Размеры комнаты были десять на пятнадцать метров. Вдоль двух стен стояли диваны, а в центре стоял стол с коммуникационным модулем. В дальней стене была единственная дверь. Все помещение было окрашено в невыразительный серый цвет и освещалось квадратными световыми панелями. На одной стене сверкал хромированный непримечательный диспенсер.
Анатолия встала и вызывающе посмотрела на Или. Одежда ее выглядела помятой и, если Синклер не ошибался, ржаво-коричневые пятна на ней были засохшей кровью.
— Пожалуйста, садитесь, — Или указала на один из диванов, пересекла комнату и нажала кнопку диспенсера. Синклер бросил на Анатолию предостерегающий взгляд и подмигнул, чтобы ее успокоить, по крайней мере, он на это надеялся.
— С тобой все в порядке? — спросил он, взяв ее за руку и сажая рядом с собой.
— Боюсь, — прошептала она.
— Как-нибудь пробьемся. Мои дивизионы еще там, на свободе.
С чашкой в руке Или прошлась по комнате, подошла к столу и облокотилась на него. Два оставшихся с ней офицера охраны встали по бокам двери.
— Добрый день, Анатолия, — начала Или. — Очень приятно, наконец, повстречаться с тобой, когда ты в сознании.
Анатолия держалась стойко.
— Ты, вообще-то, можешь говорить или как?
— Могу, спасибо. Или отпила из чашки.
— Хорошо. А теперь, пожалуйста, ответь мне, что было целью твоих исследований в Криминально-анатомической исследовательской лаборатории?
— Генетика. Я не уверена, что ты сможешь понять все нюансы структуры молекулы ДНК.
Синклер слегка напрягся.
Или вздернула голову, шелковистые черные волосы ее рассыпались по плечам.
— Можешь рассказать мне сейчас, Анатолия. Свободно. Если ты дашь мне достаточно информации, тебе не придется подвергаться допросу. По-моему, ты хорошо знаешь по своей работе в Лаборатории пределы и глубину зондирования при допросах.
Анатолия закрыла глаза и кивнула.
— Я работала над сравнением образцов ДНК, взятых у двух убийц Седди с гипотетической генетической структурой.
— Гипотетической?
Анатолия храбро посмотрела ей в глаза.
— Вы можете проверить записи, министр. Мой образец F1 был искусственным: помесь этарианской ДНК и созданной компьютером случайной структуры. Вы ничего подобного нигде не найдете.
Или перевела свой жесткий взгляд на Синклера.
— Ты знаешь что-нибудь об этом?
— Только то, что она тебе сказала.
— А ты знаешь, кто были эти ее убийцы Седди? Синклер вытянул ноги и скрестил лодыжки.
— Мои родители. Когда-то давно она спросила, буду ли я иметь что-нибудь против этого. Я сказал, что нет.
— Значит, дело в этом.
— Да, в этом, — подтвердила Анатолия, — это было теоретическое исследование генетических особенностей населения, в которых я считала, что смогу проявить свои настойчивость и инициативу, чтобы мне дали постоянную должность в Лаборатории.
— Где распечатка, которую ты забрала из своего стола? Анатолия развела руками.
— Где-то там, в субструктуре, внизу. Мы убегали, в нас стреляли. Я потеряла ее.
Или презрительно фыркнула.
— Я уверена, что ты можешь придумать что-нибудь получше. Ладно, неважно, в конце концов, митол поможет извлечь из тебя всю информацию полностью.
— Чего ты добиваешься? — требовательно спросил Синклер. Он был очень раздражен. — Отпусти ее. Она просто мой друг. Чего ты хочешь на самом деле. Или? Ведь это я тебе нужен. Так ведь? Если докажешь мне, что Анатолию освободят и оставят в покое, я сделаю все, что ты захочешь.
— Синк, — осторожно проговорила Анатолия. — Не уступай ей ни в чем. Я давно пришла к выводу, что мне отсюда живой не выйти.
Или холодно улыбнулась.
— Очень интересная женщина, не правда ли, Синклер? Она заслуживает лучшего, чем ты. «Вот она и подошла к сути».
— Давай, Или, говори откровенно, чего ты хочешь? Она повернулась и тонким пальцем ткнула контрольную клавишу печатающего устройства коммуникатора. Из него высунулась пленка, Или оторвала ее и передала Синклеру.
— Я хочу, чтобы ты приложил свой большой палец к этому коду, удостоверяя его подлинность. Это простое заявление о реорганизации в командном звене армии. Оно подтверждает полномочия Макрофта и его штаба.
Синклер прочитал пленку и поднял глаза.
— Я что, все еще министр Обороны? Или отпила своей стассы.
— Будет очень подозрительно, если ты совсем исчезнешь. Как ты считаешь?
— В чем загвоздка? Ты же говорила, что у тебя заготовлено много вариантов?
Улыбка мелькнула в глазах Или.
