— Господин Клеман, — спросил шевалье, — я могу рассчитывать на вас?
— Дорогой друг, не волнуйтесь, — ответил Жак Клеман. — Спокойно занимайтесь вашими делами, а я за ним пригляжу. Клянусь Богом, от меня он не уйдет.
Пардальян кивнул. Он верил клятве монаха. Не взглянув на Моревера, шевалье вышел из хижины и быстрым шагом направился обратно в Блуа. А Жак Клеман вытащил кинжал и с решительным видом сел напротив Моревера.
Глава XXXV
ПОСЛЕДНЕЕ ДЕЯНИЕ ФАУСТЫ
Утром этого дня Фауста отдала последние распоряжения. Она разослала нескольких курьеров, в том числе нарочного к Александру Фарнезе с приказом как можно скорей двигаться на Париж. Фауста была уверена, что великий полководец уже несколько дней назад вступил на территорию французского королевства.
Потом она все приготовила для отъезда, намеченного на вечер. Она договорилась с Гизом, что сразу после убийства короля, то есть с наступлением ночи, они с войском двинутся на Божанси, потом на Орлеан, а оттуда — на Париж. Это будет триумфальный поход Гиза, поход за французской короной.
Венчание на царство состоится в Париже, и там же, в Соборе Парижской Богоматери, Гиз представит принцессу Фаусту как королеву Франции.
Все усилия Фаусты были теперь направлены на то, чтобы как можно скорей короновать Гиза. Кто знает, вдруг герцог откажется от своих обязательств? Нет-нет, это невозможно! Напротив. Фауста верила, что поход на Париж станет лишь началом ее великого триумфа.
Отдав все распоряжения и разослав гонцов, Фауста отправилась в парадный зал — тот самый, где накануне кардинал де Бурбон обвенчал ее с Гизом. Было только восемь часов утра, но она уже сгорала от нетерпения. Она представляла, как герцог де Гиз явится к ней и скажет:
— Все готово, сударыня, сегодня вечером вы станете королевой Франции!
Горделивая улыбка появилась на губах Фаусты. Она улыбалась, предвидя собственную великую судьбу, улыбалась, уверенно глядя в будущее.
Прошел час, потом другой… Внезапно с улицы донеслись какие-то крики. Сначала Фауста не обратила на них внимания: мало ли что может случиться в городе… Но потом она насторожилась. Раздавались частые аркебузные выстрелы, стучали по мостовой копыта, слышались стоны и вопли ужаса… Похоже, на улицах Блуа разворачивалось настоящее сражение.
На лбу у Фаусты выступил холодный пот. Что там происходило? Узнать это ничего не стоило — достаточно было бы послать лакея расспросить прохожих. Но Фауста не желала знать!
В глубине души она уже обо всем догадывалась… и чувствовала, что ее страшная догадка верна… Но она хотела отдалить этот миг. когда ей придется-таки узнать правду. Она вслушивалась в уличный шум, до нее долетали обрывки слов, подтверждавшие, что предчувствие не обманывало ее. Она не могла собраться с мыслями, голова у нее кружилась, по телу пробегала дрожь.
Так прошли еще два часа, а она все сидела неподвижно в парадном зале и чего-то ждала… Постепенно шум на улицах стих. Фауста провела рукой по лбу и прошептала:
— У меня не хватает смелости! Надо, наконец, узнать, что произошло… Нет, не может быть!.. Неужели полный крах вместо триумфа? Я с ума сошла… Просто драка в городе… Горожане бьют друг друга… С Гизом ничего не случилось… с ним ничего и не могло случиться… Гиз в безопасности… А в десять вечера свершится то, что мы с ним наметили…
Она ударила в гонг, и появился лакей. Она собиралась послать его в город, чтобы выяснить причину беспорядков, но слуга произнес:
— Сударыня, пришел некий дворянин. Имени своего называть не хочет, но говорит, что должен побеседовать с вашей милостью незамедлительно!
— Пусть войдет! — слабым голосом произнесла Фауста.
Лакей впустил в зал шевалье де Пардальяна, и Фауста застыла от изумления. Глаза ее широко распахнулись, рот приоткрылся. Она пыталась что-то сказать, но от невыразимого ужаса не могла произнести ни слова. Она даже перекрестилась, словно перед ней предстал призрак из загробного мира, и вцепилась обеими руками в спинку кресла, чтобы не упасть. Пардальян подошел поближе, снял шляпу, низко поклонился и спокойно произнес:
— Сударыня, имею честь сообщить вам, что я только что убил герцога де Гиза.
Фаусте показалось, что она умирает, более того, что она уже мертва. Пардальян… живой шевалье де Пардальян! А она-то считала, что он давно покоится на дне Сены… И именно этот человек принес ей весть о крахе всех ее замыслов… Нет, это не может быть реальностью… Ею просто-напросто овладел сон, кошмарный сон… Она сейчас проснется, и зловещее видение рассеется…
— Сударыня, — продолжал шевалье, — я решил, что имею право удовлетворить мое самолюбие и лично сообщить вам о том, что случилось. Ведь я вас предупреждал, что пока я жив, Гиз и вы не взойдете на французский престол.
Слабый стон сорвался с побелевших губ Фаусты, и она прошептала:
— Пардальян!
— Я самый, сударыня! Вы изумлены? Еще бы! Сколько раз вы пытались убить меня! Последний раз вы отдали меня в лапы Гиза как раз после того, как я спас вас от Его Святейшества Сикста V.
— Пардальян!
— Не сомневайтесь, сударыня, Пардальян, живой и невредимый. Я — не призрак, а человек из плоти и крови.
А теперь, позвольте вам кое-что напомнить. Тогда, в монастыре на Монмартрском холме, в тот день, когда вы пытались распять бедную малютку Виолетту, вас предали ваши же соратники. Но вы вели себя гордо и отважно, и я готов был многое вам простить. Я бы даже Гиза при таких обстоятельствах пощадил. Но вы во второй раз загнали меня в вашу железную сеть. Шутки кончились, сударыня! Я, наконец, понял, что в вас воплощена злая, нечеловеческая сила. И ее надо любой ценой уничтожить… Вот я и раздавил вас… Знайте: Гиз убит, и убил его я… Нескольких часов не хватило герцогу, чтобы взойти на престол, а вам — чтобы стать королевой Франции. Шевалье де Пардальян помешал вам…
Он замолчал и с нескрываемой иронией взглянул на Фаусту. Она заговорила — еле слышно, словно что-то сдавило ей горло. Каждое слово давалось Фаусте с неимоверным трудом:
— Неудивительно, что рухнули все мои замыслы, — вы ведь живы!.. В мечтах я уже вознеслась на высочайшую вершину, а вы швырнули меня в пропасть, в пропасть позора и бесчестия… Когда я услышала крики на улицах, у меня перед глазами вдруг возникло видение… мертвый Гиз, а рядом — вы… Напрасно я старалась отогнать от себя этот кошмар… Я знала, что вы вмешались и сломали мне судьбу…
Она замолчала, и в глазах ее молнией мелькнуло безумие.
— Все погибло, — помолчав, продолжила Фауста. — Я была властительницей Франции, а теперь я — ничто. Зачем вы явились? Полюбоваться на горе женщины, чью жизнь вы растоптали? Лицемер! А еще разыгрывает из себя рыцаря… Пришли насладиться моим горем? Жалкий лакей! Идите, потребуйте у Валуа платы за убийство Гиза! Вам и шпагу носить не пристало, убийце нужен только нож!.. Что вы здесь делаете? Вон из моего дома! Вон!
