Размашисто взмахнув палочкой, Дафна недрогнувшим твёрдым(чего ей это стоило…) голосом произнесла:
— Инволио Магикус! — Вокруг девушки спустя какие-то ничтожные доли секунды возникла мощная толстая стена воздуха. Щит, действительно напоминающий по своей внешней структуре латный доспех, то и дело вспыхивал тусклым, еле видимым в ярко осветлённой комнате, матово-голубоватым свечением, медленно, но ритмично пульсируя…
— Отличный у Вас щит, мисс Гринграсс. — «Ой, а я о ней уже и думать забыла!» — невольно вздрогнула Дафна, смотря сквозь уплотнённый воздух на профессора Грейнджер. — Надеюсь, в деле он такой же достойный.
— Не сомневайтесь, профессор, — холодно ответила Гринграсс, сама удивляясь своему недружелюбному тону. «Вроде она мне ничего не сделала… Но так раздражает уже!» Профессор ни как не отреагировала на тон слизеринки. По крайней мере, внешне.
— Атакую как только будете готовы, — напомнила Грейнджер, со скучающим видом крутя в руках палочку. Дафна, сама не понимая себя, продолжила распаляться на ровном месте. «Да хватит уже её крутить, дура!» Больше всего Гринграсс в данный момент мечтала вцепиться в волосы профессорши и хорошенько её за их потаскать. «И где моё хладнокровие?..»
— Я готова, профессор Грейнджер, — сказала Дафна и сконцентрировалась на щите. В классе наступила что называется гробовая тишина. Если до этого все предпочитали молчать, то сейчас исчезли даже звуки тихого дыхания студентов. Все, замерев и обратившись во внимание, наблюдали за разворачивающийся картиной.
— В таком случае… — Грейнджер подняла палочку. — Начнём, пожалуй… Инцинератиус!..
* * *
— А Вас, мисс Гринграсс, я попрошу остаться, — командным голосом сказала профессор Грейнджер слизеринке, которая намылилась одной из первых покинуть класс. Дафна, тщательно замаскировав раздражение и разочарование под маской холодного равнодушия, застыла у двери и, повернувшись лицом в сторону профессора, спросила:
— Чем я могу быть полезна, профессор? — Грейнджер, подождав, пока конец мантии последнего семикурсника мелькнёт за поворотом коридора, одним резким движением палочки захлопнула дверь, едва не прищемив зазевавшейся Дафне ногу. Гринграсс хотела уже выразить своё недовольство этим нехорошим фактом но, увидев отнюдь не благосклонное выражение лица Грейнджер, подавилась так и невысказанной фразой.
«Ой, что сейчас будет, что будет-то…»
Не долго Дафна сиротливо стояла у запертой двери, молясь Моргане, чтобы она утянула её под землю — хоть в адское пекло, но подальше от… от НЕЁ. Грейнджер, аки молния, в какие-то секунды преодолела расстояние от дальней парты до слизеринки. Та как-то отстранённо заметила, что у профессора сегодня довольно неплохой макияж, да и укладка явно старательно выполнена…
— Ты что, Гринграсс, в конец мозгов лишилась?!! - «Хм… А Чанг всё-таки потише будет…» — Я же могла тебя убить, дура!!! — В любой другой момент Дафна на такое оскорбление непременно обиделась бы и вызвала обнаглевшую гриффиндорку на дуэль, не взирая на привилегии и/о профессора и пропасть между занимаемыми статусами — негоже благородным опускаться до дуэлей с плебеями. В любой другой момент, но не в этот. Сейчас Дафной управляли лишь чувство непонятно откуда взявшегося глубокого стыда, смущения и вины, поэтому она предпочла только вяло оправдываться:
— Откуда я знала, что ты владеешь этим заклинанием…
— Откуда ты знала?! — взревела Грейнджер, схватив слизеринку за плечи и основательно встряхнув. «Откуда только силы в этом тщедушном тельце?..» — Гринграсс, дура ты такая, кто из нас, прости Господи, АРИСТОКРАТКА?!! Кого из нас с пелёнок учат правильно оценивать ситуацию?! Что стоит первым пунктом в дуэльном кодексе?! — Дафна, к своему стыду, забыла… — Не знаешь? Так я тебе скажу. Первым в дуэльном кодексе чёрным по белому написано: «Нельзя недооценивать противника. Ведите себя так, словно он заведомо сильнее Вас. НЕ НАДЕЙТЕСЬ НА СЛУЧАЙ!» Поняла?!
