я вернулся в начало телефонной книжки – Алешка Кудрявцев. В бан Алешку! У тебя есть я, какие к черту Алешки? Так. Абдулфаттох. Да ладно!
- Это однокурсник – пискнула Вика – Мы учились вместе.
- Мы все с кем-то когда-то учились, но это не значит, что по завершению ВУЗа нам нужно общаться друг с другом – назидательно произнес я – В черный список Абдулфаттоха. Движемся дальше. Антон Фролов…
- Хватит – попросила меня девушка – Хватит, Киф. Я поняла, для чего ты этот цирк устроил. Сама знаю, что неправа. Просто меня тогда выбесило, что тебе какие-то совсем зассыхи звонят, понимаешь? По голосу же слышно, ей двадцати нет. Ну, я психанула и заблочила весь твой цветник из контактов. Потом сообразила, что не надо было этого делать, каждый вечер собиралась их из бана вынуть, пока ты в капсуле валяешься и забывала. То одно, то другое. Ну, ты знаешь, как это бывает. На работе помнишь, а домой придешь – забудешь. Напоминалку как-то раз поставила, она сработала, а я, как назло, в кафе отошла. Когда вернулась…
- Да ясно все – я протянул ей телефон – Вик, беда не в том, что ты всю мою предыдущую жизнь в «черный список» загнала, хоть и это неправильно. Беда в том, что ты отчего-то решила, что можешь определять, с кем и когда мне общаться можно, а с кем нет. Что право такое имеешь. А его у тебя нет, и никогда не будет. Вика, мы вместе, это так. Не скажу, чтобы прямо вот в горе и радости, в богатстве и бедности, и что там еще? Нет, пока мы просто вместе, может, потому что у нас одна дорога на двоих, может, потому что нам просто друг с другом хорошо. Но при этом и у тебя, и у меня всегда есть свое мнение по каждому вопросу, который возникает в нашей жизни. Не одно общее на двоих, а у каждого свое. Они могут совпадать или нет, но мы должны уважать наше взаимное право на это мнение. И ни в коем случае не должны навязывать друг другу свою личную точку мнения, утверждая, что именно она является единственно верной. А ты как раз именно этим и занялась. Это – первый звоночек. Поверь, я знаю о чем говорю.
- Просто… - вклинилась в мою речь Вика, но я тут же приложил к ее губам указательный палец.
- Не перебивай меня. Значит, дальше будет так. В этот раз я прикрою глаза на случившееся. Как видно, судьба нынче на твоей стороне, кто я такой, чтобы с ней спорить? Просто приди ты с работы часом раньше, разговор случился бы совсем другим, более эмоциональным. Но сейчас я уже отошел, потому не очень хочу устраивать конфликт с криками, битьем посуды и взаимными обвинениями. Но! Если случится еще что-то в этом духе, мы просто расстанемся. Без скандалов и ругани, как цивилизованные люди, которые поняли, что дальше ничего прекрасного с ними не случится по причине слишком разных взглядов на жизнь. Не исключено, что мне в этом случае будет куда хуже, чем тебе, потому что я потрепанный жизнью и стареющий тип с невнятным будущим, а ты молодая, красивая и перспективная сэлф-мэйд леди. Но это ничего. Я принимаю все убытки на себя. Я согласен с этими моральными тратами. Почему? Потому что мои принципы, которых раз-два и обчелся, мне дороже, чем даже такое сокровище, как ты. Вот такой я идиот. И нет, это не шутка или страшилка из серии «ай-яй, так больше не делай». Мы на самом деле разойдемся в разные стороны, и никакое общее прошлое нам не поможет.
Вика, в глазах которой поблескивали капельки слез, кивнула, соглашаясь со моими словами.
- Скажи, а мы вот прямо от всех стадий конфликта откажемся? – уточнила она секундой позже.
- Так охота разбить тарелку? – удивился я – Или поорать?
- Тарелки жалко – резонно заметила девушка – Кричать тоже лишнее, соседи услышат или консьержка притащится. Нет, я о другом. В любом порядочном скандале финальный пункт – примирительный секс. Может, хотя бы его оставим?
И она плавно начала расстегивать пуговицы своего приталенного пиджака.
Утром, проснувшись, я ее в постели не застал, зато на кухне меня ждала полная тарелка оладушек, заботливо закутанных в полотенце. Не знаю, сделала она какие-то выводы, нет, но лично я кое-какую выгоду из случившегося извлек.
День обещал быть солнечным, причем в обеих мирах, с той, правда, разницей, что в Файролле светило припекало куда более ощутимо. Впрочем, климат в Великой Степи определенно был куда мягче, чем в Пограничье, и мои приятели не замедлили этим воспользоваться. Они, все четверо, расположились на длинной скамейке, стоявшей неподалеку от харчевни, и, попивая пивко, нежились на ярком солнышке.
- Ярл – расплылся в улыбке Флоси – А тут ничего. Края, конечно, дикие, но теплынь какая! Ровно лето!
- Идем куда? – с готовностью встал со скамейки Гунтер – Время отдыха кончилось, началось дело?
- Нет – качнул головой я – Мы никуда не идем. Мы возвращаемся обратно, в Пограничье.
- Что-то случилось? – насторожился брат Мих – Ты получил оттуда какие-то недобрые вести?
- Не то, чтобы, но – да – говорить им правду я не собирался. Не их дело, отчего и как я что-то решил. Тем более что оно им и ни к чему – И еще я беспокоюсь за Вайлериуса. Скоро он прибудет в гавани Запада, мало ли что? Может, ему наша помощь понадобится, а мы тут в какую-нибудь заварушку влезем и про это просто не узнаем. Нехорошо?
- Нехорошо – согласился со мной фон Рихтер.
- Малец этот вроде как тебе, ярл, названым
