В момент, когда Артем отъезжал с вокзала, немецкие передовые подразделения уже двигались по улицам Харькова. По словам Астаховой, эшелон с Артемом и 1–м Харьковским коммунистическим отрядом выехал, когда немцы уже заняли Холодную Гору и вышли на Екатеринославскую улицу. В три часа дня 8 апреля вокзал был в немецких руках, а в шесть часов вечера на него начали прибывать армейские эшелоны с немецкими солдатами. По словам самого Артема, последним из руководителей ДКР уходил Николай Руднев: «Он ушел из Харькова, когда город был занят германскими войсками. Ему пришлось сбросить командную тужурку, чтобы не быть узнанным»[978].
По словам журналиста газеты «Возрождение», отступавшие комиссары захватили с собой со станции лишь два телеграфных аппарата[979]. А украиноязычный «Бюлетень газети “Рух”», напротив, заявлял, что большевики увезли десятки телеграфных и телефонных аппаратов вокзала, оставив лишь два. Эта же газета сообщила, что со станции также увезены самовар и зачем — то портрет Шевченко с несколькими украинскими «рушниками», которыми было украшено помещение[980]. Трудно сказать, спасали ли лидеры ДКР портрет Тараса Шевченко от немецкого вандализма или же сами решили увезти его, чтобы надругаться над ним. Но, оказывается, до эвакуации Донецкой республики портрет Кобзаря спокойно висел на вокзале Харькова, что не вызывало никаких возражений у властей. Так что обвинения властей ДКР в «украинофобии» не имеют под собой почвы.
Некоторые из исследователей датой 8 апреля и отступлением из Харькова заканчивают историю Донецко-Криворожской республики. Хотя дальнейшее описание событий подтверждает тот факт, что ДКР и ее правительство на этом не прекратили существование. В конце концов, если оставление столицы руководством того или иного государства необходимо считать его концом, то история УНР закончилась 26 января 1918 года.
Путь отступления правительства ДКР лежал через станцию Основа и Змиев на Луганск. На ст. Основа к эшелону присоединились луганские отряды во главе с Ворошиловым, который все это время сдерживал немцев, значительно превосходивших его силы, на данном направлении (некоторые источники уверяют, что Ворошилов не успел в отступавшие эшелоны на Основе и пробивался до Чугуева через окружение самостоятельно, хотя эта версия противоречит многим воспоминаниям участников событий[981]). Тут же Артем получил телефонограмму со станции Жихарь о том, что немцы уже заняли город и станцию Змиев — единственный путь, по которому можно было пробиться на Луганск. Фактически правительство ДКР оказалось в окружении. После короткого совещания, в котором участвовали Артем, Рухимович и Ворошилов, было решено во что бы то ни стало пробиваться через Змиев[982].
Вряд ли члены правительства ДКР смогли бы осуществить свой дерзкий план, если бы им на помощь не пришел бронепоезд Людмилы Мокиевской — Зубок, осуществивший невероятный прорыв немецких линий и вышедший в тыл наступавшим немцам. Антонов — Овсеенко так вспоминал этот эпизод: «Наши части, успешно сражавшиеся на харьковском направлении, оказались отрезанными от основных сил Красной армии. Тогда бронепоезд Мокиевской прорвался к Харькову и вывел из окружения штаб и оборонявшие город советские войска»[983].
Антонов — Овсеенко, описывая стычку у Змиева, особо отметил действия правительства ДКР: «Отряды харьковских рабочих, под непосредственным руководством членов Донецкого совнаркома, выдержали бой у Змиева с подоспевшим авангардом немцев. Дружной атакой наши части отбросили врага, захватив несколько пленных и два орудия»[984].
А вот как этот эпизод описан в воспоминаниях на тот момент уже бывшего токаря, бывшего эсеровского боевика и будущего советского комдива Ивана Локатоша: «Верстах в 4–6 от Змиева наш отряд вступил в бой с немцами и гайдамаками, которые артиллерийским огнем старались испортить железнодорожный путь». По его словам, бой длился около трех часов, а атакой красногвардейцев лично руководил Артем. По сути, это было боевое крещение Артема, который до сих пор лично не участвовал в боевых действиях армий. Этот бой был первым, но не последним для лидера ДКР.
