Постепенно мысли путались, сказывалось напряжение последних дней, и некрепкий сон охватил его.
В восемь утра разбудил Туманов.
— Разрешите, товарищ генерал? — увидев начальника, отдыхающего на диване, ретировался. — Извините, я попозже зайду.
— Нет, заходи сейчас, — возразил Гринев, — докладывай.
— Все, как вы и сказали, Петр Степанович. Курьер семичасовым рейсом отправился в Москву вместе с тремя контейнерами. Его сопровождают двое моих ребят. С родины Ставропольцева получено его фото, оно не совпадает с нашим курьером. Интерпол, по отпечаткам пальцев, сообщил, что принадлежат они некоему Ставриди Емельяну Иосифовичу. Пальчики нашлись в уголовной полиции Гамбурга, где они были зафиксированы при попытке угона автомобиля нашим фигурантом. Ставриди от полиции удалось скрыться и он до сих пор в розыске. Хотя его документы там тщательно проверены не были. Но он их предъявил и сбежал вместе с ними практически сразу же. Это было особо подчеркнуто. Так что Ставриди — возможно еще одна вымышленная фамилия.
— Значит та еще рыбина?
— Еще какая… — почему-то удовлетворенно ответил Туманов. — Работаем над установлением его личности.
— Все?
— Все, товарищ генерал. По прибытию самолета доложу подробнее.
— Хорошо, идите.
— Есть, — полковник повернулся и вышел.
«Все, что говорил Кэтвар, пока сходится», — Гринев вздохнул и пошел помыть руки, привести себя в порядок. Несколько часов у него было почти свободного времени — пока прилетит самолет, коллеги встретят и сделают все необходимое, потом немцы проведут свою операцию. А его управление, тем временем, должно допросить по полной программе Реутова, выяснить, сколько времени он работает, сколько трупов на его совести… Ополоснув лицо и руки, он снова занервничал, вызвал к себе Туманова.
— Совсем забыл, полковник, ты мне ничего не докладывал по Дробышевой, по Салацкому, по этому кочегару Михалычу, как его здесь называют.
— Извините, товарищ генерал, времени на них не было, в смысле докладывать. Отдел, конечно, по ним работает.
— А ты не извиняйся, Павел Сергеевич, я сам когда-то начальником отдела был и мне все эти генеральские доклады вот где были. — Он улыбнулся и провел ладонью по горлу. — Продолжай.
Туманов поерзал немного на стуле, видимо от удовольствия, что его понимают.
— Дробышева Вероника Антоновна, хирург офтальмолог…
— Ты пропусти анкетную часть, давай с главного, — предложил Гринев.
— Идет в полный отказ, так же, как и Реутов, поет ту же песню.
— Салацкий?
— Салацкий рассказывает все подробно, как и где находил девчонок, как привозил их к Степанцову. Но, фактически, он мало что знает.
— Ничего себе мало, — возразил Гринев, — сотню людей привез, сто загубленных душ на его совести. И это мало?
— Не мало, конечно, товарищ генерал, Но Салацкий не знал, для чего возит девушек, а уж тем более, что их там убивают. Вынимают органы и убивают, вводя воздух в вену. Он возил проституток и особо не переживал за них, считая, что какая разница, где работать. Садились они к нему добровольно, он не похищал их, не лишал свободы, их дальнейшая судьба ему неизвестна. Пока он у нас находится, но даже не знаю, как квалифицировать его действия.
— Но он же знал, что девушки будут работать, как ему казалось, в других фирмах, и, возможно, не добровольно. Их силой заставят. А это уже статья.
— В том то и дело, Петр Степанович, что он это предполагал, а не знал. И не отрицает этого. Степанцов объяснил ему, что удовольствие он получает от спящих женщин, а потом, если они согласятся, он их в другие фирмы определяет, где оплата выше. За рубеж, в основном, и девчонки туда, якобы, с радостью едут. Наворочал он дров много, а предъявить ему по закону нечего.
— Хорошо, берите с него подписку и отпускайте. Кочегар этот?
— Здесь, конечно, все намного безобразнее. Михалыч, по кличке Зуб, неоднократно сидел за кражи, грабежи и разбойные нападения. Отрицает все, раз с поличным не взяли. Но, думаю, что мы сумеем доказать его вину и он признает все со временем.
Пока самолет в воздухе — поработаем в больнице по договору, надо с Думой вопрос по Реутову утрясти. Допросов еще много — хоть разорвись. У меня все, товарищ генерал.
— Добро, Павел Сергеевич, действуй, но не разрывайся, а то кто работать будет, — генерал улыбнулся.
Гринев, после ухода полковника, сделал себе крепкий растворимый кофе, почти всегда делал это сам, не просил секретаршу. Она приносила ему чай, кофе, коньяк или что-то другое лишь в случае появления гостей или начальства из Москвы.
