отвесил уже не один отнюдь не лестный эпитет в адрес Розовского за то, что тот снабдил девушку изображением мужчин, на чьём фоне, в её глазах, он однозначно проигрывал. Кроме него, правда, все были женаты или обручены, только Алита-то об этом не ведала. Как бы её просветить? Говорить напрямую глупо – никто ведь не спрашивал о семейном положении его «соперников» с фотографии.
— Вы с сыном очень похожи. Тебе бы тоже пошли длинные волосы, — неожиданно выдала вердикт Алита.
И Ростиславу стало жутко стыдно за все эпитеты, которыми он успел про себя наградить дракона. Хорошо хоть сказать что-то вслух не было возможности. Розовский-то наверняка именно с данным прицелом показал фотку – дабы Алита смогла чётко представить Ростислава с излюбленной ею прической, а не чтобы она просто полюбовалась на его родичей. Что ж, извини, Андрей.
— Я уже думал о том, чтобы отрастить их... — сказал Ростислав. И, кстати, это была чистая правда. Такие мысли посещали его практически с момента примирения с сыном. Ну, а вопрос Гилларта «что за дикая у тебя прическа?!» укрепил его в данном решении. Сколько раз он говорил нечто подобное Максу, но никогда не предполагал, что однажды услышит это в свой собственный адрес. Оказывается, норма – понятие весьма относительное.
— И что надумал? — полюбопытствовала Алита.
— Отращу, — фактически пообещал Ростислав. — Только дело это, к сожалению, не быстрое.
Алита улыбнулась. Возможно, чему-то своему. Но Ростислав очень надеялся, что эта улыбка дарила ему шанс.
Иллиньен, кстати, с тех пор, как сделал заказ, не произнёс ни единого слова, что не могло не радовать Ростислава – всё-таки ему удалось перехватить у вампира инициативу. Правда, он опасался, как бы это не было затишье перед более решительное атакой – Иллиньен никак не производил впечатление того, кто отступает без боя.
В принципе, Ростислав сам совершил ошибку, заговорив о малагских замках – Хибральфаро и Алькасабе. Иллиньен тут же вновь завладел вниманием аудитории безраздельно! Как выяснилось, в фортификационных сооружениях он разбирался куда лучше всех присутствующих вместе взятых, включая Розовского. На Соктаве уже тысячи лет не было войн, и на Земле средневековые битвы давно отгремели. Иллиньен же сумел буквально с первого взгляда – наблюдая замки лишь во время полёта на спине дракона – оценить все их достоинства и недостатки.
Рассуждать об оных альтеранец мог, очевидно, ещё долго. Розовский еле-еле свернул разговор в музыкальное русло, вспомнив концерт Leo, на который они недавно ходили с Лореной. По счастью, Иллиньена с творчеством испанского металлиста никто вовсе не знакомил. А сёстры его просто обожали, и тема Leo успешно продержалась за столом до самого конца обеда.
На «рейсе» Аляска-Нью-Мексико пассажиры заняли места «согласно купленным ранее билетам» – то есть расположились на спине дракона в том же порядке, что и во время перелёта на Аляску из Малаги. Алита снова сидела между Иллиньеном и Ростиславом. Если бы их ещё не разделяли драконьи шипы! Вернее, шип, отделявший Алиту от Иллиньена, Ростислава более чем устраивал. А вот тот, что не позволял самому приблизиться к девушке, ему мечталось как-нибудь выломать или дематериализовать.
Впрочем, мечты так и остались бы мечтами, даже если бы Ростислав имел возможность воплотить их в жизнь – Розовскому такая его идея уж точно не пришлась бы по душе. Однако о том, что расстояние между шипами слишком мало для двоих, Ростислав не переставал сожалеть до самого Нью-Мексико. Он вовсе не отказался бы, чтобы Алита сидела в его объятиях.
Из данных сладких грёз его вырвал голос Иллиньена.
— Андрей, впереди грозовой фронт, — громко произнёс тот.
«Вижу, — прозвучало в мозгах у них у всех. — Сколько будет возможно, я пролечунадтучами. Однако садиться нам, похоже, придётся в самом эпицентре разгула стихии. Готовьтесь основательно вымокнуть».
— Андрей, может быть, лучше переждать, пока гроза уйдёт? — обеспокоенно предложила Алита.
«Она идёт нам навстречу».
— Разве ты не можешь облететь её?
«Выжидая, мы потеряем часа два – фронт весьма обширен».
— Но если нас убьёт молнией, сэкономленные два часа будут нам явно ни к чему! — вскричала Лорена.
«Не переживай, я чувствую, где зреет следующий разряд, и туда никогда не сунусь. Будем садиться, — безапелляционно заявил Розовский. — Честно говоря, я уже порядком вымотался. Не думайте, что перелёты на такие расстояния даются легко. А мне ещё по лютой зиме лететь».
— Ну, значит, садимся, — покорно согласилась Лорена, с нежностью поглаживая его чешуйки. — Ты, кстати, вообще чувствуешь прикосновения, или чешуя у тебя как броня? — поинтересовалась она.
«Чувствую. Конечно, это не то же самое, что ощущения от прикосновений к человеческому телу... Тут они воспринимаются скорее на эмоциональном уровне».
— Похоже, мне ещё многое предстоит узнать об этой твоей ипостаси, — улыбнулся Лорена.
Ничего больше она сказать не успела. Розовский, начав снижаться, вошёл в слои плотных туч. Видимость стала нулевой – хуже, чем в самом густом тумане. Однако это продлилось недолго. Пройдя сквозь пелену, дракон вынырнул в бушующую стихию. Всполохи и раскаты со всех сторон. Яростный ветер. Ливень казался наименьшей из бед. Только что всё это было где-то внизу – и вот они уже в самом эпицентре кошмара!
Со всей силы обхватив шипы впереди себя, девушки честно старались не визжать, дабы не мешать Иллиньену ориентировать Розовского по месту посадки. Впрочем, шум урагана перекричать всё равно было практически невозможно, и альтеранец предпочел перейти на мысленное общение.
На то, чтобы достигнуть входа в пещеры, ушло не больше минуты. Однако сёстрам, да и Ростиславу тоже, показалось, что полёт через грозовой фронт продолжался едва ли не час. Ежесекундно они ожидали, что молния всё-таки угодит именно в них. Страх, что Розовскому не справиться с яростью ветра, тоже нарастал с каждым мгновением – при таких-то размерах крыльев и парусность должна быть огромной.
— Живо в пещеру! — скомандовал Иллиньен, хватая за руку Лорену. Та даже не сразу поверила, что наконец-то они на земле.
Если бы не Иллиньен, Лорена наверняка бы упала – и не раз. Вампир тоже скользил и во время спуска с мокрого крыла, и на склизкой от дождя почве, но как-то умудрялся сохранять равновесие. Лорену он держал, крепко обхватив за талию.
Наблюдая его столь смелое обращение с чужой девушкой, Ростислав также позволил себе обнять Алиту. Та не стала возражать, наверняка не желая сверзнуться с крыла или даже просто вываляться в грязи.
