирзовые подсумки висели на ремне. Пистолет заметно оттягивал карман куртки.
– Серег, в общем, ушел я от них, – сказал он. – Примешь в группу?
– Нормально ушел? – спросил я. – Предъявлять тут не начнут?
– Ну как нормально… – пожал он плечами. – Кроме Лизы, никто и не возражал, в общем, а сама она с ними осталась. Так и ушел.
Я выглянул со двора, посмотрев в дальний конец переулка, где видна была какая-то суета вокруг машин. Грузятся явно, уезжают. Я специально старался с ними особо в отношения не вступать, причем по самой простой причине – чтобы не привязываться, а то там дети, да и вообще, они люди нормальные, даже хорошие. Не можем мы такой балласт на себя брать, потонем, не доберемся до «Шешнашки». У нас ведь дело.
Неожиданно меня окликнул вышедший откуда-то из-за угла Пал Палыч, с рюкзаком и двустволкой на плече.
– Серега, спасибо тебе, но я от вас тоже уезжаю, – сказал он, протягивая мне руку. – С ними поеду.
Он кивнул на фургоны «беженцев». Признаться, тут я чуток удивился, как-то не думал о таком. Полагал, что он с другом своим Степанычем останется, не чужие ведь.
– А чего вдруг? – спросил я его.
– Лиду схоронил, – вздохнул он. – Ну и остался один как перст. А там и детки, и работа вроде как ожидается, как мужики сказали. А мне что? Я любую машину до винтика знаю, у вояк на дивизию ни одного такого спеца не будет, как я. Так лучше уж при людях и приделе быть, чем с вами не пойми куда ехать.
– Ну тебе видней, – сказал я и протянул руку. – Тебе тоже за все спасибо. Не ты – так эти люди так бы и ждали смерти дома. Удачи тебе, Палыч.
– И вам удачи, сделайте, что хотите, – сказал он и побрел по улице от нас.
Я посмотрел на его сутулую худую спину и подумал, что, может быть, это и правильно, что встретил он наших «беженцев». Как бы еще смерть жены пережил, да еще такую страшную? А тут вроде как и новый смысл в его жизни появиться может. Действительно, удачи ему, нам есть за что ему благодарными быть.
– Ладно, Паш, уговорил, – повернулся я к парню. – Сейчас тебе форму, обувь и все такое выдадим. Но предупреждаю: дисциплина военная, церемониться не буду. Не уживешься – сразу уходи, никого не держим. И у нас дело есть, большое и серьезное, за которым мы поедем. Причем очень вероятно, что поедем с проблемами, которые закончатся плохо. Если у тебя другие планы, то прямо сейчас скажи.
– Да какие у меня вообще планы могут быть? – отмахнулся он. – Сказал же, куда вы, туда и я. Мне лишь бы с людьми нормальными, а куда – все равно, хоть на Луну.
– На Луну не надо, тут покрутимся, – хмыкнул я, вспомнив тот смысл, какой мы придавали выражению «отправить на Луну».
К нам подошел Леха, спустившийся с крыльца, голый по пояс, вытирающийся полотенцем, но уже с кобурой на поясе. Дослушал мою речь, кивнул после Пашиного ответа, затем сам ему сказал:
– Тогда напомни мне вечером, чтобы я твой карабин до ума довел, чтобы как у Сергея был.
Взгляд Паши упал на мой СКС невероятного вида, в глазах явно мелькнуло восхищение.
– Круто выглядит, – сказал он. – Удобно?
– То, что надо, – ответил я. – Свой я ни на что не поменяю, уже сверхценность. А теперь давай за Лехой, экипироваться. Полчаса на сборы, потом едем к воякам.
Леха увел нашего нового бойца, а я пошел к машинам в соседний двор, возле которых уже колдовали Шмели – старший с младшим. Они обернулись на скрип открываемой калитки, и Степаныч с ходу заговорил:
– Вот этого «козла» пока не трогайте, а два других берите. Их я уже проверил.
Все верно, сегодня я решил отправиться на выезд на двух военного вида УАЗах. И обкатать их в щадящих условиях, по городу и недалеко от Базы, и выглядеть в них мы будем чуть серьезней для окружающих. Пора, в общем.
– Не вопрос, – сразу согласился я. – Какие скажешь. А по грузовикам какие выводы?
Степаныч посмотрел в сторону двух зеленых кунгов, видневшихся уже в соседнем дворе, и сказал:
– А что тут скажешь? У них обоих пробег меньше двадцати тысяч, проходимость, как у «шестьдесят шестого», и кунги военные, с отоплением. Можно в Сибирь на них ехать или во Владивосток, коли охота. В одном мастерская почти полноценная. Инструмента нет, правда, но верстачок, шкафы, проводка – все готово. А вот топчаны и прочее делать придется, там конь не валялся.
– И надо чутка доделать будет сами машины, – встрял Мишка, вытирая тряпкой замасленные руки. – Решетки сделать бы и веткоотбойники. И «люстру» сверху нацепить – вообще цены бы не было.
