Даже Квик не хотел иметь с ним дело. Военные маги уважительно относились к Орле. Все они были моложе ее, и, постоянно стараясь не отстать от них, Орла сильно уставала, выплескивая свое раздражение на адепта. Во время остановок она требовала, чтобы он выполнял разные мелкие поручения, которые Ломбо счастлив был бы исполнить. Керриган понимал бессмысленность подобных поручений и исполнял их медленно и с явным недовольством.
Орла приказала ему заниматься с военными магами, но очень скоро уроки эти закончились, вызвав недовольство обеих сторон. Он способен был нейтрализовать любые заклинания, которые они на него направляли. Потом Керриган сам атаковал их заклинаниями. Военные маги заранее знали о нападении и принимали все меры к обороне, однако атака его оказывалась такой сильной, что оборона их тут же разрушалась. В результате маги у него ничему не научились, а сам Керриган не узнал от них ничего нового, поэтому и прекратил занятия.
Ломбо старался составить ему компанию, но панк в этой операции бы так же неуместен, как и Керриган. Дикарь то и дело удалялся от колонны и пропадал иногда несколько часов, а потом возвращался с каким-нибудь цветком или корнем дерева или еще с какой-нибудь диковиной, которые ненадолго отвлекали Керригана. К сожалению, Ломбо очень редко приносил адепту какую-нибудь еду.
Самым неприятным для Керригана был приказ Орлы не использовать магию для облегчения своего положения. Для него было бы детской забавой отправить бурдюк к ручью, находившемуся от них в четверти мили, но Орла и слышать об этом не хотела. Керриган торговался: говорил, что он может обеспечить водой и других людей, хоть всю экспедицию, но она наотрез ему отказывала, заставляя идти его к ручью своими ногами и набирать там воду. Он считал это бессмысленным, хотя и замечал дружелюбные кивки солдат по пути к ручью и обратно.
Лошадь Керригана вышагивала по узкой горной дороге. Серое небо, туман, мокрый камень и еще более мокрые солдаты — вот и все, что можно было увидеть. Стены каньона поднимались до самых туч, а мгла, спускаясь, облизывала штандарты хищными языками. Все это наскучило Керригану, и он закрыл глаза.
В животе забурчало, и Керриган потер его рукой. Плащ, надетый поверх робы, от холода не защищал. Адепт содрогнулся, шмыгнул носом и, вытащив руку из-под плаща, обтер нос рукавом. Мокрая шерсть пахла совершенно отвратительно, но когда Керриган гадливо дернул носом, у него начался насморк.
Лошадь вдруг остановилась. Адепт услышал, как едущий впереди него всадник изумленно охнул. Скривившись, Керриган открыл глаза. Поморгал, чтобы лучше видеть, и тоже изумился.
Горная дорога делала поворот, обходила небольшую возвышенность и серпантином шла вниз, в западном направлении. С правой стороны от нее отходила другая дорога, которая через какой-нибудь десяток ярдов ныряла под огромную арку. Две мужские фигуры, выточенные из камня, грозно смотрели вперед и вниз, прямо на приближавшихся к ним всадников. Обе фигуры распустили крылья, и те, что были обращены друг к другу, образовывали арку, а наружные указывали на восток и запад.
Всадник, выведший Керригана из задумчивости, снова поехал, а Керриган двинулся за ним. Он знал легенду о гиркимах. Кирун взял в плен принца эльфов вместе со свитой, а потом, пользуясь магией, заставил его слюбиться с арафти, мифической женщиной-птицей. В результате появились первые гиркимы. Они уже случались друг с другом, но эльфы смотрели на них как на дикарей и насильников. Они не хотели иметь с ними ничего общего, и тогда урЗрети по каким-то только им известным причинам создали для гиркимов Гирвиргул.
Пока Керриган не увидел своими глазами арку, он никогда над этим особо не задумывался. УрЗрети создали в горах крепости… Керриган знал это так же твердо, как то, что в неделе десять дней, а в месяце три недели. Но, увидев арку, он поразился: какие же надо было приложить усилия, чтобы создать это из ничего! Он припомнил, что многие предполагали, будто бы урЗрети создали Гирвиргул из чувства неприязни к эльфам, но сейчас он не мог с этим согласиться: одна эта арка подсказала ему, что руководило урЗрети нечто большее.
Арка поднималась на огромную высоту, и у Керригана мелькнула мысль, что ни к чему было строить такую громадину. Он смотрел наверх, следя глазами за маленькими ручьями, стекавшими вниз, и вдруг улыбнулся: арка ведь была сделана для крылатых людей, так что удивляться надо было тому, что внизу проложили дорогу для всадников, а вовсе не высоте этого сооружения.
Дорога по-прежнему вела в горы. Они сделали еще несколько кругов; в подставках, прикрепленных к стенам чуть выше уровня глаз, танцевало пламя факелов, но мглы оно не разгоняло. Тени и золотой свет словно дразнили путников, не давая им как следует разглядеть фрески. Те, что были написаны на нижней части стены, выглядели вполне идиллически: фигуры гиркимов — порхающие в воздухе, или собирающие фрукты, или охотящиеся. Наверху изображений было больше, но там не было света, и это натолкнуло адепта на догадку: должно быть, в темноте гиркимы видят лучше людей.
Он потянулся было рукой к глазам, собираясь произнести заклинание, которое дало бы ему возможность увидеть то, что видели они, однако передумал. И как ни странно, вовсе не из-за Орлы. Керриган удержался, потому что после того, как он увидел арку, в ней не стало ни жизни, ни загадки; она превратилась в обычный предмет. Используя магию, он наверняка узнает тайну, но с ним произойдет то же превращение, сделав это, он и страну сделал бы таким же голым фактом. Узнав слишком много, я убью Гирвиргул, а этого я вовсе не хочу делать.
Юноша удивился собственным рассуждениям. Всю свою жизнь он старался понять. Тем поразительно было то, что сейчас он добровольно отказывался разобраться в чем-то, однако в глубине души адепт понимал, что принял правильное решение.
Дорога выпрямилась, и они въехали в огромное помещение конусообразной формы, залитое светом. Сюда бы полностью поместилась башня Великого магистра. В стенах — темные арки, а в центре помещения — пылающий костер. Если каждая такая арка ведет в дом…
В Гирвиргуле было не столько жителей, сколько в Ислине, но несколько тысяч их там наверняка насчитывалось. Л значит, гиркимов куда больше, чем я до сих пор предполагал.
Пламя взвилось до самых небес. Керриган посмотрел на пляску огня и улыбнулся; но тут огонь вдруг внезапно погас, и он оказался в темноте. Когда юноша снова прозрел, он увидел, что Орла, стоя рядом с Уиллом Норрингтоном и другими, машет ему рукой. Он пустил лошадь в их сторону и увидел, что Ломбо прыгает рядом с ним.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