— Д…да откуда я знала… — промямлила Гринграсс, опустив глаза.
— Да мне абсолютно всё равно, откуда бы ты могла это знать, идиотка! — Грейнджер ещё раз с силой встряхнула Дафну. — Ты понимаешь, что меня… нет, не меня, а Гарри могли бы посадить на энное количество лет в Азкабан, если бы в твоём прекрасном тельце появилось бы парочка ненужных отверстий?! Ты понимаешь, что ты, мягко говоря, неслабо подставила бы его под удар?!
— Понимаю…
— Да ни черта ты не понимаешь, Гринграсс! Ни-чер-та! — повторила профессор по буквам, словно пытаясь навсегда вдолбить эту простую истину в голову Дафны. Дафна, не поднимая головы, продолжала упорно буравить взглядом подол мантии гриффиндорки. Профессор устало вздохнула и, убрав руки с плеч Дафны, тихо пробормотала: — Мерлин, как вы меня все уже достали… — Слизеринка с удивлением услышала в голосе Грейнджер неподдельную грусть и разочарование. Послышался звук удаляющихся шагов. Спустя несколько секунд он затих, и до девушки донёслись слова Грейнджер: — Можете идти, мисс Гринграсс. Я Вас более не задерживаю. — Подняв глаза, Гринграсс увидела, что гриффиндорка села за ближайшую парту и, опустив лицо в ладони, тихо плакала…
«Н-да, всё-таки у неё нервы слабоваты…»
Дафна могла бы сейчас подойти к Грейнджер, попытаться её успокоить. Поговорить, по-дружески, по-женски, тепло и непринуждённо… Но не сделала этого.
«Да кто она мне? Никто, — оправдывала своё поведение Гринграсс, идя по грязной, полной луж и ухабов, дороге по направлению к теплицам — второй парой у слизеринцев сегодня стояла травология. — Ну и что, что она из-за меня фонтаны из глаз пускает. А вот нечего было выпендриваться!..»
— Проклятье! — выругалась она, задумавшись, угодив в лужу с удивительно холодной и грязной водой. — Что такое не везёт… ну и дальше, по тексту. — Достав палочку, Гринграсс проговорила: — Эванеско! — Вся грязь и вода с туфлей мигом исчезла, оставив после себя только неприятные воспоминания и осадок в душе.
«Так, на чём я там остановилась?.. Ах, да! Так вот, нечего было мнить себя супер-пупер героиней. „Я вся такая прекрасная-распрекрасная профессор Грейнджер, прошу любить и жаловать!“ Да хоть директором её сделать — всё равно она останется той же самой „Мисс Заучкой“. Да, я правильно поступила. Пусть знает своё место! Я совершенно права!.. Тогда почему же так противно на душе?..»
* * *
— Дура! Сволочь! Скотина! Ненавижу![15]
Сторонний наблюдатель, заглянувший бы сейчас в кабинет Защиты от Тёмных Искусств, стал бы свидетелем необычной картины.
Во-первых, Гермиона Грейнджер, стоящая посреди комнаты с зажатой в руках палочкой. Волосы девушки в этот момент были всклокочены даже больше, чем обычно. Косметика, так тщательно наложенная этим утром, была вся смазана от слёз, неустанно бегущих их покрасневших глаз Гермионы. Тушь от обилия влаги потекла и сейчас представляла из себя угольно-чёрные потоки, чётко очерчивающие следы вытекающих из уголков глаз девушки слёз. Но, не смотря на всё это, лицо девушки выражало не скорбь, обиду или печаль. Его искажала гримаса злости, ненависти и презрения. В общем, «прекрасной» в этот момент Гермиону назвал бы разве что Поттер… Да и то не факт.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
