– Клэр мне и объяснила все странности, коих на самом деле яе было, просто в Евангелии от Луки традиция выдана за чудо: тринадцать лет - возраст бармицвы, необходимого каждому еврейскому мальчику экзамена на зрелость, который Иешуа вполне объяснимо захотел пройти не в Галилейской задрипанной синагоге, а в самом Храме...
– Прошел?
– Естественно. Техники вернули его с полпути в Назарет, а я сам отвел в Храм...
– Вот видишь: Техники вернули, ты сам отвел... А не будь вас, он преотлично бы вернулся в Назарет и прошел процедуру бар-мицвы в задрипанной, как ты выражаешься, синагоге. И Луке не о чем было бы писать... Вы исправили очередной маленький слом. И все дальнейшие два без малого десятка лет ты, как я знаю, только и делал, что исправлял десятки, сотни маленьких, средних, больших сломав... Иешуа, Мастер, - наше изделие. Мое. Умника. Твое... Да-да, твое, быть может, в наибольшей степени. Но для того я тебя и выбрал. Именно тебя...
– Вы это уже говорили. Может, объясните поподробнее? А то я что-то не могу взять в толк, как мои горячее сердце, чистые руки и неизвестно какой температуры голова поспособствовали исполнению вашего великого замысла, господин Создатель...
– Ты не богохульствуй. Мастер, сегодня это тебе особенно не к лицу: впрямую Богу служишь. Непонятно, правда, какому, твой пророк в подробности не любит вдаваться... А я вдамся. Их немного. Ты хоть не Умник, но умница поймешь с лету. А что не поймешь - услышишь. Моя башка для тебя - не сейф о семи запорах, ведь так. Мастер?
Знает. Откуда?.. А важно ли?.. Теперь, пожалуй, - нет.
– Слушаю. И - слушаю... Дэнис понял нюанс, засмеялся.
– Иногда задумываюсь: а вдруг я в тебе ошибся? Вдруг не учел чего-то, не просчитал, недооценил? Скажи старику правду.
– Слушаю, - упрямо повторил Петр.
Ему не хотелось говорить "старику" правду. Тем более что "старик" ее знал, как уверял, да и вправду знал - не всю, конечно, и не всегда ту, что имела место на самом деле, но зато желаемую и ожидаемую. Лелеемую. Даже если она и не очень приятна, как, например, "правда" о коварном сговоре Петра и Иешуа, приведшем к блокировке поле-генераторов и, как результат, каналов времени... Но какая еще правда нужна человеку - будь он даже таким великим стратегом, как Дэнис? Единственно - ожидаемая. Как он говорит-просчитанная. Вот только человек-то - он ведь живой, не всегда логичный, иногда здравый, а иной раз придурь одолела, не с той ноги встал, влюбился, разлюбил, расстроился, мало ли какие привходящие могут статься, а машина-то его считает все равно по базовым параметрам, пусть даже Биг-Брэйн - так и что с того? Тоже машина, разве что параметров на каждый объект у него в ячейках на несколько порядков больше, чем у не-биг-брэйна какого-нибудь...
– Ну, не хочешь - не говори, - легко согласился Дэнис. - Что я о тебе знаю, того мне пока хватало, - так же легко подтвердил невысказанное суждение Петра о "своей" правде, о той трещинке в гениальности стратега... А ведь, похоже, не зря вопрос задал. Похоже, живет, живет в нем червячок сомнения: тот ли это Петр или не тот... - Так я о Боге, которому вы с Иешуа служили и служите - каждый по-своему. Определимся с аксиомой: Иешуа из Назарета, известный в веках как Иисус Христос, на самом деле рожден не от духа святого, а от живых, хотя и вполне смертных, родителей и превращен в Мессию-На-Все-Времена, пардон за термин, гением Умника, талантом и терпением Мастера-три Петра Анохина и нестерпимым желанием оного превращения, которое прямо-таки переполняло простого Главного инспектора Службы Времени Майкла Дэниса. Так?
– Как аксиома сгодится. Хотя - "простой Главный инспектор"...
