–Но ведь это же их секретная миссия, Лаврентий? Значит, вся делегация будет работать на нашу цель? Ну а шпионы - ты можешь позаботиться, чтобы они увидели лишь то, что нам надо, и не больше?
–Сделаю, товарищ Сталин. Куда же мне деться.
–Да уж постарайся, Лаврентий! Если все пойдет так, как мы задумали… Есть мнение, что Лазарев ошибается, считая что без внутриполитических изменений все победы пойдут прахом, окажутся бесплодны. Потомки правы, надо будет что-то менять - но уже после войны. И если мы в этой истории окажемся гораздо сильнее, а Запад не получит такой прибыли - качественные изменения будут обязательно. Если мы в конце сороковых - начале пятидесятых будем иметь атомную монополию, ракеты, реактивную авиацию, компьютеры, станки с ЧПУ - игра обязательно пойдет уже по другим правилам. Что и на политическом поле добавит нам свободу маневра, а вот Западу напротив, уменьшит. Конкретно - что у тебя по "Полыни"?
–С "Полынью-1" пока все по плану и графику. Груз закуплен и перемещен в угольный склад, двести пятьдесят тонн. "Красногвардеец" должен забрать его двадцать восьмого. "Граф Толстой" ложный след отработал отлично. Считаю, что он заслужил и амнистию, и награду.
–Ну, если потомки записали, что товарищ Быстролетов Дмитрий Александрович был и оставался советским человеком, жил достойно и умер в семьдесят пятом… Есть мнение, все обвинения с него снять, во всех правах восстановить, и дать Героя. Но это когда груз в советский порт доставят. Что по "Полыни-2"?
–Группа Судоплатова уже в Чикаго, товарищ Сталин. Есть внедрение в фирму-поставщика графита в той истории. Тоже, пока все по плану.
–Может, не надо было Судоплатова? Слишком известен, в определенных кругах. Как фигура, указывающая на нас.
–Другой может не справится. На крайний случай, есть аварийный вариант. Объявить его изменником, троцкистом, завербованным Абвером. Это - в случае провала и опознания.
–А сам он об этом знает?
–Сам и предложил.
–Значит, понимает, как и ты, Лаврентий? Что в любом случае, при любом исходе - к нам не вело никаких следов. Это все Абвер или СД. Повторяю еще раз - категорически запрещаю использовать нашу агентуру в "Манхэттэне". Тем более что там не наши "штирлицы", а завербованные или сочувствующие из местных. Это немецкая операция, и все исполнители должны быть соответствующие. И следы - указывающие на Берлин.
–Так и будет, товарищ Сталин!
–И не только это. В случае успеха, никогда, запомни, никогда и никто не узнает о "Полыни" правду! Это значит, после победы должны найтись немецкие документы, указывающие на их руководство, а все ответственные лица, в этих документах упомянутые, должны быть мертвы. Тогда лишь - "Полынь" будет завершена. И максимум что может быть, это если лет через полсотни какие-то досужие писаки будут строить предположения, "а если", но никто ничего не сумеет доказать.
–А наши люди в "Манхеттене"?
–Так ведь это немцы, не мы. Так что, наша совесть чиста. Главная помощь и польза от них была - что в той истории они сообщали нам информацию, которая позволила нам хорошо сэкономить время и ресурсы. Однако сейчас мы эту информацию уже имеем, от потомков. Так что значение наших людей там сильно упало - разве что следить, как идут дела у той стороны. Что впрочем, тоже немало. Можно устроить - чтобы в решающий момент, кого-то не оказалось на месте. Конечно, по уважительной причине. В конце концов, не мне учить, тебя и Судоплатова, как подобное организовать.
–Что делать с консультантами? Зельдовичем и прочими?
–А что с ними делать, Лаврентий? Пусть посидят пока… на казарменном положении и под охраной. И работают по Бомбе - если уж с "Полынью" не смогли. У них ведь была достаточная информация? Подробное описание "чикагского эксперимента" той истории - якобы, немецкая атомная программа. А товарищ Сирый предложил план, который гораздо проще и эффективнее. Это что ж выходит, у потомков корабельный инженер-механик превосходит наших светил-академиков?
–Никак нет, товарищ Сталин. В такой же мере, как современный студент превосходит Ломоносова. Во-первых, практический опыт нескольких десятилетий, выявивший такие вещи как "йодная яма" или "отравление реактора", что абсолютно неизвестно сейчас. Во-вторых, если что-то случится с реактором лодки в походе, механик обязан решить проблему сам, если это вообще решаемо - отсюда и подготовка таких кадров, в том числе и теоретическая. Так что, по части атомных реакторов, капитан второго ранга Сирый действительно уникален. И Курчатов, Александров, Доллежаль в этом со мной полностью согласны.
