что случилось? — спросила Лариса, глядя на своего бывшего.
— Случилась Рекоза, — ответил я. Огляделся по сторонам. Вроде бы, ничего подозрительного вокруг не было. Но я уже не мог доверять своему зрению, тем более в темноте. — Я расскажу тебе всю правду, и, надеюсь, что ты мне поверишь.
— Может сядем в машину? — предложила моя лучшая подруга. — Я арендовала, чтобы не переживать из-за такси.
Мне не удалось сдержать усталый нервный смех. Лариса просто арендовала машину.
— Не хочу запачкать тебе салон, — усмехнулся я, стараясь не дать злости снова расползтись по телу.
— Блядь, Нарица! — Лариса сжала кулаки. — Ты… сука, ты можешь перестать себя вести как долбоёб?
Я вздохнул. Она была права. Я кивнул, потом уселся на корточки рядом с разрытой могилой. Хорошо, что Рекоза решила не вытаскивать гроб, а сама спрыгнула в могилу. Достал телефон, включил подсветку. Посветил на выглядывающий из воды череп.
— Прости. Мне бы хотелось обсудить это здесь. Только втроём.
Лариса покачала головой, сложила руки на груди. Она ждала.
— После этого, мы пойдем к тебе в машину и я даже попрошу тебя, добросить меня до города. Ладно?
— Ладно, — Лариса отвернулась, чтобы не смотреть на Семёна. Я её уже не понимал. Точнее, я понимал её той частью мозга, что ещё воспринимала реальность со всеми её социальными условностями. Но что-то внутри меня отказывалось понимать, почему Лариса не рада. Сейчас Семён был ближе к ней, чем последние несколько лет. Земляная преграда исчезла, благодаря Рекозе.
— Лёха мёртв. Я его убил.
— Что?
— Лёха написал вирус, специально для андроидов. Чтобы они стали его армией, понимаешь?
— Блядь, Нарица, ты с ума сошёл? — Лариса отступила на шаг, прочь от меня и могилы.
— Я убил его, потому что это уже слишком. Потому что… это всё ещё не тот путь. И ты, и Лёха, вы просто хотели найти легкий выход.
— Лёгкий выход?
— Да. Я убил Лёху, уничтожил всё, на что хватило духа. Он думает, что я оставил жёсткий диск с вирусом, на случай, если других вариантов правда не будет. Так и было. Он думает, что хорошо меня знает.
Я поднял взгляд. Лариса дрожала. Она качала головой и ничего не могла ответить.
— Рекоза, одна из таких андроидов. И она всё ещё подчиняется Лёхе.
— Ты ведь сказал, что убил его, Боже! — с трудом выдавила из себя Лариса.
— Он оставил цифровой призрак. Он никогда не был особенно умным. Обаятельным всегда был. Умным, не очень.
Я поднялся на ноги. Выключил подсветку, убрал фонарик в карман.
— Призраки не развиваются, — объяснил я. — Не получают новую информацию, не учатся. Это не ИИ, это слепки. Заставшие слепки, и вот один такой просил у тебя достать жёсткий диск.
— Это безумие, Серёжа, — Лариса снова отступила на шаг. Уже не от могилы, а именно от меня. Возможно, она боялась.
— Есть такое. Так ты мне поможешь?
— Помогу с чем, блядь?
Это был самый сложный вопрос.
— Проверить, настоящий ли я, — мне пришлось спрятать улыбку, что Лариса не посчитала меня совсем поехавшим. Скорее всего, у меня не получилось, потому что она отступила ещё на шаг прочь. — Понимаешь, у Рекозы нет особого повода оставлять меня в живых. Ей нужна моя память, а моя память извлекаема и вычленяема.
— Что ты несёшь?
— Возможно, она уже меня убила. Когда Никита впервые вколол мне "Царство", или когда она пришла к нам в офис. В любой момент, у неё была такая возможность, — я обошёл могилу, приближаясь ближе к своей старой подруге. Она обернулась, наверняка, пытаясь найти путь к отступлению. У меня не было сил, чтобы пытаться её успокоить. Не оставалось уже какого — то внутреннего ресурса на то, чтобы бороться с чужими страхами… — Нет ничего проще, чем загрузить цифровой призрак на облако. А для призрака Лёхи нет ничего проще, чем написать такого рода симуляцию.
— И ты… думаешь, что ты в симуляции? — Лариса наконец — то взяла себя в руки. — Нарица, успокойся. Это распространённый в наши дни психоз. Всё в порядке.
Она попыталась улыбнуться. Даже протянула мне руки. Я остановился в метре от лучшей подруги. Покачал головой. В темноте, я не мог увидеть её глаза или разглядеть выражения лица.
— Это аллопсихическая деперсонализация, Нарица, — сказала Лариса. — Её ловит каждый четвёртый, кому больше двадцати пяти.
— Помоги мне в этом убедиться, — ответил я.
— Как? С чего ты вообще решил, что Лёша может написать такого рода симуляцию?
— Не может. Мог, пока был жив. Она не обязана быть физически точной, поскольку у меня нет физического тела. Достаточно обмануть слепок мозга, даже не сам мозг, понимаешь?
— Допустим.
— Однако, отсутствие физического тела, накладывает серьёзный отпечаток. Я не могу насытить мозг той же глюкозой, потому что мозга нет. Не могу наброситься в ярости на кого-то, или в ужасе убежать, потому что мои надпочечники не выделяют адреналин.
Лариса подошла ко мне. Теперь я наконец — то мог разглядеть её такое испуганное и такое чудесное лицо. Её нижняя губа чуть подрагивала. Она стряхнула со лба выбившуюся русую прядку, потом взяла меня за руки.
— Ты перестал что-то чувствовать?
— Не знаю, — честно признался. — Я надеялся, что хотя бы тут, я смогу это понять.
— Нарица, ты в шоке, — Лариса притянула меня к себе и обняла. Несмотря на то, что я вымок до нитки, она всё равно была рядом. И была чертовски тёплой для такого вечера. — У тебя чайник свистит, вот и всё. Тебе нужно отдохнуть.
Я прижался к Ларисе, положил голову ей на плечо и попытался вдохнуть её запах.