— Ты учишься на ходу, Синклер. Я это ценю. Что ж, ладно, вот мое предложение тебе. Ты с Анатолией можете жить здесь. Это неплохая комнатка, это ты должен признать, и это гораздо лучше, чем если бы на вас надели ошейники или, более того, перевели в мою цементную комнату внизу. В ответ на эту щедрость я хочу немного помощи и сотрудничества в военных делах и иногда появлений на разного рода публичных церемониях.
— А если я откажусь стать твоей марионеткой? — Синклер скрестил руки на груди. Или пожала плечами.
— Ну, я не думаю. В конце концов ты согласишься. Видишь ли, Синклер, я тебя хорошо узнала. Я знаю о твоем чувстве чести и ответственности перед друзьями. Да, даже перед сидящей здесь Анатолией. Она заслуживает лучшего человека, чем ты, Синклер. Она лжет гораздо лучше и хитрее тебя. Но конечное мое требование такое: или ты становишься моей марионеткой, или Мейз, Кэп, Эймс и Шикста умрут. И самым ужасным образом. Я позабочусь о том, чтобы ты наблюдал это из первого ряда. Далее, через несколько часов Мак приземлится в Министерстве обороны. Вскоре после этого он окажется здесь, потому что считает, будто все по-прежнему под твоим контролем. Решимость Синклера начала рушиться. Или отпила еще стассы, потом продолжала.
— И последнее по времени, но не по значению. Находящаяся здесь Анатолия полностью зависит от твоего поведения. Вы можете прожить вдвоем долго и благополучно, если хотите, но под моим присмотром. Подумай хорошенько, Синклер, я должна буду допросить ее, чтобы побольше узнать о любопытном генетическом исследовании, которое поставило в тупик даже профессора Адама, но после того как это будет сделано, у меня есть бесконечное число возможностей, как с ней поступить.
— Синклер, не ставь свои решения в зависимость от моего благополучия, — Анатолия с возмущением посмотрела на Или, которая только ласково улыбнулась в ответ.
— Подумай, Синклер, — продолжала Или. — Чего только я не смогу сделать? Анатолия — очень красивая женщина. Если надеть на нее ошейник, она принесет мне не меньше тысячи кредиток на Селенском рынке рабынь. По личному опыту могу рассказать тебе, что такое быть рабом, прокладывающим трубы в этарианской пустыне. Ее не только будут насиловать надсмотрщики, когда и сколько им заблагорассудится, но еще солнце, ветер и песок сотворят разные чудесные превращения с ее красотой.
— Прекрати, Или. Я буду играть по твоим правилам. Анатолия повернулась и схватила его за руку.
— Не надо. Я лучше сначала убью себя. Синклер, она использует нас друг против друга. Это никогда не кончится, разве ты не понимаешь?
Синклер, начав было прикладывать большой палец, остановился.
— Мои люди должны быть освобождены. И Анатолия тоже.
— Так как я владею положением, ты не вправе торговаться, — Или задумчиво прислушалась. — Я сделаю одну уступку. Я очень хорошо награждаю за хорошую службу. Если сомневаешься, я пошлю к тебе Арту, когда она вернется, и она тебе сама расскажет.
— Нет, спасибо, — Синклер опустил глаза на пленку. — Послушай, вот что я тебе скажу, почему бы тебе не разрешить мне обсудить это с Анатолией и моими командирами? Может быть, Кэп и Шикста хотят сами за себя торговаться.
Или переплела пальцы.
— Думай, сколько хочешь. Я поставлю коммуникаторы для связи между вами, как только закончу их допрашивать, и ты сможешь…
— Будь ты проклята. Или! Я хочу, чтобы их оставили в покое!
Она подняла тонкую бровь.
— Тогда подтверди пленку, Синклер.
— Не надо, — предостерегла Анатолия. — У тебя только слово министра Такка. Можно ли ей доверять?
— В нашем положении, Анатолия, слову Или можно верить ровно настолько, насколько она захочет.
И с чувством, что его душа расстается с телом, Синклер тщательно прижал свой большой палец к химически кодированному квадратику на документе.
Из-за какого-то легкого дефекта в проекте шлюз приема челноков на «Гитоне» резко усиливал шумы генераторов корабля, канализации и атмосферного устройства. И не только сам воздух нес в себе холод глубокого космоса, лежащего сразу за входными люками. Мак никогда не понимал, почему они не могут сделать риганские военные корабли менее спартанскими и по форме, и по назначению. Образ просторной сверкающей «Крислы», корабля Стаффы, всегда оставался его идеалом космического корабля.
"А с другой стороны, почему бы и нет? Особенно, если принять в расчет женщину, тезкой которой был тот корабль. Мак Рудер думал об этой женщине и проблеме, которую она собой представляла, каждую минуту, когда он не спал. По мере того как шло время, его любовь к ней становилась всепоглощающей. Крисла тосковала по Стаффе, человеке, в которого верила все долгие годы плена, и стремилась к нему вернуться. У нее был сын, лучший друг Мака, с которым необходимо будет построить отношения с самого начала. Как бы ни старался Мак удушить свои эмоциональные порывы, факт оставался фактом; Крисла хотела продолжать свою жизнь я в ней не было места Маку Рудеру иного, чем места доброго, друга и спасителя.
