- Не знаю, кто из нас сильнее как маг, - сказала Сонель, - но, думаю, разница несущественна. Если хочешь забрать их в город, сразись сначала со мной. А против нас троих биться слишком рискованно. Давай не будем до этого доводить. Возвращайся в Амарид, Ньялль. Иди с миром.
Ньялль посмотрел на нее и устало улыбнулся:
- До этого не дойдет, Сонель. Тебе не придется убивать меня. - Он обернулся к молодым магам и тихо сказал им: - Что бы вы обо мне ни подумали, пожалуйста, знайте: я рад, что вы живы. Сонель права: я не причиню вам вреда сознательно.
- Спасибо, Ньялль, - сказал Джарид. Гнев исчез с его лица, и оно снова выглядело молодым, хотя и не таким юным, как запомнилось Ньяллю. - Ты хотел, чтобы мы все рассказали на суде, и, хотя с тобой мы сейчас не пойдем, мы сами собираемся это сделать. До завтра.
- И все же, - добавила Элайна, - будет лучше, если об этом никто не узнает заранее.
Ньялль задумался. Все было так сложно и запутанно.
- Тогда приходите все трое перед самым судом. Я следил за вами по приказу Сартола, но не только я видел, как ты, Сонель, приходила к Бадену. Кто-то может решить, что есть еще другие участники... заговора, и, если Сартол узнает, что вы в союзе с обвиняемыми, ваша жизнь будет в опасности.
Сонель мрачно кивнула:
- Спасибо, Ньялль. Я ценю твою заботу.
Не отвечая, Ньялль повернулся и отправился прочь, не зная, как согласовать просьбу Элайны держать все в секрете и доверие, оказанное ему Сарто-лом. Мысли роились, как мошки, смущая его и сбивая с толку.
Сонель, похоже, заметила это.
- Ньялль!
Он остановился не оборачиваясь и подождал.
- Если ты все еще сомневаешься в том, что мы рассказали, могу предложить еще одно доказательство. Баден уверен, что Сартол изменяет Созывающий Камень, пытаясь завладеть им. Он заметил, как там отражается цвет церилла Сартола, когда он проходит мимо. Понаблюдай, - возможно, твои собственные глаза убедят тебя лучше, чем мы.
Ньялль постоял еще немного, потом зашагал дальше. Мысли его возвращались к недавней встрече, особенно к тому, что сказала на прощание Магистр Сонель. Если Сартол и вправду предпринял нечто подобное, доказать правоту молодых магов будет непросто. Маг, желающий возглавить Орден законным путем, не станет менять природные законы Волшебной Силы.
Седой Магистр просто представить себе не мог, каких усилий требует контакт с таким огромным кристаллом и какую безмерную силу может дать Камень.
Все еще беспокоясь о грозящих Ордену, в случае если Сонель права, бедствиях, Ньялль обратился к наиболее насущному вопросу: что сказать Сартолу, ведь утром тот потребует немедленного отчета? Будучи в здравом уме, он не мог пересказать то, что услышал, даже если в этом содержалась лишь малая толика правды. Вардис не раз ловила его на неумении лгать, когда угадывала, какой подарок он приготовил ей на день рождения или на годовщину свадьбы. Поэтому он никогда не выигрывал в рен-дра. В последнее десятилетие у него не было ни повода, ни желания учиться лукавству, а ставки были более чем высоки. Умный Сартол мог немедленно что-то заподозрить и потребовать подробностей. А Ньялль просто не знал, что ему и сказать.
Он довольно быстро вернулся в Амарид и все еще думал над возникшей проблемой, идя по мосту через Лариан в сторону старого города. К себе возвращаться не хотелось, и Магистр почти до рассвета бродил по улицам, наслаждаясь тишиной ночного города.
Солнечные лучи еще не позолотили небо, когда блуждания привели его к Великому Залу. Осознав, где он находится, Ньялль решил идти дальше, к дому Первого Мага. Это было недалеко, на западе.
Но тут ему в глаза бросилось нечто такое, что заставило его задуматься еще более крепко, чем все слова Джарида и Элайны. Сквозь прозрачное окно Палаты Собраний Ньялль увидел бледный, мерцающий, как свеча на ветру, свет Сартолова церилла. Он наполнял собой все здание, но особенно был ярок на западе, где на массивном деревянном постаменте покоился Созывающий Камень.
Ньяллю на мгновение захотелось прокрасться в Зал и посмотреть, что именно делает Сартол. Но если Сонель была права - а это казалось теперь уже вполне вероятным, - Сартол почти ничего не потеряет, убив его, и едва ли потратит на это много сил. Потом Магистру захотелось вернуться на поляну, но для этого не было более убедительных причин, нежели запоздалое желание извиниться. И потом, у них, наверное, были свои планы, учитывающие то, в чем он убедился. Более того, ввиду предстоящей встречи с Сартолом, чем меньше он знал, тем было лучше.
В итоге, постояв еще немного под окнами, Ньялль зашагал дальше. Однако его мысли приобрели иное направление. Выбора у него больше не было: придется лгать Сартолу. Вопрос в том, как это сделать наиболее достоверно.
До первых солнечных лучей он бродил у дома Амарида. На рассвете пришли из своих скромных домов служители и принялись прибирать старый квартал: как всегда, намечался большой приток посетителей. Они смотрели на Ньялля с нескрываемым любопытством, но, к счастью, держались на расстоянии. И все же, отправляясь в Великий Зал, он все еще не знал, что сказать Сартолу. У него было несколько вариантов, но ни один из них не представлялся ему убедительным.
У него участился пульс, лицо побледнело. Руки дрожали; одну он сунул в карман, другою судорожно сжал посох. Наверху он остановился, чтобы немного успокоиться. Войдя, движимый инстинктом и страхом, он первым делом взглянул на Созывающий Камень. На первый взгляд в нем не было ничего необычного. Лишь подойдя ближе, он различил слабое свечение, исходящее от огромного кристалла. Он был светлее Сартолова церилла и цветом напоминал пески Нижнего Рога, и все же невозможно было отрицать, что если свечение усилится, оно будет точным отражением церилла Магистра.
Ньялль задержался у Камня, отметил страшное, хоть и незначительное изменение, которого Сартол добился за ночь. И тут ему в голову пришла идея. Рассказать историю, которая убедительно обрисует беспокойство Ньялля и в то же время настолько понравится Магистру, что тот не захочет проверять, истинна ли она. Ньялль усмехнулся. "Я выучился этой игре, - подумал он. Вот бы Вардис повеселилась". Но тут лицо его снова стало серьезным, и он постучал в дверь.
Будь Ньялль так подавлен виной и горем, как он собирался представить Сартолу, он, наверное, не заметил бы лицемерия Магистра. Но в свете событий этой ночи Ньялль увидел все: манипуляции, лесть, ложное сочувствие. Сердце у него сжалось при мысли о том, с каким стоицизмом Элайна говорила о предательстве Сартола. Он надеялся, что еще сможет перед ней извиниться.
Покинув Сартола, он вышел на улицу и почти сразу же ощутил последствия бессонной ночи. Усталый и издерганный, он вздрогнул, когда вдруг зазвонили колокола. Безумно хотелось спать, и, проклиная ночные прогулки, Магистр помчался в "Кристалл", зная, что Сартол хочет, чтобы он сопровождал обвиняемых на суд. Уже по дороге в Зал он подумал, не воспользоваться ли этой возможностью, чтобы сказать Баде-ну, что Джарид и Элайна живы и что он солидарен с ними. Но он не был до конца уверен в последнем. Он шел словно погруженный в транс, и только внезапный гнев Бадена и его ошеломляюще точная догадка о Сонель вырвали старика из этого состояния. Ньялль мог рассказать Бадену о своем разговоре с молодыми магами и уже подумывал об этом, но что-то его остановило, - возможно, жалящие слова Бадена или боязнь, что тот слишком остро отреагирует и тем самым отдаст преимущество Сартолу. А в следующий момент Оррис разорвал узы, которые могли связать Ньялля с обвиняемыми. Резкие слова Бадена, выросшие из страха за друзей, еще можно было вынести, но прямые обвинения Орриса - нет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
