— Салем, прости меня.
— Принцесса, возможно, сейчас я и невидимый, но раньше у меня было на что посмотреть: я всегда был в центре внимания, этакое ходячее самодовольство... ты не можешь в это поверить, потому что никогда не видела меня другим. Телесно-неполноценный слуга унижен твоими речами.
Когда Салем, мерцая, ушел, Беттина принялась грызть свои отросшие ногти. Она исправит это недоразумение позже. Единственное о чем она могла думать прямо сейчас... это о своем вампире.
Мой вампир.
Тот факт, что его могли убить, видимо, пробудил в ней чувство собственничества. Или же после вчерашней ночи она просто не могла не представлять себя с ним.
Не смотря на то, что беспокойство за Дакийского одолевало еѐ, Беттина понимала, что еще не готова полностью отдаться ему.
А он хотел, чтобы она сдалась.
Скажи мне, что позволишь делать с тобой все что угодно. Скажи мне, что
ты принадлежишь мне...
Наконец Беттина вспомнила, почему эти слова так важны для вампира! Она говорила их в ту самую первую ночь с Дакийским, когда была мертвецки пьяна.
Тогда она верила, что он — Каспион.
Вампир хотел услышать эти же слова, но предназначавшиеся ему.
Видимо, для него было невыносимо знать, как она относилась к Касу.
Подожди, относилась?
так растеряна.
в миг замешательства, Беттина хотела быть рядом только с одним мужчиной, хотела поговорить с ним... Треаном Дакийским.
Если он проиграет, у нее никогда больше не будет возможности поговорить с ним снова.
Три-сотни-и-пятьдесят-к-одному шансы говорят о том, что он вот-вот умрет.
Невозможно. Он, наверное, уже в святилище.
Я пойду к нему.
Салем ушел, Кас зол на нее, а охранники Раума не станут сопровождать еѐ в недра арены. Сумеет ли она добраться туда самостоятельно?
Вчера ночью идея пройти двадцать пять шагов, казалась нелепой. Оказалась... возможной.
Затем…достижимой.
Завернувшись в плащ, Беттина направилась к выходу из замка. На мгновение усомнившись в правильности своего решения, она переступила порог.
Никогда больше не услышать стальной голос Дакийского? Никогда больше не очутиться в объятиях его сильных рук? Ошеломленная своими мыслями, Беттина посмотрела на небо.
Мышка скорее рискнет быть пойманной ястребом.
Глава 36
Треан почувствовал легкий аромат духов Беттины за мгновение до того, как услышал еѐ колотящееся сердце. Он увидел, как она — слишком хрупкая и яркая, чтобы находиться в этом грязном сыром месте — торопилась к нему по катакомбам. Когда Беттина подошла ближе, крысы и кобольд разбежались.
— Бетт? Что ты здесь делаешь? — Положив руки ей на плечи, Треан почувствовал, как она дрожит. — Где твое сопровождение?
Будет ли она занята своими мыслями настолько, что не заметит отсутствие меча у него на поясе? И необычное оружие, лежащее рядом на скамейке?
— Я без сопровождения. Мне было необходимо увидеться с тобой, чтобы попросить не умирать сегодня ночью, — быстро выпалила Беттина.
— Ты пришла сама?
— Да.
— Моя смелая девочка! — Он подхватил еѐ на руки и покружил, прежде чем поставить обратно на ноги. — Моя грудь раздувается от гордости, dragă mea.
Беттина не разделяла радости Треана. Обхватив ладошками его лицо, она притянула Дакийского вниз для поцелуя. Их губы встретились. Ее губы дрожали — поцелуй оказался... агрессивным.
Треан всегда считал, что поцелуи — прелюдия к сексу. А этот оказался другим. Беттина через поцелуй рассказывала ему что чувствует, и
Треан хотел бы ответить ей тем же. Обхватив Беттину за затылок, Дакийский, больше не сдерживаясь, прижался к еѐ губам, вкладывая в поцелуй все чувства, накопившиеся в его душе.
Она жадно отвечала на его поцелуй, пока почти не расплавилась под напором Треана, осела… и, наконец, отступила с криком.
— Вампир?
—Беттина,— прохрипел он, поправляя еѐ маленькую маску, — это был поцелуй висельника.
Еѐ глаза расширились.
— Я... прости. Ты должен сконцентрироваться. Я не должна была приходить сюда. — Она отвела взгляд, хмуро глядя на длинный футляр, лежащий на скамье.
Треан сжал Беттину за подбородок, привлекая к себе еѐ внимание.
— Ты призналась, что заботишься обо мне. Это предел твоих чувств?—
Я-я...
—Ты веришь, что я умру через считанные минуты. Ну же, Бетт. Сжалься надо мной и соври.
—Ты снова манипулируешь мной!
— Да.
Она застонала.
— Как я могу злиться на тебя, если ты соглашаешься со мной, как сейчас? —
Беттина ладошками погладила его по груди. — Хорошо. Я доросла до... ну,
это так...
В недрах святилища, издав рев о готовности к битве, заворочался Гурлав.
Черт возьми!
— Ты должна идти, прямо сейчас. — Треан переместил Беттину к выходу. — Я не могу увести тебя отсюда, но ты должна уйти.
— Со мной все будет в порядке. — Хотя в еѐ голосе слышалась грусть, она заставила себя улыбнуться. — Я… я еще увижу тебя?
Треан хотел бы сказать ей, что увидит, хотел бы успокоить еѐ... но даже этот необоснованный оптимизм жег его горло, как ложь. Поэтому он ничего не сказал, просто стоял в святилище, как в ловушке, смотря вслед уходящей Беттине.
В то время как все внутри кричало ему следовать за ней.
* * * * *
Едва Беттина ушла от Дакийского, как увидела Каса, зависающего с шумной компанией друзей-демонов. Продолжает ли он сердиться на нее после вчерашней ночи? Каспион увидел еѐ. Поздоровается ли он хотя бы с ней?
Оставив своих друзей, Кас переместился к Беттине.
— Ты одна, Тина? Бродишь здесь?
— Я, э-э, должна была кое-что сделать.
— Значит, тебе лучше. Я знал, что тебе всего лишь было нужно увидеть этих Врекенеров мертвыми. — На лице демона отразилось сожаление. — Если бы я мог дать это тебе.