Благодаря дерзости атаки и огню бронепоезда немцы отступили. Большевики потеряли 8 бойцов, но захватили в качестве трофеев два орудия и два пулемета. Правда, под Змиевом пришлось еще задержаться, так как необходимо было разминировать железнодорожное полотно. Участник этого похода В. Бобовников вспоминает: «Из Змиева мы уходили в 11 часов ночи… Везли с собой раненых, оружие, а также запас рельсов, т. к. часто встречали поломанные пути»[985].
«ЛУГАНСКИЙ ПЕРИОД» ИСТОРИИ ДКР
Сделав остановку в Попасной, 9 апреля правительство Донецкой республики прибыло в Луганск, идеологический и организационный оплот Клима Ворошилова. Хотя и в этом «оплоте» было неспокойно. По воспоминаниям Селявкина, который командовал одним из бронепоездов, сопровождавших ценные грузы из Харькова, «в городе бесчинствовали анархисты и эсеры, наводя панику на население». Он даже утверждает, что в Луганске была совершена попытка вооруженного нападения на эшелоны: «Пронюхав, что мы эвакуируем большие ценности, анархисты решили захватить их и под прикрытием трех автобронемашин напали на комендатуру. Команда бронепоезда, стоявшего вблизи здания комендатуры, открыла огонь из скорострельных пушек и рассеяла бандитов»[986].
Дореволюционный Луганск
На тот момент центральное советское руководство уже приняло решение об организации обороны Донбасса. Какурин пишет: «В это время в южной части Донецкого бассейна образовалась довольно плотная группировка красных
благодаря сосредоточению здесь отрядов, отошедших с екатеринославского направления и откатившихся от Харькова. К этим силам надо еще прибавить до 2000 человек местных формирований, из которых пытались образовать 5–ю армию. У красного командования возникла мысль ударить этими силами с юга на противника, двигающегося от Харькова на Купянск». С этой целью еще 3 апреля, то есть до приезда правительства ДКР, в Луганске был создан мобилизационный штаб Красной Армии, который объединил прибывшие туда мобилизационные отделы Киевской, Полтавской, Черниговской губерний и военный отдел самого Луганска[987].
Руководство ДКР моментально по прибытии в свое новое месторасположение произвело реорганизацию собственного состава, вызванную несколькими обстоятельствами — часть наркомов республики была задействована на фронте, «оппозиционеры» выбыли из состава, да и присутствие в Луганске требовало включить в состав правительства местных политиков.
Обновленный состав правительства выглядел следующим образом:
председатель и нарком иностранных дел — Ф. Артем — Сергеев;
заместитель председателя, комиссар без портфеля — Ю. Лутовинов;
управляющий делами Совнаркома — А. Повзнер;
нарком военных дел — М. Рухимович;
нарком финансов — В. Межлаук;
нарком контроля — А. Каменский;
нарком труда — Б. Магидов;
нарком продовольствия — И. Алексеев;
нарком управления — Якимович;
нарком юстиции — А. Червяков;
нарком народного образования — Я. Истомин;
нарком земельных дел — Ханзон;
нарком общественного имущества — Пузырев;
нарком путей сообщения — Котов (он же называется и нар комом профсоюзов);
нарком госпризрения — Молдавский;
нарком почт и телеграфов — А. Осипович[988].
Довольно короткий луганский период деятельности Совнаркома ДКР, как и биографии некоторых его членов, пока что малоизучен. Исследователям даже неизвестны инициалы некоторых из наркомов, кооптированных в правительство, не говоря уже об их деятельности. Зато известно, что стремление Артема создать наконец многопартийное правительство в Луганске было осуществлено: Повзнер принадлежал к меньшевистской партии, а Ханзон — к левым эсерам. Из присоединившихся к правительству ДКР луганцев достаточно изучены лишь биографии местных большевиков Лутовинова, Алексеева — Кума, Червякова.
Вне зависимости от вклада каждого из означенных персоналий правительство ДКР, находясь в Луганске, сосредоточило в своих руках значительный объем работ, связанных с организацией обороны республики. В первых числах апреля в Никитовке состоялось заседание военных отделов «районов республики Донецкого бассейна», на котором было принято решение «немедленно поднять население, распределить участки линии борьбы и приступить к устройству оборонительных позиций». Расширенное заседание Совнаркома ДКР постановило объединить все вооруженные силы республики в одну армию и создать Главное командование советских войск в регионе, пока не занятом немцами[989].