– Ну, пусть будет непростой. Даже сложный. Пойдет?.. Тогда поехали дальше. Я ничуть не хочу умалить твои заслуги в блистательном исполнении проекта "Мессия". Я сказал, что целенаправленно готовил тебя к подобному проекту, холил, лелеял, не наезжал по глупостям, но делал все это с чистым сердцем: ты всегда был одним из лучших, несмотря на сопливый романтизм и чрезмерную эмоциональность. Но об этих качествах уже говорено, они меня вполне устраивали, среди Мастеров ты такой - единственный. Потому что какому-нибудь Джеку Лозовски, например, Ма-стеру-два, который по своим паранормальным свойствам выше тебя на две головы и работал, к слову, всегда быстрее и тоньше, никогда б не пришло в голову любить объект. А ты именно любил. Всегда. Во всех своих проектах. Вот поэтому Джек и не пошел в первый век, а ты пошел, хотя - если бы я честно исполнял обязанности Главного инспектора и не имел бы за душой никаких скрытых целей - на такой слом должен был идти самый сильный. Именно Джек. Или хотя бы Анна Ветемаа, Мастер-пятнадцать, хата у нее и опыта было поменьше твоего, зато чутье. - как ни у кого из ваших!..
Петр много слышал о хорошенькой рыженькой девушке - эстонке по корням, но родившейся и выросшей, как ни странно такое совпадение, совсем недалеко от Довиля, от базы Службы Времени - в Ле-Туке-Пари-Пляж, наслышан был о ее чутье, хотя сталкиваться лично ни разу не приходилось: не получалось оказаться в реальном времени одновременно. Да и с Джеком он едва ли три раза виделся - в ресторане, в клубе, на чьем-то дне рождения: "Здрасьте!" - "Привет!" - "Как жизнь?" - "Лучше всех!". Не больше. Остальное время - броски, они надежно разводили мастеров, которые и без того не особо тянулись друг к другу, поскольку жили - все и каждый! - не в двадцать втором веке, а кто где. И . буквально, и - главное! - сердцем. И мыслями. И памятью. И всем остальным - "от гребенок до ног", как писал хороший поэт двадцатого любимого века...
Значит, Дэнис считает Анну лучшей, чутье у нее, значит... Интересно, а сумела бы Мари стать Мастером - с ее невероятным тем, кто внутри?.. Думал уже об этом, думал, но не нашел ответа. Одного чутья, даже фантастического, для Мастера маловато, Анна, как известно, была еще и просто сильным паранормом, а Мари - паранорм невыявленный... Хотя он, Петр, и не пытался ничего выявить: недосуг, да она с ним мало сталкивается, она постоянно - с Иешуа или где-то по заданиям Иешуа, то в Европе, то в Штатах, то в Южной Америке, что твой секретный агент, Петру неподконтрольный. С ней все время - и здесь, в Храме, и в дальних поездках - эта милая девочка Соледад, прямо не разлей вода подружки, а ведь тоже, наверно, с какой-то особинкой девочка, Иешуа в ученики просто так никого не берет...
Но все это - праздные размышления, не стоит отвлекаться от познавательной, прямо скажем, лекции, тем более что Дэнис разогнался вовсю и останавливаться не собирается.
– Пойдем дальше, - увлеченно ораторствовал Дэнис. - Перечислим основные этапы, так сказать, "обязательной программы", которые наша команда готовила и которые добротно отработаны, пусть даже с вариациями, привнесенными либо тобой, либо самим объектом. О бар-мицве в Храме ты сказал. Дальше - практически все факты известной по четырем Евангелиям биографии Христа. Здесь, повторяю, было полно отклонении, но, как ты любил повторять: "Евангелисты поправят..." Да, лично ты, пользуясь этим крылатым выражением, наворотил гору отсебятины и позволил ученику сделать эту гору еще выше. Тут и Иоанн Креститель, ставший Иоанном Богословом, потому что тебе до слез было жаль расставаться с воспитанником. Тут и умница Пилат, после душевной беседы с тобой и Иешуа приказавший казнить Варавву. Тут и Иродиада, возненавидевшая Предтечу за то, что он всего лишь не захотел ее как женщину. Тут и нежелание Иешуа изгонять из Храма торговцев. Да много чего в тутору легло, сам знаешь... И ведь правда оказалась на твоей стороне: евангелисты все подправили, как надо, потому что вот тебе еще одна аксиома, дарю: никакой слом не в силах сломать миф. А вы со товарищи творили, как оказалось, не жизнь, но именно миф. И тут любые средства были к месту и хороши...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