Пил кофе, курил сигарету и думал. «Надо бы к Кэтвару съездить, чего он там опять замутил»? Он вдруг вспомнил, что ни он сам, ни полковник Туманов ни разу в разработке операции не упомянули Чернову. А ее тоже следовало допросить. Хорошо, он знал, где она находится и что будет допрошена обязательно. Но Туманов этого не знал и не знает, и не ищет ее, вообще молчит. Странно…
Гринев взял телефон, что бы позвонить Кэтвару, предупредить о приезде, но в кабинет внезапно он вошел сам.
— Добрый день, Петр Степанович, — Кэт пожал руку Гриневу, сел на стул. — Что, подкинул я вам работенки?
— Да уж, подкинул выше крыши, все управление на ногах. И москвичи работают, и немцы подключились. Меня одно удивляет — как ты раскопал эту информацию, довел ее почти до логического конца? Нас подключил на последнем этапе.
— Но, на самом важном этапе, Петя. Могут же быть у меня и свои маленькие секреты.
— Могут, Кэт, могут. Как раз собирался тебе звонить, подъехать хотел. Как там Чернова? Менты с ног сбились в поисках, рисуют ее убийцей, маньячкой и психом. Ты, видимо, так не считаешь, раз держишь ее у себя дома?
Кэтвар вытащил пачку, вынул сигарету, закурил.
— Правильно мыслишь, Петр Степанович, я действительно так не считаю. Более того, знаю, что ее туда, в психушку, поместили незаконно, держали пять лет, пока она вчера не сбежала. Я и приехал к тебе, что бы этот вопрос обсудить. Ты сейчас, твои люди, все в работе по операции «доктор», свободных, как я понимаю, сотрудников нет.
— Свободных у нас никогда нет, — добавил Гринев.
— Хорошо, я не так выразился — сотрудники особо загружены работой, — генерал кивнул головой в знак согласия. — А по Черновой дел очень много, больше, чем по Реутову с компанией. Дела эти могут подождать несколько дней без ущерба. И тебя загружать информацией не стану. Люди там большие задействованы, с кондачка не возьмешь, подумать надо, взвесить все, не спеша. Я понимаю, что тебе этой информации мало, но если скажу больше — вопросы задавать станешь, к словам цепляться, потянется цепочка от одного звенышка к другому. У тебя и так вопросов ко мне, наверняка, куча, но ты же держишься. Не стоит чашу переполнять.
— Вопросы, конечно, есть, — согласился Гринев. — Хорошо, оставим их пока. Но, ты утверждаешь, что Чернова не убийца, не маньячка и психически здорова?
— Да, Петя, утверждаю. И считаю это не безосновательным. Пять лет ее там незаконно держали, хотели суицид организовать, но она слишком красива, врач насиловал ее постоянно, поэтому и осталась жива. Но, после о ней, я бы хотел с Реутовым, Дробышевой и Зубом встретиться. Организуешь?
— Зачем? Поясни.
— Они же наверняка в отказ идут, не сознаются в содеянном. Я просто посмотрю — они признаются. Что бы ты понял, поясню подробнее. Дар у меня есть один от природы — посмотрю на человека, и он не сможет солгать. Кто-то будущее предсказывает, ложки гнет силой воли… а у меня вот такой дар.
— Давно тебя знаю, но удивлять ты меня не перестаешь никогда. И сколько еще в тебе скрытых способностей имеется? — генерал хитро прищурил глазки.
— Это в тебе уже профессионализм заговорил, Петя. Ты меня не подкалывай. Ладно, пойду к Туманову, гляну на задержанных. Ему, как мне кажется, не стоит знать о моих способностях. Спросит — скрывать не стану. — Кэтвар улыбнулся напоследок и вышел из кабинета, оставив генерала со своими мыслями.
* * *
Салацкий, после вызова в ФСБ, понял главное для себя — больше ему к Никанору девочек не возить и, практически, халявных денежек не иметь. О моральной стороне он и без чекистов задумывался последнее время. Так что, ничего нового они ему не внушили и не сказали. Он и не понял сути вызова, его не посвятили в подробности, не рассказали о возбужденном уголовном деле. Догадался сам, что копают они под Никанора, видимо, и посадят скоро. Решил ему не звонить больше и не общаться.
Денег подкопил за два года работы, никогда не был транжирой и гулякой, на первое время хватит. Имел счет почти в каждом банке, что бы сумма не бросалась в глаза, в общем итоге около 25 миллионов рублей и собирался заняться своим бизнесом. Надо с Ириной и Татьяной посоветоваться, решил он. С перспективой и на их будущую специальность. Плохо одно — нет по этой специальности вечернего и заочных отделений, только дневное.
