выше всех этих корольков, шейхов, князей, султанов, раджей и прочих вождей. Поэтому они спешат тебе навстречу, прихватив свиту и раскрывая объятия, чтобы успеть основательно полизать тебе задницу.
— А я уже не могу послать их лизать задницу кому-нибудь другому?
— Можешь отправлять их ко мне, — бесцветным голосом отозвалась Кристина, — или, еще лучше, Люсите, пусть учатся смирению.
Долг императора и правителя, просто в иной форме, понял Сергей. Угнетение свободы, ритуалы, традиции, этикет, поэтому Кристина так потухла. В то же время, быть свободной голожопой дикаркой на необитаемом острове она не хотела, желала благ и возможностей, положения в обществе. Еще один дуализм, ведь невозможно было жить в обществе и быть свободным от него, даже у Сергея до конца не получилось, но тут добавлялся еще один аспект.
Перекидывание дел на слуг и вассалов, развлечения и извращения, жизнь в свое удовольствие, на которую требовалось все больше и больше денег и магии. Одна из составляющих падения феодализма и смены его капитализмом, и в последнее время Сергей все чаще задавался вопросом, что было бы, не скройся маги в своих мэнорах и отнорках? Устояли бы монархии, при помощи силы и магии? Имелся у него ряд вопросов и к нынешней действительности, маги держались за власть, они не могли не учитывать уроков прошлого, не так ли? Или маги смотрели на обычных людей свысока, считая их тупыми простаками, и считали, что с ними такого не произойдет?
— Как-то ты странно надолго задумался, муж наш, — прошипела ему в ухо Кристина с ядовитыми нотками.
— Рад, что тебе уже легче, — повернул к ней голову Сергей.
«Марсианка» приближалась к главному причалу, толпу там можно было уже рассмотреть даже без магии и биноклей. Охрана на крышах, щиты, маботы, какой-то местной конструкции, оружие и палочки, парочка вертолетов в воздухе, только танков не хватало и то, Сергей не взялся бы утверждать наверняка.
— У них внутренние проблемы, без открытой гражданской войны, а ты движением пальцем разогнал песчаную бурю, насланную племенами из глубин пустыни, — сообщила Кристина. — Можешь не сомневаться, помимо водопада слов и цветистых уверений в дружбе и восхищении, тебя еще и попросят, издалека, намеками, слегка побить жителей песков, чтобы знали свое место.
— А, это та часть, где я не могу свободно путешествовать, да? — сделал вид, что догадался, Сергей.
— Сменить внешность, не брать яхту и свиту, не заходить в порт, — со странно горькой улыбкой перечислила Кристина.
В Индии, Бомбее и Нагпуре, да и в Сингапуре она так себя не вела, отметил Сергей, пытаясь понять причину. Эмпатия молчала, словно внезапно отключилась, не исключено, что новые щиты на самом Сергее давали такой результат.
Делегацию по торжественной встрече возглавлял Салим аль-Сауд, брат короля Аравии. Вокруг него толпились еще родственники короля, такие же смуглые, в бурнусах, шапочках, с торчащими крючковатыми носами, и Сергей по странному выверту памяти вдруг вспомнил, что евреи и арабы родственники друг другу.
Покушений не было и после цветистых слов начали рассаживаться в маголеты. Сергей хотел залезть к Салиму, чтобы по дороге обсудить дела, но Кристина придержала его, шепнула в спину:
— Не торопись, здесь так не принято.
Творить на месте маголет Сергей не стал, полетел в приготовленном заранее на «Марсианке». Две дюжины Вторых, секретарши-помощницы, жены, служба безопасности и Грэг с Пегги, чересчур огромная толпа на взгляд Сергея и очень скромная по мнению местных.
Прилетели они в загородный дворец, местные по дороге кричали славословия, взгляд Сергея выхватывал охрану, пытающуюся остаться незаметной, наблюдателей на плоских крышах белых домов. Пир на местный лад, с фруктами, сладостями, кофе, различными жирными блюдами, полными мяса. Разговоры о погоде, дороге, новостях в мире, «слышал ли уважаемый Гарольд Чоппер о взрыве в Токио?», здоровье жен и детей, и прочей пустой ерунде.
Сергей ел и пил, по большей части аннигилируя все прямо во рту, отделывался скупыми репликами. Жены налегали весело, обменивались шуточками, кажется даже не реагировали, что большинство людей вокруг составляли мужчины. Билл с лейтенантами держался сдержанно, Пэгги так вообще была напряжена, то и дело прикасалась к сидящему рядом Грегу. Саманта взяла шефство над Гефахрер, кормила ее с руки.
— Я хотел пригласить вас на показ нового фильма, но нет смысла показывать его тому, кто снимал этот шедевр, — заметил Салим, хлопая в ладоши. — Немного музыки и танцев для нашего гостя, но вначале особый номер, в честь особого мага — Льва Пустыни!
Перед этим он, правда, шепотом испросил разрешения у Гарольда-Сергея. По хлопку блюда на низеньких столиках сменились на десерты и напитки, появились подушки, свет стал более приглушенным. Прямо намекали, что надо развалиться, покуривать кальян (его уже несли Салиму) и наслаждаться представлением. Также Сергей ощущал, что щиты от подслушивания вокруг сгустились, добавился еще один слой.
— Одноглазый спас моего брата, короля Аравии, Абдуллу, он в одиночку бился против двадцати пустынных ассасинов и сразил их всех, — пояснил Салим суть происходящего на сцене. — В его честь был учрежден орден и придуман вот этот номер!
Сергей не стал оглядываться на Грега, подумал только, что без пояснений ни черта бы не разобрал, в этих метаниях, взмахах сабель и выкриках заклинаний. Ассоциации были такие, словно Джон Сильвер на острове сокровищ столкнулся с ниндзя.
— Лев Пустыни мог склонить голову только перед еще более могучим воином, вроде Альфреда Гамильтона или вас, глава Гарольд!
Глаза Салима поблескивали в полутьме, слова вились в такт клубам дыма, завораживали. Вообще, проделано все было тонко, Сергей даже возмущаться не стал, лишь проследил, чтобы одурманить пытались его одного. Примеси в еде, разогревающие кровь, добавки в благовония и кальяны, игра на инструментах, с умело вплетенной магией звука, немного магии света в лампах и обстановке. По отдельности ни один из элементов не срабатывал и не вызывал срабатывания сторожевых заклинаний в одежде, но вместе они сплетались в нечто мощное, дурманящее и возбуждающее.
— Он не склонял передо мной головы, — лениво ответил Сергей, делая вид, что приложился к кальяну. — Лев Пустыни — мой наставник и муж моей приемной матери.
— Отец обучает сына, вырастил могучего лорда, это правильно! — воскликнул Салим. — А теперь танец живота для нашего дорогого гостя!
Чадра, тонкая полупрозрачная вуаль на лице, несколько слоев такой же одежды на теле, чтобы было видно и не видно одновременно. Ожерелья и украшения, браслеты на руках
