поездки, встреча тогда проходила в том же Лас-Вегасе. Тогда они ещё и в Монреаль успели завернуть, провести встречу со сборной, составленной из американских и преимущественно канадских боксёров.
— Там, конечно, всё другое, — с видом знатока говорил Витя. — В магазин зайдёшь — глаза разбегаются. Чего только нет… И жвачка тебе, и «Coca-Cola», а колбасы — сортов сто, не меньше.
— Ну да, в Японии, когда в прошлом году туда ездили на турнир, тоже всего навалом, — поддакивал Казарян. — Я оттуда джинсы и магнитофон привёз. А спонсоры — ну это типа организаторы, которые денег дали на турнир — ещё и часы каждому подарили, «Seiko Navigator», вот эти.
И гордо продемонстрировал сидящие на запястье часы с каким-то хитроумным циферблатом и календарём.
— А в казино ходили? — спросил Запорожца Толя Левищев.
— Не, строго-настрого запретили, — вздохнул Витя. — Сказали, если узнают, что заходил в казино — мигом вылетишь из сборной и больше в жизни за границу не попадёшь.
А я подумал, ну что делать советскому боксёру в казино? Поставить на красное или чёрное жалкие доллары, обменянные перед вылетом? Или разменять купюры на монеты и проиграть в «однорукого бандита»? Нет, не с нашими доходами литься по казино. Хотя из интереса, просто поглядеть — почему бы и нет? Будет потом что рассказать, мол, заходил в казино в Лас-Вегасе, но везде народцу полно, так и не хватило места за карточным столом или рулеткой.
Но наконец сборы подошли к концу, и 20 января утром мы выехали автобусом в Минеральные Воды, а оттуда самолётом вылетели в Москву. В аэропорту «Шереметьево», куда мы перебрались из «Домодедово», к нам присоединился какой-то начальник отдела Комитета по физической культуре и спорту при Совете министров СССР. Звали его Борис Петрович Петухов, он провёл с нами прямо в зале ожидания краткий инструктаж относительно того, как должен себя вести за границей советский человек. Поехали на Смоленку, менять рубли на валюту в специализированном отделении Банка СССР.
Я слышал, что вроде как менять разрешалось из расчёта два доллара на день пребывания за границей. Но нам разрешили поменять сорок рублей на сорок «гринов», как выражаются валютчики и фарцовщики. Предупредили, что оставшуюся при возвращении валюту нам обменяют на чеки «Внешпосылторга», которые можно будет отоварить в сети магазинов «Берёзка». А затем снова отправились в аэропорт, где сели на рейс во Франкфурт-на-Майне.
Жаль, не удалось побыть в Москве подольше. У меня в сумке лежала папочка для Силантьева с очередным, хм, шедевром. Хотя, что ни говори, а у Пахмутовой с Добронравовым что ни песня — то шедевр, даже если это официоз. Ничего, на обратном пути, когда времени будет побольше, попробую нагрянуть к Силантьеву.
В немецком аэропорту провели пять часов в ожидании прямого рейса до Лас-Вегаса. По совету Петухова, учитывая 10-часовую разницу по времени между Москвой и Лас-Вегасом, перевели стрелки своих хронометров. Нам было разрешено погулять по зданию аэропорта, но за его пределы ни в коем случае не выходить. А в огромном здании аэропорта находились магазины «Duty Free».
Ах как манят блестящие ящики с шоколадками! Хрупкие пузатые бутылочки парфюма и яркие этикетки на алкоголе соблазняют вроде бы выгодными ценами. Вот только я-то знал, что в беспошлинных магазинах не всегда дешевле. Отсутствие налога на импорт компенсируется высокой стоимостью содержания магазинов. Потому как цена аренды площадей в аэропортах заоблачна, и в стоимость товаров заложена высокая наценка.
— Я бы не советовал здесь тратиться, — подсказываю ребятам. — В Штатах можно будет найти варианты подешевле.
— Женька дело говорит, — соглашается Витя Запорожец, который был на голову ниже меня. — Это только кажется, что тут дёшево, рассчитано на неопытных туристов.
— Ну и нечего тогда тут делать, пойдёмте обратно, — резюмировал Олег Коротаев.
В оставшиеся почти три часа заняться было решительно нечем, и мы втихаря от сопровождающих лиц сели играть в переводного дурака захваченной тем же Коротаевым из дома колодой карт. В дурака играли и на сборах, сначала на щелбаны, но так как соответственно весовой категории сила щелбанов у всех была разная, решили играть на мелочь. С собой у нас были и советские деньги, включая железную мелочёвку, так что на кон могли поставить от 10 копеек до рубля — на бо́льшую сумму договорились не играть.
За большими стёклами аэропорта уже начало темнеть, когда появился Петухов и скомандовал двигаться на таможенный контроль. А ещё через полчаса мы занимали места согласно купленным билетам в салоне «Боинга-747». Мне досталось место возле иллюминатора, рядом со мной плюхнулся в своё кресло Коля Хромов. Полёт предстоял долгий, почти 12 часов. Как и перед полётом из Минеральных Вод в Москву, я снова про себя прочитал короткую молитву, которой меня ещё в прошлой жизни научил один ведун — бывший скульптор Владимир Ракша. У него действительно были волшебные руки, которыми он творил чудеса, поднимая на ноги, казалось бы, безнадёжных больных. Когда моя нога совсем стала плохой, я поехал к нему, и не только избавился от боли, но и почти перестал хромать. Жаль, умер старик в нулевых, я бы после своего смертельного диагноза первым делом поехал к нему.
Молитва же звучала следующим образом:
«Щит мне порука, Христос мне защита. Иду — и везде мне путь, и светлая дорога. Аминь!»
И я её повторял в такие вот моменты, когда нужно было куда-то далеко ехать на поезде или лететь самолётом. Чисто по привычке, про себя, но ни разу ни в какую передрягу не попал.
Наверное, молитва тут всё-таки тут ни при чём. Всё запрограммировано заранее, как говорится, на роду написано. А можно ли это как-то исправить… Когда мне хреново, я обычно вспоминаю майора Звягина[12], находящего выход из любой ситуации, и по жизни предпочитал придерживаться правила: «Каждый человек — кузнец своего счастья». Вот и я старался ковать, ставя перед собой одну задачу за другой и поочерёдно их решая.
И в этой жизни, в которой, похоже, я задержался надолго, предстоит то же самое. Впрочем, цели на этот раз немного другие. Например, учитывая, что я не стал инвалидом, планировал продолжать выходить на ринг, пока есть желание и здоровье. Да, я уже стал чемпионом СССР, и это здо́рово! Но сколько их было, чемпионов СССР, тысячи, многих через десять лет уже забыли. То ли дело чемпион мира или Олимпийских Игр! Кстати, первый в истории чемпионат мира среди любителей пройдёт в 1974 году, классно было бы стать его победителем и войти в историю.
— Tea, coffee, juice? — вырвал