–Это очень плохо, Лаврентий. Адмиралы настаивают на использовании К-25 в боевых действиях. А на море - всякое может случится. Может, попросить товарища Сирого написать подробные инструкции?
–Уже сделано, товарищ Сталин, в дополнение к книге, что потомки рекомендовали Доллежалю - книга кстати, размножена, ограниченным тиражом, "совсекретно". Но это не будет полноценной заменой. Командир БЧ-5 атомной лодки - это несколько лет обучения, и еще больше практического опыта. Для создания "резервной копии", как сказали бы потомки - слишком большой объем.
–Ладно, что-нибудь придумаем. По крайней мере, если "Полынь" сработает, товарища Сирого, есть такое мнение, надо наградить. А когда заработает первый наш, построенный здесь реактор - тем более.
–То есть будут две "атомные команды"? Отдельно - по Бомбе и реактору? С разными степенями допуска, по отношению к "Рассвету"?
–Пока ведь нет необходимости объединять? Когда дойдет до того - и решим. Что будет, когда Зельдович и другие поймут, чем на самом деле была "Полынь"? Ведь кто-то из них был знаком с участниками "Манхэттена"? Если его, или их реакция будет не той? Насколько я помню, у этой группы участников, подбора по биографиям и психопортретам не было, как в группе Александрова?
–Там видно будет, товарищ Сталин. По обстоятельствам, и тяжести проступка. Или работать в сегодняшнем режиме, по-казарменному, или… Но не хотелось бы. Ценные люди и мозги. Таких лучше использовать, чем…
–Что ж, посмотрим. Если нам удастся оттянуть "Манхеттен" на год-два. Или вообще, прикрыть. Чтоб была - атомная монополия СССР. Чтобы не мы, а они готовились к прошедшей войне. А мы бы, на их тысячи "сверхкрепостей" могли ответить межконтинентальными баллистическими. На их авианосцы - атомным подводным флотом.
–Атомную монополию мы не удержим надолго. Лет пять, в самом лучшем случае десять.
–А разве этого мало? Они будут в положении догоняющего, а не мы. Мы же за это время уйдем еще вперед. Там мы сумели, первыми в космос. Сможем мы здесь, сохранить приоритет в ведущих технологиях, научно-техническое превосходство? Будет ли тогда у Запада, желание с нами воевать?
–Тогда они гораздо раньше перейдут к "непрямой деятельности", по словам потомков. Пропагандистская война, разложение нас изнутри.
–Кто предупрежден, тот вооружен, Лаврентий. Мне кажется, потомки там недооценили эту угрозу, сосредоточившись на военных мерах. Мы этой ошибки не повторим. Тем более, что мы знаем, и об их тактике, и о людях, сыгравших роль. Возможно, верхушке потребуется еще одна чистка. А массам - пропаганда, ни в коем случае не формальная, самая энергичная. Посмотрим - как тогда им удастся нас разложить.
–Хватит ли ресурсов? Выдержит ли экономика?
–Должна выдержать. Во-первых, и на Западе не так все блестяще, как они показывают. Во-вторых, через пятнадцать лет начнется крах колониальной системы, резкий рост национально-освободительного движения. Там мы проиграли эту битву, в конечном счете отдав "третий мир", как назвали бывшие колонии, Западу. Сейчас же у нас есть шанс сыграть лучше. Чтобы не было никакой "глобализации", дешевых рынков и рабочей силы для Запада. А без полученной оттуда прибыли, посмотрим, будет ли мировой капитал экономически эффективнее нас.
Ну а после… Имея экономическое, научно-техническое, идеологическое преимущества, нам даже не нужна будет война, чтобы захватить мир. Как показали события девяностых - если они пойдут в другую сторону?
Но это будет после, Лаврентий. После Победы. Победа, "Полынь", Атоммаш - вот наши ближайшие задачи.
Ведь, "слона надо кушать по кусочкам", как говорят потомки?
Ретроспектива. Операция "Полынь-1".
Сиблаг. Мариинск. 16 августа 1942 года.
Открыв дверь барака охранник крикнул
– Быстролетов нука пулей к начальнику лагеря. С вещами
В кабинете начальника лагеря зека Дмитрий увидел незнакомого старшего майора НКВД и врача в белом халате.
Нью-Йорк. Офис компании "Юнион миньер" 7 сентября 1942 года.
– Доброе утро господин Сенжье. Полковник Николс, армия США.
Эдгар Сенжье, исполнительный директор бельгийской компании "Юнион миньер" оторвался от бумаг и неодобрительно посмотрел на одетого в американскую военную форму, мужчину средних лет с волевым лицом. Изучив удостоверение Николса, он спросил:
