– сквозь зубы сказал Морган, – а что в Яме происходит с детьми, мы знаем…
– Он не в Яме, – сказал Рыжий. – И никогда там не будет, если мы с вами хоть чего-нибудь стоим. …Слушайте, а почему нам не обратиться... в Город? Ведь у них же есть... и Свора, и Охотник, и наверняка не он один. И они умеют... много что, – он воодушевился. – Если они умеют дистанционно лечить, вдруг они умеют так же воевать? Поколдуют, и Малыш фьють – и в Стране? Ну, или сделают так, что ему ничего не будет, что там Вуул ни делай?
– Ты думаешь, они такое могут?
– Тот музыкант наверняка может.
– А с чего ты взял, что он будет свободен?
– Это Свободная Страна, – сказал Баламут, и мы с Морганом переглянулись с досадой. Иногда оборотень все-таки вел себя удивительно легкомысленно.
– И как мы его найдем?
– Машу... попросить.
– А если она не захочет помогать?
– Маша… не захочет?..
– Даже не в Маше дело, – сказал я. – А если они, все эти музыканты, городские, мудрецы, если они просто решат, что такое большое дело важнее жизни... одного маленького цыпленка? Помните, как этот музыкант нам тогда сказал? У нас зашла речь о Малыше, и он сказал: «Он всего лишь маленький цыпленок».
– Да, так он и сказал, – пробормотал Морган.
– Именно так. Возьмут да отберут у нас «выпейменя», чтобы мы самодеятельности не устраивали. Мы же, млин, лабиринтцы! У нас же всё по-другому в голове устроено!.. Ну, может, потом сделают что-нибудь для Малыша. А может, и нет. Может, это окажется слишком сложно.
– Не может такого быть, – сказал Морган.
– Ты хочешь рискнуть?
– Ну, – сказал он поскучневшим голосом, – это надо еще обмозговать…
Что там мозговать, подумал я. Да и сам ты понимаешь, что мы ничего никому не скажем – даже Маше.
– Рыжий, ты понял? – спросил я. – Что надо молчать об этом?
– Что? Да, конечно, – не пошевелившись, сказал Баламут. Он сидел, откинувшись на каменный испод парапета, и неподвижными глазами смотрел в небо.
– Рыжий, – проговорил Морган. – Отрази нас.
– Это я виноват, – сказал Баламут. – Если бы я не ходил к этому шаману, то Вуул бы и внимания на нас не обратил до сих пор. Трепал бы кого-нибудь другого.
– Не мели ерунды, – с досадой сказал Морган.
– При чем тут ты и твой шаман? – сказал я. – Если бы ты к нему и не ходил! Как это помешало бы Вуулу украсть Малыша? Вуул просто нашел самое слабое звено в операции. Это я и есть. Я же единственный лабиринтец, участвующий в миссии. Я вообще удивляюсь, как они меня до этого допустили.
Мы еще посидели. А потом я сказал:
– Мне надо идти.
– Да, – сказал Морган.
Мы поднялись. И вдруг увидели глаза ЧП.
ЧП сидел перед узкой верхней лестницей неподвижно и смотрел на нас круглыми глазами. В его глазах светилось самое настоящее отчаяние.
4.
– Судя по всему, ты с нами не согласен, – сказал Морган. Он сидел на парапете, упираясь руками в колени.
ЧП, сидящий прямо перед ним, глухо тявкнул в знак подтверждения.
– И кто тебя спросит? – гневно спросил Рыжий. ЧП даже не повернулся к нему, неподвижно глядя на Моргана.
– Знаешь, мне бы не хотелось игнорировать твое мнение, – задумчиво сказал Морган. – И что нам, по-твоему, надо делать?
ЧП вскочил и пробежал к нижней лестнице, и залаял оттуда, и вернулся к Моргану, и снова пробежал, и сел возле лестницы, глядя выжидательно.
– Рассказать девчонкам? – задумчиво переспросил Морган. – Ты тоже так думаешь?
Пес вскочил и гавкнул, вскинув голову. Рыжий презрительно сказал:
– Еще один стратег на нашу голову.
– ЧП, – ласково сказал Морган. – Ты же сам всё слышал. Вуул ищет лояльного проводника, способного выдать ему эликсир. И Аптека прав: безопасность такого проводника для него сейчас действительно в самом большом приоритете. Мы просто должны выяснить, что угрожает Малышу. Если мы хотим его спасти, это единственный выход: послать туда проводника для переговоров. Маша сделала бы то же самое. А Митя для этого – кандидатура самая лучшая, потому что нам надо убедить Вуула, что мы готовы принять его условия, и для этого скрываем сделку от Города. Ведь он считает нас слабым звеном. А иначе он давил бы не на нас, а на кого-нибудь еще. Если Город вмешается сейчас, то Вуул может испугаться и пойти на попятную, и тогда… шансов у Малыша останется гораздо меньше. Аптека вернется, и мы решим, что делать дальше.
Да-да, это правильно, подумал я. Хорошо, если ЧП действительно будет так думать.
Пес сидел, опустив голову. Потом вскочил и посмотрел на меня. Прыгнул и прижался к моей ноге.
– ЧП, ты чего? – изумленно спросил
