— Вот гнездо надменного орла, обречённого на погибель! — закричал он, радуясь собственной поэзии. Принцепс провёл полный спектральный анализ виллы и прячущихся внутри людей. — Пятьдесят, не больше. Да, из этого славного домика получится подходящая усыпальница, моя славная Денола. Интересно, где же сейчас его хозяин? Возможно, он ещё прячется внутри? Или же бежал из города, бросив собственных рабов? Такова участь тиранов. Освобождение начнётся здесь и закончится на скованном Марсе! Шестерни войны раздавят орла в кровавую пасту, и тогда мы вернём галактику! Хорус показал нам путь, и так предначертано словом Лоргара!
Он выстрелил из турболазера, проломив крыло виллы, и взорвал энергогенераторы. Воспламенилась газовая труба, из окон вырвались струи огня, поджигая лужайки и деревья ухоженного сада.
Тихе перешагнул через стену особняка, и по пустотным щитам «Денолы» застучали тщетные выстрелы лазружей. Они казались каплями дождевой воды — настырными, но приятными.
— Прекратите бесполезное сопротивление! — вырвался его рёв из внешних рупоров титана. В ответ раздались решительные, но тихие и слабые крики пойманных внутри людей. Тихе заметил пытающуюся сбежать горстку и направил махину сквозь сад, топча орхидеи. Орудия выкосили бегущих из здания людей и проломили окна, круша бальный зал, разрывая в щепки лакированную мебель и занавески.
— Позвольте мне насладиться вашей роскошной гибелью, друзья мои! Вы больше не будете есть с подносов, несомых на спинах рабов, и вкусите пепел поражения и уничижения. Я дарую вам достойную награду за разносимую ложь, за грехи, совершённые во имя «покорности». Покоритесь мне, ибо вы лишь жалкие люди, а мы — «Денола», бессмертный посланник Бога-Машины!
Однако охота на отчаявшуюся кучку людей оказалась недолгим удовольствием, и выжившие забились в подвал, не решаясь сражаться. Тихе подумал было пробить ногами стены, но он не настолько хотел их крови, чтобы рисковать пленом в развалинах.
Выступивший из особняка титан спустился по холму в зеленеющий парк в поисках новой добычи. Так близко, не более чем в десяти километрах, «Ревока», титан типа «Немезида», осторожно отходил вдоль усаженной деревьями аллеи, поливая шквальным огнём гатлингбластеров и пушек-вулканов «Владыку войны». Пустотные щиты вражеского титана переливались под обстрелом всеми цветами, дрожали и с каждым попаданием сыпали искрами.
Наконец, махина Праэсагиус не выдержала. Реактор «Владыки войны» взорвался, ослепив все сканирующие системы «Денолы». Взрыв превратил в дымящийся стеклянистый кратер почти двенадцать городских кварталов, засыпанных серыми каплями раскалённого шлака — всем, что осталось от боевой машины.
Но Тихе видел, что жертва врага не была бессмысленной — «Ревоку» обошли. Два «Налётчика» подкрались с юга. Принцепс был слишком далеко и мог лишь смотреть, как шквальный перекрёстный огонь окутал «Ревоку». Пытавшиеся выдержать обстрел щиты вспыхнули и разорвались, валя деревья и разрывая торф вокруг.
Открытая «Ревока» навела орудия на наступающих «Налётчиков», но было уже поздно. Следующий залп пробил бронированные пластины и расколол панцирь титана. Внезапно коленное сочленение поддалось, и «Ревока» пошатнулась. Окружённая огнём и облаками пепла великая боевая машина рухнула, броня прогнулась и разорвалась от удара.
Презрев поверженного ими грозного воина, враги просто пошли дальше. Тихе зарычал, и его рык подхватил и усилил пробирающийся через парк титан. Один из «Налётчиков» остался в арьергарде, прикрывая остальных, направившихся к месту падения.
«Налётчик» был больше «Денолы», обладал более мощным вооружением и щитами, но Тихе было плевать. Он был хитрым охотником. Рано или поздно «Налётчик» совершит ошибку и тогда он нанесёт удар. Он отомстит за «Ревоку» и, что важнее, насладится достойной победой. Да, «Налётчик» будет действительно хорошей добычей, гораздо лучшей, чем встреченная им прежде пехота и танки.
Опустив энергию со щитов и орудий, «Денола» бросилась в укрытие окружающих парковую зону жилых домов. Гаснущую энергетическую сигнатуру «Пса войны» почти полностью скрыли горящие дома.
— Повторяю, идёт эвакуация на «Громовых ястребах». Вражеские титаны приближаются к нашим позициям. Общий приказ всем ротам — покинуть Итраку или отойти к точке сбора в секторе сигма-секундус-дельта.
Аквила поднял руку к вокс-бусине в ухе, а затем опустил, зная по недавнему опыту, что, пусть он и слышит слова офицеров, его не услышит никто.
В конце улицы виднелись украшенные ворота в высокой стене парка. Здания по обе стороны дороги горели, но битва ушла, ушли титаны, сражающиеся теперь в парковой зоне.
Аквила слышал постоянный рокот далёкого грома и знал, что это гремела не буря, а залпы тяжёлых оружий, решающих судьбу города. Не молния рассекала небо, а выстрелы сверхтяжёлых орудий и вспышки пустотных щитов.
— Пятнадцать сотен метров прямо через парк.
— Открытая местность, никакого укрытия. Мы войдём в огневой мешок, — возразил Гай.
— Ладно, семнадцать сотен метров через деревья. Идём медленно, чтобы не столкнутся с патрулями предателей.
Он обернулся к женщине, Варинии. Она прислонилась к воротам, её лицо покраснело. Ребёнок раскачивался на груди в люльке, сделанной из разорванной занавески. Верная своему слову женщина их не задерживала, но лишь потому, что шли они не в полную скорость, местность требовала осторожности из-за риска встречи с хорошо вооружённым врагом.
— У нас нет времени на отдых.
— Только… секунду…
Её хриплое дыхание беспокоило Аквилу, как и текущая по ноге кровь.
— Ты не можешь идти дальше, — он огляделся. Улицы в этой части города были пусты. — Отдохни здесь и иди к точке сбора, когда придёшь в себя.
Она недоуменно посмотрела на Аквилу.
— В парке, — сержант показал на северо-восток. Над рассеянными среди зелёных холмов низкими домами ясно виднелся разбившийся корабль. — Иди к месту падения, ты не заблудишься.
— Сержант, разумно ли это? — возражение Септивала раздалось лишь по общей связи. — Был отдан приказ об общем отступлении. Итрака потеряна, друг мой. Вопрос только в том, как скоро мы сможем вывести беженцев и скольких.
— Сеп прав, — добавил Гай, — Бои идут не только в Итраке, атакован весь Калт. Город будет оставлен ради более важных объектов. Он станет враждебной территорией. Если она останется здесь, то погибнет или попадёт в плен.
Понимая, что женщина рядом и может услышать, Аквила показал на парк. На землю, покрытую тлеющими кратерами, на склоны холмов, разбитые шагами титанов. Взрывы вырвали деревья, воздух был густым от пепла горящих лугов.
— Она не справится, — прошептал Аквила. Он немного поднял ствол болтера. — Она умирает от кровопотери. Возможно, нам стоит избавить её от мучений.
— Сержант! — возмутился Гай.
— Честно, скорее всего, мы все скоро умрём. Это будет милосердием.
— Сержант, неужели тебя уже покинула надежда? — неодобрение Септивала было столь же ясным.
— Весь бывший во мне оптимизм уничтожил первый залп предателей. Несущие Слово ударили нас в самое уязвимое место. Возможно, что на Калте погибнет весь наш легион.
— Мы не можем просто сдаться.
Слова женщины застали Аквилу врасплох. Он понял, что говорил громче, чем намеревался. Сержант посмотрел на неё и увидел не уныние, а решимость. Да, он не разделял его слепых надежд, но и не собирался больше задерживаться.
— Гай, если хочешь — неси её. Предатели скоро атакуют точку сбора. Титаны Инфернуса вступают в бой. Нельзя медлить, если мы хотим сражаться вновь.
— Как скажешь, сержант, — Гай повесил болтер и поднял Варинию, взяв её на руки так же легко, как она держала ребёнка. Легионер склонил голову на бок, глядя на малыша. — Ты… такой маленький. И не поверишь, что даже наш благородный сержант Аквила когда-то был таким же крошечным.
— Довольно, — проворчал сержант. — Мы идём к деревьям, затем на север. Будьте бдительны.
Три космодесантника перешли на бег вприпрыжку, погрузившись в жаркий дым.
По дороге под «Инвигилатором» ехала колонна Ультрадесантников — три «Носорога» и столько же средних танков. Среди горящих деревьев недалеко от позиции титана пробирались и другие подразделение синебронных воинов. «Налётчик» стоял на страже среди павильонов и вилл на окраине парка, в километре от места падения «Аратана». Принцепс Микал видел дымящийся, покорёженный корпус лежащего на северной окраине корабля. Громадный транспорт почти двухкилометровой длины и трёхсотметровой высоты нависал над горящими деревьями и развалинами зданий. На широкочастотных сканерах обломки казались раскалённым сгустком радиации жара, заглушавшей все прочие сигнатуры на сотни метров.
